Мариадон и Македа - Герцель Давыдов - Страница 4
- Предыдущая
- 4/73
- Следующая
Повернувшись к птице, Македа произнесла:
— Юд-Юд, у меня к тебе просьба. От нас в Урушалем отправился гонец.
— Я знаю, моя царица.
— Так вот, лети в Урушалем, послушай, о чем он будет говорить с царем Салтаном, затем сразу же возвращайся и поведай все услышанное мне.
Птица, сложив крылья в знак почтения и повиновения, затем взмахнув ими, направилась в Урушалем, где в то самое время Салтан готовился принять гонца из Савейского царства.
Выдался утомительный день, и царица решила прислушаться к совету няни и прилечь отдохнуть несколько часов.
Глава 2. Урушалемское царство
Двадцать первый день месяца Шеват.
В тронном зале, колонны которого были покрыты золотом, а пол устелен белоснежным мрамором, на величественном троне восседал двадцатипятилетний царь Салтан. Он был хорош собой, высок, строен, с большими карими пронзительными глазами и черными завивающимися волосами до плеч. Его голову, как и подобало властителю, украшала золотая корона с редкими драгоценными камнями. Одежды для него шились специальными придворными портными из особенных, дорогих тканей, отделанных золотом. Все это подчеркивало его особый царский статус и ореол великого Урушалемского правителя. Даже пальцы, по обычаю лежавшие на головах двух золотых львят, венчающих подлокотники трона, говорили об этом. Их украшали семь перстней с разноцветными драгоценными камнями, каждый из коих посвящен определенному дню недели. Народ любил своего правителя, считал его мудрым и справедливым, несмотря на всю роскошь и большой гарем, коим он окружил себя. По рассказам, в гареме, что находился на территории дворца, пребывали более трехсот жен и наложниц из чужеземных земель.
Созданием дворца и тронного зала занимался самолично Салтан. По замыслу владыки, зала, примерно сорока пяти шагов в длину и двадцати в ширину, украшенная редкими и дорогими вещами, должна придавать его дворцу особенный статус в глазах посетителей. Да и сам он придавал ей особое значение, поскольку проводил здесь большую часть встреч и принимал гостей, восседая на троне, сделанном из слоновой кости и покрытом золотом…
К трону вели шесть ступенек, украшенные двенадцатью львами из чистого золота, по шесть с каждой стороны. По замыслу, эти ступеньки со львами и возвышенное расположение трона способствует дополнительному возвеличиванию царя в глазах гостей. Восседая на троне, руками царь опирался на подлокотники из двух львят, а под ногами — золотая подставка для ног, поверх нее — подушка, чтобы ноги властителя не уставали во время долгих встреч. Молва о богатстве царя и изысканном великолепии дворца ширилась во всех царствах земных. Вдобавок к этому, Салтан своими щедрыми подарками подталкивал всех чужеземных купцов, послов и министров распространять по разным царствам слухи о нем, как о богатом и необычайно мудром правителе. Первосвященники и придворные также прилагали много усилий, чтобы молодой повелитель, выглядел в глазах подданных, а также чужеземных властителей, уверенным и сильным. Это делалось для того, чтобы цари сопредельных земель относились с должным уважением к Салтану и стремились заключить с его царством мирный договор, также это должно способствовать расширению торговых связей.
Усилия были не напрасны и довольно-таки быстро возымели свое действие, и совсем скоро молодой владыка уже слыл в глазах своего и иных народов весьма мудрым правителем, над которым веял ореол любимца, помазанника бога и мудреца.
Несмотря на молодой возраст и чрезмерное высокомерие, заслуги повелителя признавали, как друзья, так и враги. Люди говорили, что сам бог, посадивший Салтана на трон, благоволит ему, поскольку за годы своего правления властитель укрепил границы, наладил торговлю с многими царствами и даже воздвиг храм единому богу, в которого они верили. Народ восхищался им, с его именем поданные связывали процветание Урушалемского царства.
В нескольких метрах от Салтана на троне поменьше, без золотой отделки, сидел пожилой первосвященник Садок. Среднего роста, с мудрыми маленькими карими глазами, длинным носом, он имел тучное телосложение, что весьма затрудняло его передвижение между храмом и дворцом. Садок носил, как и положено всем священникам, длинную бороду, давно тронутую сединой. Традиционную религиозную одежду дополняла шапка, покрывавшая его голову.
Садок являлся наставником царя с самого детства, а также одним из тех, кто поддержал его в борьбе за трон и помазал на царство. Салтан ценил все это, и поэтому именно первосвященнику Садоку, духовному лидеру Урушалемского царства, оказана высокая честь сидеть рядом с правителем.
Несмотря на то, что владыка в основном старался следовать рекомендациям старшего наставника, бывало и так, что их мнения расходились. Особенно в то время, когда первосвященник, чтобы уберечь Салтана от легкомыслия, рекомендовал выбрать себе одну спутницу жизни из девушек Урушалема, а не множить гарем наложницами из разных земель. Все эти женщины, по мнению священников, приносили с собой в Урушалемское царство, где недавно утвердилась религия единобожия, культы чужих богов и идолопоклонства. Салтан, будучи весьма не глупым, и сам это понимал и содержал весь этот гарем, чтобы поддерживать разговоры о своем богатстве. Он не уделял женщинам из гарема особого внимания и уже не первый год мечтал добавить к своему трону еще более изысканный для единственной избранницы, будущей царицы, которая будет достойно смотреться рядом с ним. Но, несмотря на все это, ему все еще так и не удалось найти ту единственную, что сможет покорить его искушенное женским вниманием сердце.
В этот вечер, Салтан, сидя на троне, слушал очередной рассказ пожилого моавитского купца, дружившего еще с его отцом, о процветающей Савейской земле и необыкновенно красивой владычице, Македе. Он рассказывал царю, что красивее той царицы нет от моря и до моря, но сердце ее так и не покорилось ни одному из правителей земных. Все эти рассказы, наделившие необыкновенно красивую девушку всевозможными легендами, пробуждали в душе владыки интерес, и Салтан все больше склонялся к неотвратимой встрече с прекрасной Македой. Вот уже второй год она не принимала его приглашения посетить Урушалем, что весьма задевало самолюбие царя и побуждало его предпринимать более решительные действия. Салтан и сам не воспользовался одним из ответных приглашений, поскольку священники не позволяли ему посещать другие земли, где под влиянием прекрасных представительниц женского пола молодой царь, потеряв голову, мог впасть в идолопоклонство.
Не выдержав, Салтан перебил моавитянина и спросил:
— Ты сам видал Македу? Так ли хороша, как ее описывают? Я уже не первый год слышу из уст иноземных купцов, прибывающих в Урушалем, о великолепии этой царицы, но лично ее никто не видел.
— Да, видал, — скромно ответил пожилой мужчина. — Я и несколько купцов составляли свиту правителя, когда он направился к ней. Мы отвезли множество подарков, шелка, золото, драгоценные камни, верблюдов, но это совсем не прельстило ее, она интересуется чем-то другим. Царица весьма целомудренна и не часто появляется на публике, но однажды вечером Македа в знак уважения устроила пир, не особо роскошный, поскольку там не принято устраивать долгие гуляния. После молитв в храме она переоделась, и придворный объявил о ее прибытии.
Салтан внимательно слушал каждое слово купца, и тот, набрав полную
- Предыдущая
- 4/73
- Следующая
