Рауль, или Искатель приключений. Книга 2 - де Монтепен Ксавье - Страница 35

• Предыдущая
• 35/102
• Следующая

Рива дал Дюрану налюбоваться, потом сказал:

– Как вы это находите?

– Бесподобно!.. великолепно!.. удивительно!.. – вскричал купец в восторге.

– Во что вы оцените все это?

– Но… по крайней мере, все это стоит тысяч пятьсот.

– Да, по крайней мере, – подтвердил управитель.

– Я подозреваю, что все эти вещи назначены вдовствующей графиней быть свадебным подарком графу, ее сыну, или графине, ее дочери…

– Да, это было назначено для моего молодого господина, графа Сципиона…

– Как было?.. Разве уже теперь нет?..

– И да и нет… это зависит…

– От чего?

– О! Боже мой, от безделицы, только очень досадной…

– От безделицы… что это за тайна?

– Не знаю, должен ли я…

– Да, должны, мой добрый друг, мой превосходный друг.

– Конечно, у меня нет от вас секретов…

– И вы прекрасно делаете…

– Надо вам сказать, что молодой граф Сципион удивительнейший вельможа.

– Как весь его род! – вскричал Дюран.

Рива поклонился, потом продолжал:

– О! но вы не можете составить себе понятия о величии души его, о его удивительном бескорыстии… Представьте себе, этот вельможа, невеста которого имеет от матери полтора миллиона дохода, не считая состояния ее отца и надежд, отказался вступить в имение покойного графа де Сент-Анилль.

– А! вот как!

– Да, он говорит, что не хочет, чтобы вдовствующая графиня чего-нибудь лишала себя для него, и довольствуется сотней тысяч экю годового дохода, которые он получает по наследству после своего дяди, великого леомонского приора…

– Черт побери, – вскричал Дюран, ударив по столу. – Какой достойный молодой человек.

– Графиня, – продолжал управитель, – тронутая этим, захотела отблагодарить его за такое великодушие каким-нибудь прекрасным подарком…

– Так и следовало…

– И велела мне отыскать… Вчера вечером мне порекомендовали жида, которому принадлежат эти бриллианты… Знаете ли, за сколько он уступает их мне?

– За пятьсот тысяч ливров?

– Нет, за четыреста.

– Но они стоят больше…

– Знаю! но, как кажется, дела этого жида запутались, он уезжает из Франции и хочет непременно, чтобы вся сумма была выплачена в двадцать четыре часа.

– Да вам ведь все равно, – сказал Дюран.

– Ошибаетесь.

– Как?

– Вернувшись домой, я проверил свою кассу: оказалось, что покупка отеля разорила нас; я нашел только триста пятьдесят тысяч и предложил их жиду, с просьбой подождать остальной суммы с неделю.

– Он, разумеется, согласился?..

– Нет; повторяю вам, что он уезжает и ему нужна вся сумма сполна…

– А!..

– Я отнес бриллианты к графине и рассказал ей, в чем дело. «Стало быть, вы не можете заплатить?» – сказала она мне. «Не могу, графиня; нам недостает пятидесяти тысяч; сегодня двадцать пятое число, а мы получим деньги только тридцатого». – «Отдайте же назад эти бриллианты». – «Но, графиня…» – «Не нужно никаких но… вы не можете заплатить… возвратите». – «Но есть средство…» – «Какое?»

Тут управитель за благо рассудил остановиться.

– Я поступаю как графиня де Сент-Аниллъ, – вскричал Дюран, – и скажу вам: какое же это средство?

– Решительно, – сказал Агамемнон Рива вместо ответа, – я лучше бы сделал, если бы не начинал этого рассказа; я вижу, что не выпутаюсь, не рассердив моей благородной госпожи…

– Как это? – вскричал Дюран.

