Карты, деньги, две стрелы - Баштовая Ксения Николаевна - Страница 24
- Предыдущая
- 24/99
- Следующая
Солнечные лучи пробивались через листву. Лабиринт вывел нас в какую-то дубраву, а у самых моих ног виднелся вход в логово химеры. Чуть прикрытый корнями вывороченного дерева, сейчас он и не напоминал о том, какая опасность таилась в его глубине.
Капрал сидел, опершись спиною о молоденький дубок, и флегматично смотрел в небо: кажется, ему надо было собраться с мыслями. У моих ног лежал, положив голову мне на колени и прикрыв мощной лапой исцарапанную и обожженную морду, иглонос. Изредка страшный зверь вздыхал, поднимал на меня счастливые глаза и вновь замирал.
Он ворвался в пещеру, выбив телом не до конца разобранную капралом стену. Сшибся с химерой и, не обращая внимания ни на огонь, выплевываемый козьей головой, ни на укусы змеи, ни на удары когтистых лап, придушил чудовище, как кошку.
— И что теперь будем делать? — флегматично вопросил капрал, наконец сводя взгляд с небес на землю.
— Что вы имеете в виду? — не поняла я.
Иглонос хрюкнул, сладко потянулся и, решив показать, какой он весь положительный и нужный, бойко направился к логову химеры и скрылся в нем. Ну и что он там забыл?
Иассир вздохнул:
— Иглоноса, естественно. Я не знаю, почему он так привязался к вам, но не уверен, что местные жители положительно воспримут такую ручную зверушку. Как минимум вам очень долго придется объяснять, что он домашний и безопасный. Для начала убедите в этом себя.
Ответить я не успела. Прежде всего потому, что не находила слов, а уже после этого — потому что мне помешали. В кустах рядом с милезом что-то зашуршало, и из зелени выглянула лохматая мужская голова. В волосах неизвестного запутались веточки, а на щеке красовалась свежая ссадина.
— Вы что здесь делаете? — зло зашипел пришелец на агуанском. — Уходите немедленно!
— Извините? — непонимающе прищурился капрал, нащупывая рукоять меча.
Незнакомец огляделся по сторонам, не увидел никого, кроме нас двоих, и торопливо зашептал:
— Мы охотимся за химерой. Где-то здесь поблизости ее логово.
— За этой, что ли? — Милез равнодушно мотнул головой в сторону выхода из пещеры, из которой иглонос, радостно скалясь во всю пасть, как раз вытаскивал за хвост тушу. Змеиная голова свесилась набок, вывалив язык, лапы иглоноса путались, но наша лабиринтная находка была счастлива по уши.
— Великий Кернос, — слабо простонал мужчина. — Это… это ваше?
Возражать было бессмысленно, тем более что иглонос бросил свою находку и, подбежав ко мне, радостно ткнулся носом в спину.
— Наше, — кисло согласился милез.
Собеседник потрясенно выдохнул и медленно вышел из кустов. Я разглядела копытца и ахнула: агуанин! Нет, действительно агуанин. Когда он заговорил на этом языке, у меня возникли какие-то подозрения, но я подумала, что он нас за представителей той расы принял.
Моего потрясения местный житель как будто и не заметил. Покосившись на иглоноса, он поинтересовался:
— Не кинется?
— Нет, — наконец собралась с мыслями я, к счастью так и не произнеся при этом просящееся на язык «надеюсь».
— То есть вы… эту химеру…
— Мы, — не стал спорить капрал. — Эту химеру.
Меня так и подмывало уточнить, что мы тут в принципе ни при чем, но разочаровывать агуанина не хотелось. Я промолчала.
А тот вдруг крутанулся на месте и, поспешно пробормотав:
— Подождите, не уходите, я сейчас! — метнулся в кусты. — Э-э-эй! — завопил он. — Все сюда! Химера мертва!
Вернулся он примерно через полчаса. Да не один, а в сопровождении еще десятка агуан: все как на подбор крепкие, мускулистые и с дрекольем. Впереди вышагивал пожилой мужчина лет шестидесяти, полностью седой, даже шерсть на ногах белесая.
— Вот! — радостно выдохнул наш новый знакомый. — Они химеру уничтожили!
