Прекрасный подонок - Лорен Кристина - Страница 35

• Предыдущая
• 35/50
• Следующая

Положив одну руку ему на голову, а другую на спину, я сумела скатить его с себя. Беннетт шевельнулся, и я замерла, вцепившись в него и мысленно уговаривая не просыпаться. Он пробормотал во сне мое имя, а затем вновь задышал ровно, и я выскользнула из-под него.

Некоторое время я просто на него смотрела. Паника чуть утихла, и меня снова поразило то, насколько мой босс красив. Во сне его лицо было умиротворенным и спокойным — такого выражения я никогда у него прежде не замечала. На лоб Беннетту упал пышный локон, и мне так и хотелось откинуть его обратно. Длинные ресницы, идеально очерченные скулы, пухлые губы, подбородок, покрытый щетиной.

Господи Иисусе, да он просто идеален.

Я начала продвигаться к ванной, но тут краем глаза заметила свое отражение в зеркале над туалетным столиком.

Ого. Утро после траха. Видок у меня был именно такой.

Наклонившись ближе, я внимательно изучила небольшие красные царапины, рассыпанные по шее, плечам, груди и животу. Под левой грудью виднелся небольшой след от укуса, на плече — засос. Опустив глаза, я провела пальцами по красным припухлостям на внутренней стороне бедер. Когда я вспомнила, как его небритая щека касалась моей кожи, соски мгновенно затвердели.

Волосы спутались и встали дыбом. Прикусив губу, я вновь ощутила, как в них хозяйничают его руки. Как он сначала притянул меня к себе для поцелуя, а потом насадил на член…

Лучше не надо.

Меня вырвал из задумчивости глуховатый со сна голос:

— Уже проснулась и бесишься?

Обернувшись, я мельком увидела обнаженное тело Беннетта. Затем он перевернулся на бок и сел, по пояс закутавшись в простыни. По-моему, мне никогда не надоест видеть — и ощущать под пальцами — его широкую мускулистую грудь и безумно соблазнительную полоску волос, ведущую от пупка к лучшему члену в мире. Но когда мой взгляд наконец-то добрался до его лица, я нахмурилась, обнаружив на этом лице кривую ухмылку.

— Поймал тебя за подглядыванием, — проворчал он, потирая рукой подбородок.

Я не знала, то ли улыбнуться в ответ, то ли закатить глаза. Увидев его таким взъерошенным, беззащитным и полусонным, я растерялась. Мы так и не задернули вчера вечером самую плотную штору, и теперь солнечный свет беспрепятственно устремился внутрь, ослепительно белый на смятых простынях. И Беннетт выглядел сегодня иначе — все еще мой доставучий босс, но одновременно и некто другой: мужчина в моей постели, готовый, кажется, к… четвертому заходу? Пятому? Я уже не считала.

Когда он с жадностью всмотрелся в каждый дюйм моего тела, я внезапно вспомнила, что тоже совершенно голая. От его взгляда по коже побежали мурашки, как от прикосновения. Я на секунду задумалась, что будет, если он продолжит смотреть на меня так. Вспыхнет кожа? Я почувствую касание его рук, как будто он и вправду дотронулся до меня?

Постаравшись придать лицу нейтральное выражение, чтобы ничем не выдать, что я пытаюсь сохранить в памяти каждую черточку этого человека, я нагнулась и подняла с пола его белую хлопковую майку. Всю ночь она провалялась рядом с кондиционером, и ткань была довольно прохладной, хотя, слава богу, почти сухой. Натянув мягкую майку через голову, я вдохнула полынный запах его кожи — а, вынырнув, наткнулась на его пылающий темным огнем взгляд.

Беннетт облизнул губы.

— Иди сюда, — тихо прорычал он.

Я подошла к кровати, собираясь сесть рядом с ним, но он потянул меня к себе на колени и приказал:

— Скажи, о чем ты сейчас думаешь.

Он хотел, чтобы я впихнула миллион мыслей в одно предложение? Да он точно спятил. Открыв рот, я выдала первое, что пришло на ум:

— Ты говорил, что не спал с другими с тех пор, как мы в первый раз… были вместе.

Я упорно разглядывала его ключицу, чтобы не смотреть в глаза.

— Это правда? — спросила я, наконец-то решившись поднять голову.

Кивнув, он сунул руки мне под майку и медленно провел пальцами от моих бедер до талии.

— Почему?

Он закрыл глаза и качнул головой.

— Я не хотел никого другого.

