Способен на все - Монро Люси - Страница 37
- Предыдущая
- 37/64
- Следующая
Клер не пришлось думать о том, что будет дальше. Она просто протянула руки, принимая его в свои объятия.
С хриплым стоном Бретт сорвал с себя джинсы и шорты, опустился на Клер и вошел в нее одним сильным безжалостным толчком.
Она закричала у его губ, тело ее сжалось и напряглось от шока, вызванного его проникновением. Он был велик и натянул ее чувствительную плоть до болевого порога, но все, что ее разгоряченный мозг смог зафиксировать, это потрясающее удовольствие, которое не заставило себя долго ждать.
Бретт оторвался от ее губ.
– Все в порядке, моя сладкая. Расслабься.
Клер смотрела на него во все глаза, и ум отказывался воспринимать его слова, но тело снова начало восхождение к вершине. Она не знала, переживет ли еще один оргазм, но женская плоть ее не знала этого страха. Она побуждала ее делать все, что угодно. Но только Клер не шевелилась.
Бретт отстранился и вышел из нее почти до конца. Клер едва не вскрикнула.
– Нет! Не уходи от меня!
Он засмеялся, и смех его был мрачным, без тени веселья.
– Я никуда не ухожу, но ты должна расслабиться, иначе ты не получишь такого удовольствия, как я.
Неужели он серьезно?
– Я просто умру, если получу больше удовольствия, – простонала Клер.
Бретт снова вошел в нее, и вдруг тело Клер вновь обрело способность к отклику. Она прогнулась ему навстречу, движимая насущной и острой потребностью тела.
Бретт застонал, выражение его лица было такое мрачное, что Клер поежилась.
– Молодец, моя сладкая. Двигайся для меня.
Она была только рада ему угодить, рывком подняла бедра вверх, встречая его толчки. Он наполнял ее собой раз за разом, лаская собой каждое нервное окончание внутри ее тела.
Клер положила ладони на его грудь, сминая ладонями твердые мышцы. Она никак не могла вдоволь насладиться чудесным сознанием того, что слилась в одно с этим необыкновенным мужчиной.
Бретт издал низкий гортанный звук и ускорил темп, через мгновение уже и Клер содрогалась под его толчками.
Бретт смотрел на нее, и синие глаза его горели желанием.
– Ты красивая, Клер.
Красивая? Нет, конечно, не это слово стало той искрой, что разожгла пожар. Сердце Клер сжалось, и сжалось оно не от примитивного чувственного наслаждения, в котором купалось ее тело. Бретт подумал, что она красива в своей страсти – не компьютерный червь, не провинциальная простушка.
О Боже, если то, что она чувствовала, не называлось любовью, то какое еще чувство по своей силе может сравниться с тем, что творилось с ней?! Клер хотела любить его до тех пор, пока у нее не иссякнут силы, но не только это, она хотела смотреть в его глаза, в окна его души, все то время, пока они будут любить друг друга. И она хотела держать его в объятиях после того, как закончатся силы, и хотела, чтобы он тоже держал ее в объятиях.
Пока ее сердце боролось с этим новым желанием, сильные мужские пальцы вжались в ее бедра, и Клер обнаружила, что Бретт крепко держит ее, не давая ей двигаться, а сам неутомимо входит и входит в нее. Каждое проникновение рождало новый всплеск наслаждения, и она вскрикивала от радости, и каждый раз, когда Бретт выходил из нее, предвкушение нового толчка рождало удовольствие еще сильнее.
Оргазм накрыл их одновременно, ревущий и мощный, пробравший обоих до дрожи, до самых костей. Бретт вздрагивал. А Клер вообще перестала дышать.
Бретт обессилено рухнул на нее сверху, и его крупное тело продолжало содрогаться – девятый вал откатившего шторма.
– Ошеломляюще, – прошептал он ей на ухо.
Клер пришлось сделать усилие, чтобы набрать в легкие воздуха.
– Да, – простонала она.
– Черт, моя сладкая, я знал, что будет хорошо, но не ожидал, что ты меня почти убьешь.
Клер улыбнулась, на нее накатывало приятное изнеможение.
– Все по-честному. Я думала, что уже умерла...
– Слава Богу, ты выжила.
– Угу, – пролепетала она, без успеха борясь с сонливостью.
