Наследники империи - Молитвин Павел Вячеславович - Страница 17
- Предыдущая
- 17/109
- Следующая
— Лив! Лив! Лив! — Таверна ходила ходуном от восторженного рева рыбаков, успевших откуда-то узнать имя дувианки, и Мгал решил, что едва ли Батигар удастся уснуть, если они не переберутся в соседнее заведение.
Однако Лив, похоже, уже надоело в «Счастливом плавании», и она, не слезая с табурета, крикнула:
— Уговор выполнен! Поглядим же, как встречают моряков и морячек в соседних кабаках! Или вы тут до утра дрейфовать вздумали?
— Поднять паруса! Весла на воду! Лив! Лив! Лориаль! Бемс! — Рыбаки с криками подхватили девушку на плечи и штормовой волной, выкатились из таверны.
— Ночка обещает быть веселой! — пробормотал Мгал, поправляя висящий у бедра тяжелый нож и вопросительно поглядывая на Гиля.
— Я не ощущаю опасности. Во всяком случае такой, чтобы ее стоило принимать всерьез, — ответствовал чернокожий юноша, ослепительно улыбаясь. Сейчас нас окружают друзья, и если мы попадем в переделку, то исключительно по собственной глупости.
— Глупости-то нам как раз не занимать… — проворчал северянин, имея в виду в основном собственную слепоту. Ему-то казалось, что он Бемса и Лив как облупленных знает, а оказывается, один рассказчик и хитрец, каких поискать, другая волшебным пением скалы двигать может. Ай да товарищей ему Вожатый Солнечного Диска послал!..
Заметив среди многоцветного моря палаток и тентов помост, предназначенный для выступлений борцов и актеров, Бемс указал на него Мгалу:
— Вот где мы сможем разжиться полусотней ганов, а если повезет, заработать парочку исфатейских лид или сагрских «парусников».
— Поглядим прежде на здешних бойцов. А то как бы не пришлось нам расстаться с собственными монетами, которых у нас, кстати, осталось не так уж много, — проворчал Мгал, поднося ладонь к глазам, чтобы лучше рассмотреть происходящее на помосте.
Северянин чувствовал себя отдохнувшим и полным сил: заведение Акульей мамы, куда он с двумя рыбаками сбежал прошлой ночью от разошедшейся сверх всякой меры компании, решившей во что бы то ни стало обойти все таверны Бай-Балана, оказалось как раз тем, что ему было нужно. Похоже, он приглянулся тамошним девицам, и они постарались угодить ему не за страх, а за совесть. Особенно понравилась Мгалу смуглая большеротая и большеглазая, похожая на обезьянку девчонка, обладавшая не только бешеным темпераментом, но и превосходно разбиравшаяся в массаже. После того как она, основательно потрудившись над телом северянина, как следует истоптала ему спину своими маленькими твердыми пятками, каждая жилка, каждый мускул его ожил и налился такой силой, что он ощущал себя в сотоянии сразиться с дюжиной борцов, и лишь сумрачные лица товарищей портили праздничное настроение Мгала.
Бемс, как и следовало ожидать, переусердствовал вчера, угощаясь в кругу новых знакомцев, но, право же, не мог винить в этом никого кроме себя. И, надо отдать ему должное, он и не винил, а выпив солидную, с полбочонка, кружку вина и поев жирного ароматного супа, приготовленного из перламутровок и приправленного одному Джамбу ведомыми корешками и водорослями, совершенно пришел в себя. Суп этот, «чрезвычайно поль-зительный», по словам хозяина таверны, для мужчин, проведших бурную ночь, оказался весьма странным на вкус, но действие произвел такое, что северянин, отведав его, готов был немедленно вернуться под кров Акульей мамы.
Гиль и Лив от чудодейственного супа решительно отказались и до сих пор выглядели смурными, хотя утверждали, что тоже повеселились вчера на славу. Батигар казалась чем-то встревоженной, однако о причинах своего беспокойства говорить не желала, и Мгалу оставалось только пожать плечами и пригласить товарищей на базар, где можно было в кратчайшее время узнать все городские новости. Он также надеялся встретить здесь Рашалайна и выяснить, хорошо ли тот устроился, ибо чувствовал некоторую ответственность за старика, который, что ни говори, именно из-за них вынужден был вернуться в Бай-Балан…
— По-моему, этот чернокожий слишком медлителен и мне удастся заломать его без членовредительства, — поделился Бемс своими впечатлениями о хозяине помоста.
