Грот афалины - Мисько Павел Андреевич - Страница 75
- Предыдущая
- 75/97
- Следующая
Времени на раздумье не было. «Ты где, Боби?» – посвистел он дельфиненку. Надо быстренько проверить, куда ведет резиновый черный провод. Может, удастся еще сегодня убежать отсюда.
Боби подплыл к краю площадки, высунул голову, открыл рот. