Башни заката - Модезитт Лиланд Экстон - Страница 10
- Предыдущая
- 10/107
- Следующая
Кивнув всем, я снял торбу и поставил в уголок посох.
– Почти все в сборе, – сообщил Саммел перед тем, как сесть. – Как мне сказали, нас должно быть шестеро.
Голос его был глубоким и спокойным.
Хотя ноги мои по-прежнему ныли, садиться я не стал. Хотелось осмотреться, а насидеться всегда успею.
Прихожая, зал ожидания или как там следовало называть помещение, в котором мы находились, имело примерно десять локтей в ширину и чуточку поменьше – в длину. Помимо входа туда вели три двери из черного дуба, окованного черной сталью. Все они были закрыты. Стены, сложенные, по моим догадкам, из бруса, покрывали прямоугольные панели из однослойного дубового шпона. Со стороны трех внутренних стен вдоль потолка бежал лепной бордюр с треугольным орнаментом. Потолок был покрыт серой штукатуркой. На фоне всего черного он выглядел голубоватым.
Над каждой скамьей висело по портрету: справа женский, слева мужской. Оба, ясное дело, в черном. Этот черный цвет уже начинал нагонять на меня зевоту.
Все молчали. Да и что тут было особо говорить? Кристал, одетая в пыльную голубую рубаху и брюки, смотрела словно бы сквозь меня, что меня ничуть не печалило. Больно уж худая, к тому же какая-то отрешенная. Ринн уставилась в пол. Оказалось, что у нее очень красивые ноги – этого не могли скрыть даже обшитые бахромой кожаные штаны.
Дорте переглядывалась с худощавым Мартеном.
Саммел сидел печально понурясь и устремив взгляд в никуда.
Ну а я прохаживался по комнате, пытаясь сообразить, какими инструментами пользовались здешние столяры при изготовлении этих панелей. А о чем еще было думать, коль скоро насчет гармонизации мне до сих пор не удалось выяснить ничего определенного? Кроме того, что от этого, видимо, не отвертеться.
И компания, похоже, подобралась не из лучших.
Раздался стук каблуков.
Все подняли глаза навстречу новоприбывшей. Она тоже имела посох – черный, вроде моего, но выглядевший… трудно сказать точно, как. Не сбитым, не потертым, однако… как бы дольше использованным. Ее волосы были ярко-рыжие, глаза – как голубые льдинки, а дорожная пыль на веснушчатом лице делала ее моложе своих лет. Она могла сойти за мою ровесницу, хотя на деле была старше лет на пять – шесть.
– Ну и славная компания подобралась – просто жалость берет, – голос ее звучал добродушно и вместе с тем твердо.
– Говори за себя, – ляпнул я прежде, чем сообразил, что сказал.
– Я за себя и говорю.
– Меня зовут Леррис. А тебя?
– Тамра – сгодится? – Пробежав глазами по окружающим, она вперила взгляд в меня. – А ты не слишком молод, чтобы здесь находиться?
– А кто ты такая, чтобы об этом судить?
– Тамра… Леррис… – вмешался Саммел, снова поднявшись. – Здесь находятся только те, кому положено, с разрешения Мастеров. Так что обсуждать здесь нечего.
– Вот именно, нечего, – буркнул я, испытывая сильнейшее желание придушить эту рыжую стерву в темно-серых брюках, такой же тунике и черных сапогах с крепкими каблуками. Еще чуть-чуть, совсем бы вырядилась в черное.
– Мастера то, Мастера се… – раздраженно фыркнула она, сбрасывая со спины мешок и спускаясь по лестнице. Оказалось, что ростом Тамра едва достигает моего плеча, хотя торбу несла не меньше моей. Стройная, с тонкими чертами лица, она не была ни столь худощавой, как Кристал, ни столь мускулистой, как Ринн. Пожалуй, сложением Тамра походила на Дорте, но выглядела своеобразнее.
Она, как и я, не спешила садиться. Положила торбу и принялась рассматривать картины, в которых я не углядел ничего примечательного, кроме, быть может, мрачного колорита. А вот отделка панелей Тамру явно не интересовала.
Поскольку она не уделила ни малейшего внимания ни мне, ни кому-либо другому из нашей чудной компании, я пригляделся к левой картине, гадая, что же в ней могло привлечь Тамру.