Нас пригласили в деревню. Капрал, надо сказать, был против. Я так подозреваю, он опасался, что сейчас кто-нибудь присмотрится к его волосам и цвету кожи и начнет возмущаться по поводу полукровок. Но, похоже, местные жители были настолько рады смерти химеры, что им было совершенно все равно, кто это сделал: даже если бы Вечный Змей вдруг решил помочь, не стали задавать вопросов.
Лошадь, тянущая телегу, на которую погрузили тушу убитого монстра, фыркала и косилась по сторонам. Изредка ее взгляд падал на трусившего рядом со мной иглоноса, и бедное животное в страхе вставало на дыбы: агуанам приходилось все время удерживать кобылу, чтобы та не понесла.
Судя по разговорам, химера поселилась в лесу около месяца назад. Пришла невесть откуда, облюбовала местечко и принялась по ночам навещать близлежащую деревню: резала кур да овец. А потом и за их хозяев принялась.
Сегодняшняя охота долженствовала положить конец бесчинствам зверя. И надо же было такому случиться, что мы столь удачно выполнили всю грязную работу. Ну ладно, не мы, я даже руку не приложила, но сам факт!
Агуане собирались устроить праздник по поводу избавления от чудовища, и мы должны были присутствовать на этом мероприятии в качестве почетных гостей.
Я следила за прыгающим вокруг телеги иглоносом — я же так и не придумала, как его называть! — а потому не сразу заметила, что капрал Иассир о чем-то шепчется с тем самым агуанином, который нас нашел. Наконец милез договорился, кивнул и отошел от собеседника.
— О чем вы разговаривали, капрал? — заинтересовалась я.
— Узнавал, нет ли в их деревне лавки готового платья: вам бы надо переодеться в дамское.
— Вы с ума сошли? — вспыхнула я.
Полукровка посмотрел на меня с недоумением.
— Я не буду переодеваться! — Кажется, я выкрикнула это чересчур громко. На меня начали оглядываться, так что продолжать пришлось уже на несколько тонов ниже: — Не буду я переодеваться, слышите, капрал?
— Но почему? Вам же так будет удобнее.
— Да потому что это непристойно! — прошипела я, косясь на агуан.
— Что именно? — нахмурился Иассир. Он действительно ничего не понимает!
— Пока я путешествую с вами, я не могу быть в женском платье!
— Но почему?
— Да потому, что это непристойно! Неприлично женщине путешествовать наедине с мужчиной! Неприлично, и все! Я же не полковая маркитантка! Одно дело, когда на мне мужской наряд, — окружающие, может, и не догадаются, кто я, и совсем другое, когда женский. Это просто неприлично! Вы обо мне подумали? О моем имени в конце концов?
Судя по округлившимся глазам капрала, такие мысли ему даже в голову не приходили.
— Извините, госпожа де Шасвар, — хрипло обронил он и отвернулся.
Обиделся, что ли? Но я ведь ничего такого не сказала!
Копыта лошади застучали по щелястому мосту над рекой. Чтобы не быть столкнутой телегой в воду, пришлось чуть отстать. Зря. Лучше бы это была телега… Потому что уже в следующий момент игривый иглонос проскакал за повозкой и походя задел меня мордой. Задел совсем легонько, но этого было достаточно, чтобы я отлетела к самому краю моста, не удержалась…
Когда вода сомкнулась над головой, было совсем не страшно. Просто стало нечем дышать, грудь сжало тисками, а потом все померкло в глазах.
Я сидела на краю телеги, катящейся по проселочной дороге, мрачно косилась на лежащий рядом труп химеры и плотнее запахивалась в позаимствованное у Фелана одеяло. Раздеться, чтобы высохнуть, не было возможности, а сидеть просто так, на летнем ветерке — крайне прохладно.
Рядом с телегой вышагивал мрачный, обнаженный по пояс и насквозь мокрый капрал. На щеке его красовался отпечаток ладони…
Для меня все произошло быстро. Потеря сознания, поцелуй, пощечина… Причем моя рука, отвесившая оплеуху обнаглевшему капралу, сработала сама, безо всякого участия разума. И пусть офицер потом оправдывался, что это просто дыхание рот в рот: мол, госпожа де Шасвар, я вас из воды вытащил, вы были без сознания, не мог же я вас раздевать и делать массаж сердца, тут чужие, — но я-то все понимаю!
Нет, это просто уму непостижимо! Я серьезная замужняя дама! А он с поцелуями полез! Да мы знакомы всего три дня! Да как он вообще посмел!
- Предыдущая
- 24/99
- Следующая
