Спецслужбы Белого движения. 1918—1922. Разведка - Кирмель Николай Сергеевич - Страница 22

Действовавшим с позиции силы лидерам Белого движения не удалось стать объединяющей национальной силой, наладить конструктивное сотрудничество с либеральной интеллигенцией (эсерами, кадетами и меньшевиками), найти поддержку у рабочего класса и крестьянства. Осмыслив в эмиграции прошедшие события, А.И. Деникин вынужден был признать: непримиримые противоречия в идеологии, в социальных и экономических взаимоотношениях между буржуазией, пролетариатом и крестьянством лишили белогвардейцев «вернейшего залога успеха – единства народного фронта»[215].

Исходя из вышесказанного, можно выделить следующие внутренние угрозы безопасности белогвардейским государственным образованиям и армиям:

– отсутствие единства целей и задач среди различных антибольшевистских сил;

– политическая нестабильность, слабость власти и коррупция органов государственного и военного управления;

– сепаратистские проявления казачества;

– неразрешенность земельного вопроса для крестьянства;

– снижение уровня жизни городского населения;

– массовый террор властей и армии по отношению к населению;

– усиление социальной напряженности и массовые вооруженные выступления крестьянства;

– разрушенная экономика, резкое снижение производства, массовая безработица и высокий уровень инфляции;

– недостаточное финансовое и материально-техническое обеспечение вооруженных формирований;

– насильственные мобилизации крестьян в армию;

– широкий спектр политических взглядов среди генералитета и офицерского состава.

Особо следует отметить, что нейтрализация внутренних угроз в большей степени зависела от разрешения властями острых политических и социально-экономических противоречий с опорой на поддержку общества, эффективно действующего государственного аппарата, способного решать сложнейшие задачи. Борьба с противниками режима – политический сыск[216] – возлагались на органы контрразведки и внутренних дел. Как верно подметил после падения царского режима в России бывший товарищ министра внутренних дел П.Г. Курлов: «Нет ни одного правительства в мире, начиная с абсолютной монархии и кончая советской властью большевиков, которое не было бы вынуждено, в целях своего существования и самосохранения, отказаться от борьбы со своими политическими врагами, признавая направленные против существующей власти действия лиц иных убеждений преступлениями, а потому не только карать их на основании уголовного закона, но и в большей части случаев предупреждать самое возникновение этих преступлений»[217].

Иными словами говоря, внутренние угрозы безопасности, то есть применение любых форм насильственных действий в отношении существующего строя, требуют их пресечения.

Как ни боролись большевики с царской «охранкой», как ни призывал В.И. Ленин уничтожать жандармов и провокаторов, но при строительстве первого социалистического государства выяснилось, что без политического сыска оно существовать не может.

Не могли обойтись без политического сыска и белогвардейские государственные образования. Поэтому их спецслужбы занимались не только гласным и негласным добыванием информации о преступных организациях или отдельных лицах, но и активными действиями – обысками, арестами. В тех условиях немалое значение приобретало информационно-аналитическое обеспечение военно-политического руководства и командования разного уровня о настроениях населения и войск с целью предупреждения преступлений и, соответственно, принятия властями адекватной реакции на проблемы внутренней безопасности.

Таким образом, безопасность белогвардейских режимов могла быть достигнута только проведением единой государственной политики в данной области, реализацией системы мер политического, социально-экономического, военного, административного и специального характера, адекватных внешним и внутренним угрозам.

Вступая в борьбу с Советской Россией и с Германией, белогвардейские режимы остро нуждались в обеспечении своей безопасности, т. е. в создании иммунной системы, элементами которой являлись армия, спецслужбы и политическая полиция. Поэтому формировалась она в спешном порядке, при остром дефиците времени, людских и материальных ресурсов. В отличие от большевиков, которые «пошли своим путем», возглавившие Белое движение генералы воспользовались опытом распавшейся Российской империи. Тем самым в условиях Гражданской войны был продолжен эволюционный путь развития отечественной разведки и контрразведки, как элементов прежней системы безопасности государства.

Прошлое отечественных спецслужб уходит корнями в глубокую старину. Не вдаваясь в детали многовековой истории, автор считает нужным отметить лишь основные моменты в диалектике их развития.

Ученые И.И. Васильев и А.А. Зданович условно выделяют три исторические «развилки» в развитии отечественных специальных служб. По их мнению, к первой «развилке» относится разделение некогда единой системы безопасности государства на внешнюю и внутреннюю. Обеспечение внешней безопасности сосредоточилось в руках дипломатии и разведки, внутренней – политической полиции[218].

При этом обратим внимание на одно важное обстоятельство: самодержавие приоритетным направлением считало обеспечение внутренней безопасности, поэтому возложило эту функцию на одно сильное ведомство – МВД. Разведкой и контрразведкой же занимались несколько министерств: военное, финансов, иностранных дел и внутренних дел. Как сбор сведений о других государствах, так и борьба со шпионажем являлись для них второстепенной задачей. Традиционная для России межведомственная разобщенность значительно снижала эффективность обеспечения внешней безопасности.

Вторая «развилка» – «выход военной разведки (вместе с контрразведкой) из сферы сугубо государственной (политической, дипломатической) на самостоятельные и тем более на лидирующие позиции…»[219] – была связана с подготовкой ведущих капиталистических держав к новому переделу мира, качественным и количественным ростом их армий. В тех условиях возросла роль упреждающей информации о военных приготовлениях вероятного противника. «В период до начала Первой мировой войны под эгидой Генеральных штабов большинства европейских стран стала создаваться военная разведывательная служба, ставшая основным источником зарубежной разведывательной информации. Ее возглавляли, как правило, военные, которые обычно подчинялись военным министрам», – писал много лет спустя один из основателей ЦРУ А. Даллес[220].

В начале ХХ века из военной разведки организационно и функционально выделится военная контрразведка «в качестве самостоятельного вида службы по защите безопасности вооруженных сил и страны в целом». Обретение самостоятельного статуса контрразведкой ученые И.И. Васильев, А.А. Зданович называют третьей «развилкой» в истории спецслужб[221].

В Российской империи КРО начали формироваться летом 1911 года в управлениях генерал-квартирмейстеров штабов военных округов и предназначались для борьбы с военным шпионажем. Таким образом, впервые в истории под общим началом – Главного управления Генерального штаба – оказались структуры, занимавшиеся сбором информации о сопредельных странах, и органы, в чьей компетенции находилась борьба со шпионажем.

«Особенностью постановки у нас контрразведки, в отличие от иностранцев, является передача ее в руки всецело военного ведомства, кому и надлежит самому оберегать себя от тайных врагов, а не доверять это дело государственной важности не заинтересованному в нем другому ведомству, такому как Министерство внутренних дел, – писал генерал-майор Н.С. Батюшин. – Богатая по своим результатам работа нашей контрразведки после русско-японской войны лишь подтверждает это мудрое решение»[222].