Золотая планета. Тетралогия (СИ) - Кусков Сергей - Страница 36

– Я не обижаюсь… – Она вдруг расплылась в улыбке. – А ты что, готов стать моим духовником?

– Думаешь, ты первая? – усмехнулся я.

Вообще-то самонадеянно. На самом деле с моим дурным характером мне мало кто решается плакаться в жилетку. Хотя из меня получился бы хороший психоаналитик – всё, о чём говорил, я действительно вижу и чувствую. Это направление, кстати, в качестве будущей профессии очень даже серьёзно рассматриваю.

– А где гарантия, что услышанное тобой завтра не попадёт на первые полосы таблоидов? – Её глаза опасно прищурились.

Она видела во мне ровню, человека с возможностями, и это позабавило.

– И как я это сделаю?! – наигранно-удивлённо воскликнул я.

– Папарацци… – начала она, но я грубо перебил:

– Бэль, папарацци засмеют и оплюют меня, предложи я им информацию о тебе! Скажут: «Мальчик, иди покури ещё, хорошая у тебя травка! И не мешай серьёзным людям работать!» Не забывай, я – парень с рабочей окраины, а не видный деятель планеты, к которому нужно прислушиваться. У меня нет ни авторитета, ни нужных знакомых. Да и не нужны они, в общем… – Я равнодушно пожал плечами. – Мне и на своём месте хорошо.

Бэль сникла. Да, при долгом тесном общении о социальной пропасти забываешь быстро. Но с другой стороны, именно я – идеальная кандидатура в духовники. Просто потому, что ничего не смогу ей сделать при всём желании. Наоборот, посочувствую и дам совет, если смогу. Хотя, как показывает практика, чтобы разобраться в себе, чужие советы не нужны. Достаточно озвучить волнующие тебя вопросы вслух, и решение напросится само. Одно время я даже вёл аудиодневник, который затем переслушивал, пока не перерос. Зато теперь горжусь сохранением здравого мышления в самые трудные периоды.

– Кстати, вот и лавочка освободилась, как по заказу!

Парочка, сидящая на лавочке чуть впереди, поднялась и ушла в противоположном направлении. Я, ускорив шаг, плюхнулся на неё, забивая место:

– Присаживайся!

Бэль, как положено порядочной сеньорите, плавно опустилась на пластиковое сиденье, поправляя юбку и держа спину перпендикулярно земле. Элементарный вроде жест она сделала с такой грацией и такой элегантностью, что я со своими медвежьими повадками почувствовал себя неуютно. Блин, вот они – хорошие манеры!

Моё смущение не осталось незамеченным – в глазах Бэль промелькнула весёлая искра удовлетворения. Вот зараза! Ничего, я найду чем ответить.

Сев, девушка какое-то время молчала, собираясь с мыслями. Затем, глубоко вздохнув, воскликнула:

– Хорошо, убедил. Расскажу. Только при условии, что всё останется между нами.

– Разумеется.

– Мой отец – никакой не тиран. Он очень хороший, добрый и отзывчивый человек и очень нас любит. Меня и брата с сестрой. И никогда нас не ругает.

– Прикольно! А мать?

– Мать тоже очень хорошая, хотя и строгая и нас любит. Мы нашли общий язык, от неё я бы никогда не удрала. Но она – глава одного из древнейших родов планеты, уходящего корнями в старую аристократию, ещё доимперской эпохи…

При этих словах я присвистнул. Вот это да! Только что она подтвердила мои худшие опасения. Их, старой аристократии, всего ничего, они богаты и на виду у всей планеты. Теперь понятны опасения насчёт папарацци.

– Мама возглавляет семейный бизнес, она – очень занятой человек, и мы слишком редко видимся, чтобы ссориться. – В её голосе послышались нотки грусти. Здесь я ей сочувствовал, но помочь не мог – у каждого статуса свои плюсы и свои минусы. – Это огромная компания, Хуан! Там столько дел, столько проблем, столько ответственности!..