Она еще никогда в жизни так не уставала. Но, с другой стороны, она никогда еще не подвергала свое тело такому испытанию.
Хотвайер нежно поцеловал Клер в шею. Ему было так чертовски приятно. Она была мягкой, тугой и наделенной такой фигурой, что дух захватывало. И она спала.
Не в силах поверить тому, что он чувствует, Бретт поднял голову и посмотрел ей в лицо. Черты были расслаблены. Клер крепко спала, как спит женщина, изнуренная своим любовником.
Он усмехнулся. Обязательно надо сказать ей, что она засыпает на нем всякий раз, как он доводит ее до оргазма.
При одной мысли о том, как она выгибалась ему навстречу и как сжималась вокруг него, наполовину эрегированный член Бретта, все еще находящийся в Клер, пришел в полную боевую готовность. Несмотря на то, что он только что испытал едва ли не лучший за всю жизнь оргазм, его голод к Клер все еще не был утолен. Напротив, теперь, когда его тело познало наслаждение быть в ней и касаться ее, оно стремилось получить еще и еще.
И вдруг Бретт замер от пронзившей его мысли. Был ли этот секс даже лучше, чем имел он с Еленой? Но это невозможно. Он любил Елену. Наверное, время притупило воспоминания о наслаждении, что получал он в объятиях невесты. Трудно поверить, что с тех пор прошло более шести лет. Воспоминания воспринимались сейчас как воспоминания, а не как острые приступы боли.
Но ничего притуплённого в воспоминаниях о том, что произошло за этот час, не было. И наслаждение помнилось как предельно острое и сильное. Там было что-то большее, чем простая разрядка и физическое удовольствие. За последние шесть лет он не отказывал себе ни в том, ни в другом, но это ощущение близости и тепла отличало этот опыт от всех предыдущих.
И это беспокоило Бретта.
Чувствовала ли Клер то же, что и он? Что ему делать, если она начнет думать, будто в него влюблена? Он не хотел, чтобы их дружбу разрушили несбыточные надежды с ее стороны.
Проблема состояла в том, что у него это чувство пройдет, как проходили чувства к женщинам, с которыми он встречался после смерти Елены. Ладно, может быть, точно таких чувств он ни к кому и не испытывал, но это не означало, что у них есть шанс продлиться дольше, чем с другими. Он сам этого не допустит.
Он дал обещание себе и той женщине, которую любил, даже если она и не могла слышать его обещаний. И никогда он не испытывал такого искушения нарушить свое обещание, как сейчас. Бретт не хотел причинять боль Клер.
«Ты слегка припоздал со своими переживаниями», – насмешливо сообщил ему внутренний голос. Женщины отличаются от мужчин. У них секс и эмоции переплетаются, и какая женщина не поверит в то, что влюбилась, после хорошего секса?
Член его ожил при таком напоминании, и чувство глубокого удовлетворения наполнило Бретта. Секс, который у них был с Клер, определенно заслуживал занесения в книгу рекордов. Он был таким головокружительным, таким всепоглощающим, что он забылся целиком, а ведь этого никогда не случалось. Он никогда не забывался настолько, чтобы не видеть, не слышать и не помнить ничего, а лишь чувствовать женщину в своих объятиях.
Бретт живо вспомнил то ощущение, когда Клер сжималась вокруг него, о том, как ее плоть охватывала его плоть, и член его внутри ее стал твердым как железо. Клер застонала во сне, и Хотвайер тоже. Менее щепетильный человек воспользовался бы ситуацией, особенно если воспоминания относились к тому, что произошло всего несколько минут назад.
Ему буквально снесло крышу, когда он кончал. Их страсть слилась в одно, и этот оргазм был едва ли не самым долгим в его жизни.
И тут до Хотвайера вдруг дошло, о чем именно он позабыл, и он застыл над своей спящей любовницей. Он, как подросток после первого сексуального опыта, переживает из-за чувств, тогда как совершил непростительное! Он забыл про чертов презерватив!
Как он мог совершить такую глупость?
Он помнил о резинке всегда, с тех пор как в возрасте шестнадцати лет впервые был с женщиной. Даже занимаясь любовью с Еленой, он про него не забывал.
- Предыдущая
- 37/64
- Следующая