— Или слишком хитер, чтобы драться в полную силу, когда в этом нет необходимости, — не согласился с ним северянин, глазами ища в толпе Гиля и девушек. Он не беспокоился, оставляя Лив в толпе подвыпивших рыбаков, девчонка знала нравы этих людей и в случае нужды могла за себя постоять. Но базар — дело иное, народ сюда стекается разный, и он предпочел бы не упускать девушек из виду, в то время как они останавливались у каждой палатки, у каждого лоточника, словно нарочно норовя затеряться в толпе. Надо будет предупредить Гиля, раз уж тот взялся их опекать, чтобы глядел в оба и по возможности не отставал…
— Смотри, этот Вогур двигается, как полузатопленная баржа! И он имеет наглость предлагать ставки пять к пятидесяти! Нет, ты как хочешь, а я буду с ним биться! Не ступить мне больше на палубу, коли я не покажу ему, как надо вести себя на помосте, если желаешь зарабатывать этим на жизнь!
— Мне кажется, стоит посмотреть, как он проведет еще один бой, осторожно заметил Мгал, не разделявший энтузиазма дувианца. Он с подозрением относился к борьбе на помосте — это не обычный бой и здесь, без сомнения, существует целый ряд приемов, обеспечивающих борцам безбедное существование. И самый очевидный из них — прикидываться до поры до времени слабее, чем ты есть на самом деле…
Чернокожий гигант позволил наконец дюжему детине ухватить себя за предплечья. Тот качнул Вогура вправо, выставляя в то же время левую ногу, но бросить противника через бедро не успел. Чернокожий подсек выставленную ногу не слишком расторопного землепашца и, рывком приподняв его за плечи, шваркнул о помост. Толстые доски загудели, гигант выпрямился и картинно поднял над головой руки.
Появившийся у подножия помоста помощник Вогура нрошелся перед зрителями с деревянным подносом и замер около приятелей незадачливого борца, ожидая, пока те, ворча и ругаясь, не отсчитают ему пять медных ган.
— Я уверен, что осилю его! — возбужденно прошептал Бемс. — Ты видел, он едва избежал простенького захвата! Еще чуть-чуть, и этот парень припечатал бы его к помосту!
— Не принимай сокола за ворону, — предостерег товарища Мгал. — Он играл с ним, как лисица с мышью. Этот Вогур двигается в два раза быстрей тебя и лишь изображает из себя неповоротливого мугла.
— Риск, конечно, есть, но один к десяти — это хорошие условия. А если удача отвернется от меня — что ж, поддержу хотя бы славу лихого парня!
— Слишком уж хорошие… — проворчал северянин, пропуская последние слова Бемса мимо ушей, и вспомнил, как Эмрик говорил, что за бесплатные удовольствия приходится порой платить вдвое больше, чем за самые дорогие.
Вогур между тем в ожидании нового охотника помериться силами прошелся по помосту, демонстрируя зрителям великолепное черно-лаковое тело, прикрытое лишь узкой набедренной повязкой. Поднял с края помоста тяжелый бронзовый шар и начал подкидывать его над головой, ловя то на плечо, то на спину, то на грудь.
— Вогур, покажи, как ты орудуешь мечом! — крикнули ему из толпы.
— Извольте! — Чернокожий сделал знак помощнику, и юноша, сбегав в стоящую за помостом палатку, вернулся с длинным деревянным шестом и остро отточенным, весело сияющим на солнце мечом. Кинул меч Вогуру, который, поймав оружие за рукоять, убедился, что поверженный им противник покинул помост, и скомандовал: — Давай!
Юноша подбросил шест, и гигант прямо в воздухе разрубил его на две равные части. Подхватив обрубки шеста, помощник вновь подбросил их, послышался свист, и на помост упали четыре одинаковые палки. Снова и снова взлетали куски дерева в воздух и неизменно падали рассеченными надвое.
Толпа одобрительно загудела, медные полуганы глухо забарабанили по деревянному подносу, и тут пробившийся к помосту Бемс начал взбираться на него по шаткой скрипучей лесенке.
— Я желаю помериться с тобой силами! — сообщил он Вогуру, сбрасывая на доски рубаху и подтягивая широкие штаны, перепоясанные толстым кожаным ремнем с массивной бронзовой пряжкой.
- Предыдущая
- 17/109
- Следующая
