Красная сотня - Кожинов Вадим Валерьянович - Страница 35
- Предыдущая
- 35/47
- Следующая
Но есть и совсем иной сионизм, который, как я постараюсь показать, представляет собой по своей внутренней сути вовсе не собственно национальное, но международное политическое (и основывающееся на грандиозной экономической мощи) явление.
* * *
Итак, есть сионизм и сионизм. «Национальный» сионизм, к которому, как следует из его сочинений, принадлежит М. Агурский, исходит из того совершенно естественного факта, что евреи, как и любой народ, стремятся развивать свою собственную культуру и строить свою самостоятельную государственность. И пока Израиль в той или иной степени шел по этому пути, у него, например, — о чем с полной определенностью сказал в своей статье и М. Агурский, — не было существенных претензий к СССР. Точно так же относились к Израилю и в СССР. После смерти Сталина (март 1953 г.) все конфликты были сняты, и уже в июле 1953 года восстановились дипломатические отношения. Осталась только одна конфликтная проблема — проблема отношения Израиля и арабов. Но даже и эта проблема приобрела свою настоящую остроту и привела к разрыву дипломатических отношений с Израилем лишь в 1967 году, когда, как мы еще увидим, «международный» сионизм стал играть определяющую роль в политике Израиля.
В течение двух первых десятилетий существования государства Израиль шла достаточно серьезная борьба между двумя «сионизмами». Перипетии этой борьбы неплохо обрисованы, например, в работе одного из ведущих сотрудников Института США и Канады АН СССР С. М. Сергеева «Израиль в системе мирового сионизма».
Исследователь приводит существенное высказывание первого премьер-министра Израиля (с небольшими перерывами он находился на этом посту с 1948 по 1963 год), Давида Бен-Гуриона: «Вызывает крайнее сожаление, что во время создания нашего государства возникла неразбериха и непонимание относительно отношений между Израилем и еврейскими общинами за рубежом, особенно в Соединенных Штатах… По моему мнению, положение совершенно ясно: евреи в США, как община, так и отдельные лица, имеют только одну политическую обязанность — перед Соединенными Штатами Америки. У них нет политических обязанностей перед Израилем. Мы, народ Израиля, не имеем ни желания, ни намерения вмешиваться во внутренние дела еврейских общин за рубежом». В другом своем выступлении Бен-Гурион четко сформулировал: «Сионист — это человек, который переселился в Израиль» (цит. изд., с. 18).
Как показывает в своей работе С. М. Сергеев, Бен-Гурион стремился не иметь никаких дел с находящимися вне Израиля людьми, считавшими себя «сионистами»; так, «прибыв в начале 1951 г. в США, израильский премьер-министр ограничил свои контакты «несионистами»… и… израильским сионистам удалось одержать победу над своими соперниками из американских сионистских организаций» (цит. изд., с. 18). Кстати сказать, эти «соперники» и в США, и в других странах, подчеркивает С. М. Сергеев, «отнюдь не собирались переселяться в «землю обетованную»…» (там же, с. 21).
Уже из этого видно, что с момента возникновения государства Израиль ясно обнаружилось противостояние принципиально различных «сионизмов» (хотя, конечно, две эти тенденции развивались и раньше), причем руководитель израильского, «национального» сионизма в какой-то момент или вообще отказывается сотрудничать с сионистами диаспоры, или даже ведет борьбу с ними.
Но борьба эта была заведомо неравной, и со второй половины 1960-х годов израильский сионизм оказался в подчинении (все более увеличивавшемся) у «международного» сионизма. Я полагаю, что значительная или даже очень значительная часть израильтян, подобно М. Агурскому, направляет все свои усилия на развитие самостоятельного еврейского общества и государства, но факты свидетельствуют о том, что положение Израиля зависит (и чем дальше, тем больше) от воли международного сионизма, имеющего, в частности, такую экономическую мощь, которой Израиль не способен хоть как-то противостоять.