– А вот как! я должен был молчать; но если уж начал, так кончу… ваша скромность мне известна…

Дюран взял за руку управителя и пожал ее с чувством, насколько к тому способен купец, плотно позавтракавший. Рива продолжал:

– «Это средство, графиня, – сказал я, – заключается в том, чтобы взять остальные деньги из кассы нашего достойного хозяина… Что значит для него пятьдесят тысяч ливров?.. Я уверен, что в его сундуке лежит в десять раз более…» – «Занимать?.. – вскричала моя благородная госпожа. – Вы с ума сошли, Рива!» – «Совсем нет, графиня…» – «Обращаться к чужой кассе… Никогда!» – «Однако, графиня…» – «Ни слова более; отнесите назад эти бриллианты». Нечего было возражать, и я, отправляясь к вам завтракать, думал: «Очень мне хочется раз в жизни ослушаться графини и попросить от себя этого превосходного Дюрана… Он готов броситься в огонь за нас… Не прибегнуть в этом случае к нему значило бы лишить его единственного средства выразить свою признательность за почести, которые графиня выхлопотала для него и для его родных…»

– Как? – перебил Дюран. – Звание префекта и орден?..

Управитель приложил палец к губам с таинственным видом.

– Тш! – сказал он. – Мне откажут от места, если узнают, что я проболтался… У меня невольно вырвались эти слова, но вы не захотите мне повредить!..

– Я – префект! – пролепетал Дюран.

– Да, мой любезнейший.

– Тесть мой пожалован кавалером ордена Св. Михаила…

– Патенты присланы вчера вечером и находятся у графини… Вам хотят сделать сюрприз; это будет ваш свадебный подарок… Но помните, когда графиня скажет вам все это, вы должны хорошенько разыграть удивление; без того сюрприз не удастся, и мое положение будет пренеприятное. Какой же я болтун! нужно же мне было проговориться!..

Дюран уже не дышал. Избыток радости душил его. Он рассыпался в прерывистых восклицаниях, в словах или скорее в криках признательности. Рива ударил его по плечу и сказал, наполняя стакан водой:

– Полноте, полноте, мой милый, успокойтесь и выпейте воды… ваша радость вам изменит…

Дюран повиновался и в самом деле несколько успокоился. Через три или четыре минуты он взял футляр,

– Мой превосходнейший друг, – сказал он, – я чрезвычайно вам благодарен, что вы подумали обо мне. Эти бриллианты стоят, по крайней мере, пятьсот тысяч; их отдают за четыреста, глупо было бы не взять. Я хотел бы, чтобы за эту цену отдали их мне.

– К чему они вам?

– При почестях хочется также и пороскошествовать…

– Рассуждение прекрасное!

– Вид этих блестящих игрушек разлакомил меня! Хотите уступить их? Я возьму.

– Боже мой! почему бы и нет? – сказал Рива.

– Неужели?

– Да, вы можете иметь их, но несколько позже…

– Отчего же не сейчас?..

– Оттого, что нам нужен подарок…

– Правда!..

– Но будьте спокойны, я поговорю об этом с графом… когда молодая супруга наденет их два-три раза, когда при дворе увидят эти бриллианты, я берусь выхлопотать, чтобы их уступили вам за настоящую цену… и если вы захотите перепродать их поштучно, то выиграете, по крайней мере, тысяч полтораста.

– Агамемнон, я не знаю, как вас благодарить!..

– Я вас люблю! Будь я повешен, если сам знаю за что! Но, честное слово, я не в силах противиться этому чувству!.. Мы уладим дело.

– Я буду вам обязан превосходным, великолепным делом! – вскричал Дюран в восхищении.

– Тем лучше для вас, потому что вы – честный человек…

Дюран встал.

– Кстати, сколько вам нужно?.. – спросил он.

– Пятьдесят тысяч… положим, шестьдесят, чтобы не остаться без ничего в конце месяца, потому что мы отдаем все наши деньги.

– Я принесу вам эту сумму сейчас же!

Дюран пошел в кассу, воротился через минуту и принес шестьдесят тысяч ливров золотом и банковскими билетами.

– Вот ваши деньги, – сказал он.

Рива положил деньги в карман, не считая, пожал руку Дюрану, поблагодарил его, потом прибавил:

– Дай только Бог, чтобы графиня, узнав о нашей сделке, не очень на меня сердилась.

– Бриллианты защитят вас, – возразил Дюран.

– Сказать по правде, на это-то я и надеюсь…

– А я надеюсь, что, заплатив наличными деньгами, вы попросите у жида уступки пяти процентов… Это составит порядочную сумму…

– О! мои господа слишком знатные вельможи, чтобы думать о подобных уступках…

– Но вы, любезный Рива… это законная прибыль.

Управитель принял величественный вид.

– Я следую примеру моих господ, – сказал он.

– Удивительно!.. – прошептал Дюран.

• Предыдущая
• 35/102
• Следующая