Мужчина на картине был в черном, хотя и не в официальном облачении Мастера, а цветом волос (я назвал бы это посеребренным золотом) походил на моего отца. Более того, чем дольше я всматривался, тем сильнее становилось ощущение, будто между ними есть и другое сходство, хотя заключалось оно явно не в чертах лица. В чем именно – так и осталось непонятным. Не будучи любителем неопределенности, я выбросил мысль о сходстве из головы и сосредоточился на деталях изображения.
Мое внимание привлекла торчавшая из-за правого плеча полоска – скорее всего, что-то вроде посоха. Определить точнее не представлялось возможным, ибо в отличие от детально прописанного лица задний план картины не отличался такой отчетливостью.
Отвлекшись от портрета, я снова обвел взглядом комнату. Тамра все еще рассматривала вторую картину. Ринн и Кристал вели тихую беседу, а Дорте сидела на скамье с закрытыми глазами.
Мой взгляд непроизвольно вернулся к портрету, поскольку, кроме этих картин, смотреть в помещении было не на что. Надо полагать, в наличии именно здесь именно этих изображений имелся какой-то смысл. Только какой? Я покачал головой. У этих Мастеров всюду загадка на загадке, а пытаться их о чем-то расспрашивать – пустая трата времени.
В какое-то мгновение мне показалось, что портрет ожил и впился в меня взглядом. Но взглянув повнимательнее, я убедился: картина совершенно безжизненна. Точна, может быть, безукоризненна – но безжизненна.
Оглянувшись, я поймал взгляд Тамры. Он был обращен в мою сторону, но – совершенно очевидно – лишь потому, что моя спина загораживала мужской потрет. Кивнув, я отступил в сторону, а она, не вымолвив ни слова, заняла мое место. Мне не оставалось ничего другого, как, поменявшись с ней местами, приглядеться к изображению женщины. Тоже в черном. С каштановыми волосами и блестящими черными глазами. Глаза удались художнику лучше всего: он сумел передать их по-настоящему живой блеск.
Мне показалось, что обе картины принадлежат кисти одного и того же автора, хотя мои познания в живописи не позволяли судить с уверенностью. Я лишь предположил, что наверное непросто писать портреты людей, управляющих Отшельничьим.
Снова оглядев комнату, я отметил, что Ринн с Кристал умолкли, а Тамра отвернулась от меня с такой ехидной ухмылкой, что мне захотелось огреть ее посохом. Правда, посох стоял далеко в углу, да и никакого резона пускать его в ход у меня не было. Просто хотелось, да так, что…
– Полегче, Леррис, – послышался звучный, глубокий голос.
Я подскочил. Как и все в комнате, кроме Тамры.
Незаметно объявившийся в помещении обладатель гулкого голоса оказался мужчиной с серебристыми волосами и широкими плечам. А вот ростом он не вышел: едва доходил до моего плеча, тогда как я всего-то на полголовы повыше среднего из своих сограждан. Правда, и в груди, и в плечах он был заметно шире.
Однако удивил меня не его рост, а цвет одежды: и штаны, и туника, и даже сапоги были серебристо-серыми.
– Ничего черного? – изумился я вслух.
Тамра на мое неуместное замечание покачала головой, остальные уставились на меня.
– Со временем ты узнаешь, Леррис, что черный цвет – это состояние сознания, – с этими словами вошедший поклонился мне, затем Тамре, затем, общим поклоном, всем остальным. – Меня зовут Тэлрин, я буду вашим наставником в первые дни вашего пребывания в Найлане, – указав на дверь между двумя скамьями, он ступил вперед, коснулся деревянной створки, и дверь распахнулась. Я увидел свет, струившийся из помещения, расположенного сразу за ней. – Предлагаю вам собрать свои вещи и последовать за мной. Начнем с еды.
Тэлрин ступил в дверной проем. Взяв свою торбу и посох, я кивнул Тамре, которая ответила мне таким же кивком. Движением головы я еще раз предложил ей пройти вперед, но поскольку она не двигалась, последовал за Тэлрином первым. Легкие шаги Тамры послышались за моей спиной, следом зашаркали и остальные.
Оказалось, что за дверью находится не другая комната, а длинный коридор, крыша которого представляла собой непрерывный ряд изогнутых дугой стеклянных панелей в деревянных рамах. Таким образом, коридор освещался не светильниками, а естественным светом, падавшим из сада, находившегося прямо над нами. Массивные каменные опоры по обе стороны коридора, видимо, предназначались для поддержания веса садового грунта и растений.
- Предыдущая
- 10/107
- Следующая