По сведениям одной из важнейших израильских газет «Гаарец», только сионисты США к 1980-м годам располагали капиталом более полутора триллионов (!) долларов; это превышало собственные экономические возможности Израиля по меньшей мере в сто раз! Таким образом, можно сказать, что с точки зрения экономической мощи израильский сионизм, если сопоставлять его с международным сионизмом, как бы даже вообще не существует…
* * *
В 1963 году Бен-Гурион, так или иначе отстаивавший самостоятельность Израиля, был вынужден уйти в отставку. Пост премьер-министра занимал до своей смерти в 1969 году Леви Эшкол (его, в свою очередь, сменила Голда Меир). При нем в декабре 1964 — январе 1965 года состоялся XXVI сионистский конгресс, который «торжественно провозгласил наступление «новой эры» сотрудничества между Израилем и диаспорой… «Лицом к диаспоре» — таков стал теперь главный лозунг Израиля».
Это вызвало резкое, подчас даже крайне резкое сопротивление «национальных» сионистов. Один из известнейших журналистов Израиля Ури Авнери писал об этом самом XXVI сионистском конгрессе: «Этот конгресс, который вы здесь, у нас (то есть в Израиле. — В. К.), устроили, представляет для нас явление чуждое и отвратительное, мы не знаем, что такое сионизм… Он вертится среди нас, как живой труп, и дурит наш ум… И не только наш ум, но и все наши административные порядки, политическую систему и проблему нашего национального существования».
Позднее, в 1968 году, У. Авнери издал книгу с выразительным названием: «Израиль без сионизма». Но подобные Авнери противники проникновения в Израиль всемогущих рук международного сионизма явно не смогли настоять на своем, и к концу 1960-х годов Израиль всецело оказался во власти этих рук (это, конечно, не значит, что все граждане Израиля довольны таким результатом).
Полное подчинение Израиля международному сионизму сразу же весьма «предметно» воплотилось в резком увеличении «помощи» со стороны сионистских организаций и США, где эти организации уже имели громадное влияние (об этом ниже).
Если за первые два десятилетия существования Израиля сионистские организации различных стран оказали Израилю помощь в размере 2 млрд. 895 млн. долларов, то за следующие полтора десятилетия эта помощь выразилась в сумме 17 млрд. 240 млн. долларов, то есть если сначала за год в среднем «выдавалось» всего по 150 млн. долларов (хотя, «казалось бы, — пишет скрупулезный исследователь этой проблемы Б. Ф. Ямилинец, — помощь сионистских организаций должна была быть наибольшей именно в начальный период становления государства»), то с конца 1960-х годов ежегодная «лепта» выросла до более чем миллиардной суммы, то есть в 7 раз!
В еще большей степени выросла «помощь» США: так, за 1948-1967 годы она составила сумму всего в 1 млрд. 219 млн., а за 1968-1978-й — 12 млрд. 89 млн. долларов. Итак, увеличение от 60 млн. в год до миллиарда в год — то есть почти в 17 раз!
Сам по себе этот невероятный «скачок» недвусмысленно и, так сказать, практически доказывает, что Израиль со второй половины 1960-х годов был прочно включен в систему международного сионизма — хотя, вполне возможно, это не совпадало с устремлениями многих или даже очень многих граждан Израиля; можно предположить, что к этим гражданам принадлежит и сам Михаил Агурский. Но так или иначе именно с того момента, когда Израиль «подчинился» международному сионизму, СССР был объявлен «врагом евреев номер один».
По тем или иным причинам Михаил Агурский не ставит в своей статье вопрос о «неоднородности» сионизма. Но, как уже отмечалось, в статье ясно обнаруживается противоречивость, связанная именно с тем, что есть два совершенно разных сионизма. В частности, когда М. Агурский говорит как о «не менее важной» (в сравнении с задачей национального возрождения) для сионизма направленности «против традиционных религиозных кругов», речь идет, в сущности, не о «национальном» сионизме, но именно о международном сионизме, который вовсе не склонен к культивированию национальных традиций, хотя вроде бы и выступает как идеология еврейской нации.
- Предыдущая
- 35/47
- Следующая
