Лесные сказки и были (сборник) - Бианки Виталий Валентинович - Страница 24
- Предыдущая
- 24/71
- Следующая
Служащий, вышедший из-за стола, вдруг отмёрз, кинулся в угол и полез под стул.
Топ! Ещё раз – топ! И весь слон стоял в кабинете. За ним показалась спокойная фигура Дурова.
– Карр!.. – опять крикнул директор цирка. Язык всё ещё его не слушался.
Слон шагнул ещё раз, – и его тяжёлая голова повисла над самым столом директора.
– Че-че-чего, – с трудом пролепетал директор: —че-че-че-го вы-вы хо-хо-ти-те?
Дуров вышел вперёд и стал рядом со слоном.
– Макс, – сказал он спокойно. – Скажи гражданину директору, чего мы все от него хотим. На!
При этом коротеньком слове хобот слона потянулся к рукам Дурова, взял из них бумажку и протянул её через стол директору, – совсем так, как это делал недавно сам Дуров.
– У-уберите это животное!! – дребезжащим голосом сказал директор. – По-пожалуйста, уберите, Вла-Владимир Григорьевич!
– Макс не уйдёт, пока вы не подпишете наряд на продукты, – твёрдо сказал Дуров.
Хобот слона потянулся к голове директора, дунул на неё, и редкие волосы на макушке директора сразу встали дыбом.
От страха директор закрыл глаза. Но сейчас же их открыл снова: он почувствовал, что хобот шарит у него в боковом кармане пиджака.
– Макс думает, – объяснил Дуров, – не найдётся ли у вас для него яблочка? Он очень любит яблоки и съедает их зараз два пуда. Ну, подписывайте наряд: Макс ждёт.
Директор схватил перо и дрыгающим почерком вывел на бумаге свою фамилию.
Тут из-за всех столов, из-за приоткрытых дверей, даже из-под стула в углу кабинета послышались сдавленные смешки.
– Благодарю вас, – вежливо сказал Дуров. – Теперь я уверен, что вы и дальше не будете отказывать нам в продовольствии. Макс, идём!
Слон медленно поворотился головой к дверям – между столами в кабинете оставалось ровнёшенько столько места, чтобы ему повернуться, – и вслед за хозяином вышел из комнаты.
Четвероногие артисты Дурова были спасены от голодной смерти.
КАК МУРАВЬИШКА ДОМОЙ СПЕШИЛ
Залез Муравей на берёзу. Долез до вершины, посмотрел вниз, а там, на земле, его родной муравейник чуть виден.
Муравьишка сел на листок и думает:
«Отдохну немножко – и вниз».
У муравьёв ведь строго: только солнышко на закат, – все домой бегут. Сядет солнце, – муравьи все ходы и выходы закроют – и спать. А кто опоздал, тот хоть на улице ночуй.
Солнце уже к лесу спускалось.
Муравей сидит на листке и думает:
«Ничего, поспею: вниз ведь скорей».
А листок был плохой: жёлтый, сухой. Дунул ветер и сорвал его с ветки.
Несётся листок через лес, через реку, через деревню.
Летит Муравьишка на листке, качается – чуть жив от страха.
Занёс ветер листок на луг за деревней, да там и бросил. Листок упал на камень, Муравьишка себе ноги отшиб.
Лежит и думает:
«Пропала моя головушка. Не добраться мне теперь до дому. Место кругом ровное. Был бы здоров – сразу бы добежал, да вот беда: ноги болят. Обидно, хоть землю кусай».
Смотрит Муравей: рядом Гусеница-Землемер лежит. Червяк-червяком, только спереди – ножки и сзади – ножки.
Муравьишка говорит Землемеру:
– Землемер, Землемер, снеси меня домой. У меня ножки болят.
– А кусаться не будешь?
– Кусаться не буду.
– Ну садись, подвезу.
Муравьишка вскарабкался на спину к Землемеру. Тот изогнулся дугой, задние ноги к передним приставил, хвост – к голове. Потом вдруг встал во весь рост, да так и лёг на землю палкой. Отмерил на земле, сколько в нём росту, и опять в дугу скрючился. Так и пошёл, так и пошёл землю мерить. Муравьишка то к земле летит, то к небу, то вниз головой, то вверх.
– Не могу больше! – кричит. – Стой! А то укушу!
Остановился Землемер, вытянулся по земле. Муравьишка слез, еле отдышался.
Огляделся, видит: луг впереди, на лугу трава скошенная лежит. А по лугу Паук-Сенокосец шагает: ноги, как ходули, между ног голова качается.
– Паук, а Паук, снеси меня домой! У меня ножки болят.