Я не была уверена, как это понимать. Просто не встретил женщину, понравившуюся ему, но в принципе был не прочь?

— Ты обычно не встречаешься с другими, если с кем-то спишь?

Мой босс пожал плечами.

— Если этого от меня ожидают.

Он поцеловал меня в плечо, потом поднялся вверх по ключице к шее. Протянув руку Беннетту за спину, я взяла с тумбочки бутылку с водой и отхлебнула, а потом передала ему. Он опустошил ее несколькими глотками.

— Хочешь пить?

— Хотел. Теперь я слегка голоден.

— Неудивительно. Мы не ели уже…

Я осеклась, когда он поднял брови и ухмыльнулся. Фыркнув, я закатила глаза, но веки сами собой закрылись, стоило Беннетту наклониться и нежно поцеловать меня в губы.

— Так ты полагаешь, что я потребую от тебя моногамии?

— После того, что произошло этой ночью, ты должна сказать мне.

Я не знала, что на это ответить. Я даже не была уверена, что смогу продолжить эти отношения, не говоря уж о том, чтобы не встречаться с другими мужчинами. Когда я попыталась представить, как это будет выглядеть, голова закружилась. Неужели он сможет вести себя… по-дружески? Искренне говорить мне «С добрым утром»? Критиковать мою работу без всякой задней мысли?

Распластав ладонь на моей пояснице, Беннетт прижал меня к себе, вырвав из водоворота мыслей.

— Никогда это не снимай, — шепнул он.

— Договорились.

Я откинулась назад, чтобы ему легче было добраться до моей шеи.

— Отправлюсь на презентацию постеров в холле прямо в этой майке, не надев ничего сверху.

Он низко и игриво рассмеялся.

— Только попробуй.

— Который час? — спросила я, пытаясь взглянуть на часы у него за спиной.

— Да пофиг.

Его пальцы медленно кружили у меня под грудью. Но тут, перегнувшись через него и случайно сдвинув простыни, я обнаружила нечто поразительное. Что за черт? Это что, татуировка?

— Какого…?

Я запнулась от удивления. Чуть оттолкнув Беннетта, я заглянула ему в глаза, а затем вновь принялась изучать татуировку. Прямо под тазовой костью виднелась чернильная строка — похоже, какая-то французская фраза. Как, черт возьми, я ее не заметила? Я мысленно вернулась ко всем нашим прежним встречам. Мы всегда спешили, или не раздевались до конца, или было темно…

— Это татуировка, — с легким оттенком недоумения сказал Беннетт.

Откинувшись назад, он провел пальцами у меня над пупком.

— Я знаю, что это татуировка, но… что здесь написано?

У мистера Сама Серьезность была татуировка. Образ знакомого мне прежде человека трещал по всем швам.

— Здесь написано «Je ne regrette rien».

Я вскинула на него глаза. Кровь закипела при звуках его голоса, выговаривающего слова с идеальным французским прононсом.

— Что ты сказал?

Он откровенно ухмыльнулся.

— Je ne regrette rien.

Беннетт повторил фразу медленно и отчетливо, подчеркивая каждый звук. Черт, это было самым сексуальным, что я когда-либо слышала. Французский, татуировка и то, что он, совершенно обнаженный, сидел подо мной — я уже готова была взорваться.

— Это ведь песня?

Он кивнул.

— Да, песня.

Тихо рассмеявшись, мой босс добавил:

— Ты можешь подумать, что я жалею о той ночи в Париже, когда, в доску пьяный, в тысячах миль от дома, не имея ни одного друга во всем городе, я решил сделать татуировку. Но нет, я об этом не жалею.

— Повтори, — шепнула я.

Он придвинулся ближе, и я явственно ощутила, как его бедра трутся о мои. Горячее дыхание защекотало мне ухо, и он снова прошептал:

— Je ne regrette rien. Ты поняла?

Я кивнула.

— Скажи что-нибудь еще.

Моя грудь поднималась с каждым неровным вдохом, напрягшиеся соски терлись о хлопковую ткань его майки.

Чуть нагнувшись, он поцеловал меня в ухо и сказал:

— Je suis a toi.[2]

Он произнес это сдавленно и сипло, а затем приподнял меня — и я прекратила наши мучения, со стоном опустившись на него и вновь наслаждаясь тем, как глубоко он в меня входит. Беннетт шепотом повторял одно и то же односложное ругательство, глядя на меня снизу вверх. Вместо того чтобы положить руки мне на бедра, он сжал майку у меня на боках.

• Предыдущая
• 35/50
• Следующая