Избранные стихи из всех книг - Киплинг Редьярд Джозеф - Страница 30

Из серебряной мглы шли стальные валы на серый уклон песков,

И туману вслед в наставший свет три команды бледнели с бортов.

И красной радугой била кровь, пузырясь по палубам вширь

И золото гильз среди мертвецов стучало о планшир,

И мерная качка едва ворочала тяжесть недвижных тел,

И увидели вдруг дела своих рук все, как им Бог велел.

И легкий бриз в парусах повис между высоких рей,

Но никто не стоял там, где штурвал, и легли три судна в дрейф.

И Рубен в последний раз захрипел хрипом уже чужим.

«Уже отошел? — спросил Том Холл. — Пора и мне за ним».

Глаза налились свинцовым сном и по дальнему дому тоской,

И он твердил, как твердят в бреду, зажимая рану рукой:

«Западный ветер, недобрый гость, солнце сдувает в ночь —

Красные палубы отмыть, шкуры грузить — и прочь!»

«Балтика», «Штральзунд» и «Сполох», шкуры делить на троих!

Вы увидите землю и Толстый Мыс, но Том не увидит их.

На земле и в морях он погряз в грехах, и черен был его путь,

Но дело швах, после долгих вахт он хочет лечь и уснуть.

Ползти он готов из моря трудов, просоленный до души, —

На убойное поле ляжет он, куда идут голыши.

Плывите на запад, а после на юг — не я штурвал кручу!

И пусть ёсиварские девки за Тома поставят все же свечу.

Но пусть не привяжут мне груз к ногам, не бросят тонуть в волнах —

На отмели тихой заройте меня, как Беринга, в песках.

А рядом пусть ляжет Рубен Пэн — он честно дрался, ей-ей,

И нас оставьте поговорить о грехах наших прошлых дней!..»

Ход наугад, лот вперехват, без солнца в небесах.

Из тьмы во тьму, по одному, как Беринг — на парусах.

Путь будет прост при свете звезд для опытных пловцов:

С норда на вест, где Западный Крест, и курс на Близнецов.

Свет этих вех ясен для всех, а для браконьера вдвойне

В ту пору, когда секачи ведут стаи среди камней.

В небо торос, брызги до звезд, черных китов плеск,

Котик ревет — сумерки рвет, кроет ледовый треск.

Мчит ураган, и снежный буран воет русской пургой —

Георгий Святой с одной стороны и Павел Святой — с другой!

Так в шквалах плывет охотничий флот вдали от берегов,

Где браконьеры из года в год идут на опасный лов.

А в Иокогаме сквозь чад твердят,

Твердят сквозь водочный дух

Про скрытый бой у скрытых скал,

Где шел «Сполох» и «Балтику» гнал,

а «Штральзунд» стоял против двух.

Перевели В. и М. Гаспаровы

Брошенная**

…И сообщают, что покинутая «Мэри Поллок» все еще

находится в море. «Корабельные новости»

Самый непотопляемой

Я во всем нашем флоте была,

Пока меня злоба морская

Наискось не подняла.

Море, меру гнева превысив,

Унесло всю команду во тьму,

И хочет чтоб я, безглазая,

Продолжала служить ему!

Человек для себя меня сделал,

И воля его надо мной,

Но меня, творцом позабытую,

Гоняет любой волной,

Каждый дым на пустом горизонте

Пугает меня потому,

Что вдруг какое-то судно

Близко к борту пройдет моему.

Вывернутой, как губы в жажде,

Перекошенной на волне,

Иссушенной и расколотой,

Что на море делать мне?

Ветры палубу мне подметают

До белизны костей,

Дребезжат при каждом качанье

Останки моих снастей,

Оснастки, что многие годы

Пребывала душой моей,

И стон изболевшихся ребер

Едва отвечает ей.

Банды назойливых чаек

Скребутся в каютах пустых

И рев, заглушающий бурю,

Рвется из клюзов моих.

В кольце горячем и синем

Я, слепая, качаясь сама,

Раскачиваю даже солнце,

Беспомощна и нема,

Я слышу: проходят звезды

И в шуршащем пути круговом

Издеваются над обреченным

Перекривленным кораблем.

В гневе волна за волною

Приходят из ближних морей,

Белой и злобной стеною

По пустынной тропе моей.

И обиженная на собратьев,

Только жду я последнего дня,

И милостивого шквала,

Который утопит меня.

Вперед — назад меня носит,

То на север, где обшивке моей