Я кивнул. Масштабы подобной компании приблизительно представлял. Бюджет родителей учеников ВСЕЙ нашей престижной школы не составит и десятой части их чистой прибыли.

– Тогда с кем у тебя трения? Зачем было бежать? Разве может быть кто-то авторитетнее ТАКИХ родителей, ТАКОЙ матери?

– Может. – Она вновь тяжело вздохнула. – Всё не так просто, Хуан. Трения у меня не с родителями, а с… мачехой. Вот. И сбежала я, чтоб насолить ей.

Я раскрыл рот от удивления. Бэль глядела вперед невидящим взором.

– Эта злая гарпия, занимающаяся нашим воспитанием, ни во что не ставит ни меня, ни моё мнение. Мы меж собой даже прозвали её штандартенфюрер. Вот и весь конфликт, Хуанито. Теперь можешь смеяться.

Смешно мне не было. Даже от экзотического прозвища.

– Как всё запущено!

– Это точно. И главное, я совершенно ничего не могу сделать! У неё что-то типа карт-бланша, родители не лезут в «воспитательный» процесс. Любые попытки проявить себя, доказать, что я взрослая, обречены на провал.

– Но она же должна понимать, что ты… не маленькая.

– Она понимает. – Бэль покачала головой. – Скажу больше, она не такой тиран, как кажется, и многое нам позволяет. Но может надавать мне по мордасам в присутствии друзей и подруг за здорово живёшь!

А вот тут я расхохотался от души, и хохотал долго. Бэль же насупилась и съежилась, забыв о своей аристократичной осанке и манерах. Кажется, я своего добился: скелеты её семьи, гремя костями, громко посыпались из шкафа на землю – только успевай собирать.

– Я знала, что ты будешь смеяться! – обиженно пробурчала девушка. – Но для меня всё это серьёзно.

– Извини. – Я силой взял себя в руки. – Я не хотел. А родители что, совсем ничего не делают? А мать? Уж она-то должна тебя защитить?

Бэль отрицательно покачала головой.

– Почему?

– Это долгая история.

– Так мы вроде никуда не спешим?

Ответом мне стал очередной тяжелый вздох.

– Главой нашего рода является мать, – начала она долгий рассказ. – Это не нонсенс, добрую треть кланов на планете возглавляют женщины. Хотя бы номинально.

Я кивнул. Да, это так. На Венере, в отличие от бывшей метрополии, с самого основания действует закон о равноправии полов при наследовании. Единственное условие при этом – у женщины-наследницы дети принимают первую фамилию матери, а не отца

^{note 10}

. Базовое условие. Для далёкой Земли это варварство, там вообще не понимают, как возможно равноправие полов, но на то они и далёкая отсталая Земля. Благодаря этому закону, например, все члены королевской семьи вполне естественно, без заморочек, носят фамилию Веласкес (фамилию основателя династии, генерала, жившего три с половиной сотни лет назад), хотя отцами наследниц престола и законными мужьями королев за столетие кто только не был. Даже в Империи такой закон касается лишь

последних

представительниц рода, когда, кроме них, нет никого по мужской линии.

– С отцом они развелись, когда мы были маленькие: мне исполнилось всего семь, а брату четыре. Отец в один день взял и ушёл от нас и женился на маминой подруге. Причём не просто подруге, а лучшей подруге!

Я покачал головой:

– Бывает. А как она стала надзирательницей? И почему ты её боишься, если она – никто?

– Я не боюсь ее! – гордо вскинула носик девушка. – Просто мы друг друга не до конца понимаем! Вот и всё!

Ага, задело? Вижу, как ты «не понимаешь»! Аж трясёшься от злости!

– Как – долгая история. Если коротко, то… – Она задумалась. – Понимаешь, моя мать – глава клана. А отец из менее знатного рода. Да что там, он вообще не из знатного рода! – воскликнула Бэль, повышая голос. – Из-за этого все проблемы. Не из бедных, конечно, но ты знаешь законы нашего мира, для знати это не играет никакой роли. Все, кто не из нашего круга, – плебеи… – Сказав это, она бросила виноватый взгляд. – Извини… Там правда все так считают…