Краденые души (СИ) - Далин Максим Андреевич - Страница 11

— Всё это смешная ложь, — сказал Ульхард. — Каждый знает, что Закатный Край — край краденых душ. У кого ты меня украл, воришка?

— Я сам придумал! — чуть ли не взвизгнул Белый Рыцарь. — Это моя идея!

— Твоя? Хорошо. Скажи мне, мой творец, почему я не могу привыкнуть к своему лицу? Кто были мои родители? Почему в библиотеке хранятся не книги, а пустые переплёты? В них были книги, которых ты не помнишь? Ты не смог украсть их тексты? Почему я не помню ни одного разговора с быколюдом? Их ты тоже недокрал до конца?

Взгляд Белого Рыцаря заметался по полу и стенам.

— Откуда взялась Лима? — продолжал Ульхард. Теперь он сделал шаг вперёд — и Белый Рыцарь отступил. — Сколько ей лет? Как погиб её брат?

— Да откуда я знаю?! — слезливо взмолился Белый Рыцарь. Теперь он и впрямь выглядел жалко. — Я как-то не продумывал… какая разница?

— Почему я иногда вспоминаю то, чего не пережил? Где лунное озеро с лилиями, принадлежавшее феям? Почему и у волкопсов, и у серых стражей, и у каждого из нас иногда бывают воспоминания о других местах? — Ульхард схватил Белого Рыцаря за ворот на груди и рванул к себе. — Кто я на самом деле, ты, вор?! Верни моим подданным их настоящую судьбу!

— Да что ты сделаешь… — хныкнул Белый Рыцарь, пытаясь отстраниться. — Ты вообще не существуешь, ты так, фантазия. И твоего Закатного Края нет, всё это выдумки. Чего ты ко мне пристал… Вот не буду придумывать дальше — и вы все пропадёте. И всё.

— А что ты, собственно, придумал, кроме глупостей и смертей? — Ульхард стряхнул Белого Рыцаря с рук — и тот едва удержался на ногах. — Почему здесь нет Лимы? Ты не знаешь, что с ней делать, да? Ты заставил фей замолчать, потому что не можешь себе представить, что они говорят? Ты не знаешь, как договориться со мной, потому что понимаешь, что изоврался и мне и сам себе, верно?

— А почему я должен с тобой разговаривать? Тебя вообще надо было сразу убить и всё…

— Ты не придумал, за что, — пожал плечами Ульхард. — Поэтому и переделал Вечерний Дом. Так тебе кажется больше похоже на жилище злодея… у тебя скудная фантазия, божок. А знаешь, что самое смешное? Что ты и сам всё понимаешь. Ты хотел оправдаться — но вышло убого…

— Да ну тебя к чёрту! — Белый Рыцарь продолжал меняться. У него на носу появились очки, на подбородке — жиденькая бородёнка, а вместо белого камзола и рубахи в пене белоснежных кружев появилась растянутая майка и синие штаны, протёртые на коленях. — Ну вас всех, знаешь, куда… Пропадите вы пропадом… такое хорошее было начало… — человечек шмыгнул носом и вытер его ладонью. — Вы ещё пожалеете, что так со мной… я вас создал, а вы… какая мне от вас польза… даже если издадут, заплатят копейки… да и вообще… всякие тёмные владыки всё равно уже в печёнках у всех сидят… начну другое… историческое начну… про Иоанна Грозного…

Он бормотал и уменьшался, бормотал и уменьшался, а стены Вечернего Дома постепенно обретали свой нормальный облик. Солнце уже взошло высоко и золотило переплёты книг на стеллаже из старого тёмного дуба. Ульхард смотрел в окно, на поля, ещё белеющие утренней изморозью, и думал, что это, вероятно, последние заморозки в этом году. Наступает весна.

Старый Сандик деликатно скрипнул дверью и прошёл по библиотеке, осторожно ступая, чтобы не мешать государю думать.

Ульхард обернулся.

— Лима вернулась, государь, — сказал камергер. — С ней Гхоти-Тью и его зверюги… вроде как, дикари снова устроили заварушку в предгорьях. А все эти крестьяне с рассветом покинули замок вместе со своей мелюзгой — раз уж возвращена безопасность… Что же вы ещё не завтракали, государь?

— Хорошо, хорошо, — кивнул Ульхард — и тут скользнул взглядом по полу. — Сандик, откуда в библиотеке слякоть на полу?

Камергер увидел, ахнул и тут же устроил разнос дежурным лакеям. Ульхард сделал феям приглашающий жест и отправился в каминный зал, кивая на ходу берущим на караул серым стражам.

Его дожидалась Лима — будущая государыня Закатного Края.