– Ну что ж, садись, подвезу.
Пришлось Муравьишке по паучьей ноге вверх лезть до коленки, а с коленки вниз спускаться Пауку на спину: коленки у Сенокосца торчат выше спины.
Начал Паук свои ходули переставлять – одна нога тут, другая там; все восемь ног, будто спицы, в глазах у Муравьишки замелькали. А идёт Паук не быстро, брюхом по земле чиркает. Надоела Муравьишке такая езда. Чуть было не укусил он Паука. Да тут, на счастье, вышли они на гладкую дорожку.
Остановился Паук.
– Слезай, – говорит. – Вот Жужелица бежит, она резвей меня.
Слез Муравьишка.
– Жужелка, Жужелка, снеси меня домой! У меня ножки болят.
– Садись, прокачу.
Только успел Муравьишка вскарабкаться Жужелице на спину, она как пустится бежать! Ноги у неё ровные, как у коня.
Бежит шестиногий конь, бежит, не трясёт, будто по воздуху летит.
Вмиг домчались до картофельного поля.
– А теперь слезай, – говорит Жужелица. – Не с моими ногами по картофельным грядам прыгать. Другого коня бери.
Пришлось слезть.
Картофельная ботва для Муравьишки – лес густой. Тут и со здоровыми ногами – целый день бежать. А солнце уж низко.
Вдруг слышит Муравьишка, пищит кто-то:
– А ну, Муравей, полезай ко мне на спину, поскачем.
Обернулся Муравьишка – стоит рядом Жучок-Блошачок, чуть от земли видно.
– Да ты маленький! Тебе меня не поднять.
– А ты-то большой! Лезь, говорю.
Кое-как уместился Муравей на спине у Блошака. Только-только ножки поставил.
– Влез?
– Ну влез.
– А влез, так держись.
Блошачок подобрал под себя толстые задние ножки, – а они у него, как пружинки складные, – да щёлк! – распрямил их. Глядь, уж он на грядке сидит. Щёлк! – на другой. Щёлк! – на третьей.
Так весь огород и отщёлкал до самого забора.
Муравьишка спрашивает:
– А через забор можешь?
– Через забор не могу: высок очень. Ты Кузнечика попроси: он может.
– Кузнечик, Кузнечик, снеси меня домой! У меня ножки болят.
– Садись на загривок.
Сел Муравьишка Кузнечику на загривок.
Кузнечик сложил свои длинные задние ноги пополам, потом разом выпрямил их и подскочил высоко в воздух, как Блошачок. Но тут с треском развернулись у него за спиной крылья, перенесли Кузнечика через забор и тихонько опустили на землю.
– Стоп! – сказал Кузнечик. – Приехали.
Муравьишка глядит вперёд, а там река: год по ней плыви – не переплывёшь.
А солнце ещё ниже.
Кузнечик говорит:
– Через реку и мне не перескочить. Очень уж широкая. Стой-ка, я Водомерку кликну: будет тебе перевозчик.
Затрещал по-своему, глядь – бежит по воде лодочка на ножках. Подбежала. Нет, не лодочка, а Водомерка-Клоп.
– Водомер, Водомер, снеси меня домой! У меня ножки болят.
– Ладно, садись, перевезу.
Сел Муравьишка. Водомер подпрыгнул и зашагал по воде, как посуху. А солнце уж совсем низко.
– Миленький, шибче! – просит Муравьишка. – Меня домой не пустят.
– Можно и пошибче, – говорит Водомер.
Да как припустит! Оттолкнётся, оттолкнётся ножками и катит-скользит по воде, как по льду. Живо на том берегу очутился.
– А по земле не можешь? – спрашивает Муравьишка.
– По земле мне трудно, ноги не скользят. Да и гляди-ка: впереди-то лес. Ищи себе другого коня.
Посмотрел Муравьишка вперёд и видит: стоит над рекой лес высокий, до самого неба. И солнце за ним уже скрылось. Нет, не попасть Муравьишке домой!
– Гляди, – говорит Водомер, – вот тебе и конь ползёт.
Видит Муравьишка: ползёт мимо Майский Хрущ – тяжёлый жук, неуклюжий жук. Разве на таком коне далеко ускачешь? Всё-таки послушался Водомера.
– Хрущ, Хрущ, снеси меня домой. У меня ножки болят.
– А ты где живёшь?
– В муравейнике за лесом.
– Далеконько… Ну что с тобой делать? Садись, довезу.
Полез Муравьишка по жёсткому жучьему боку.
– Сел, что ли?
– Сел.
– А куда сел?
– На спину.
- Предыдущая
- 24/71
- Следующая
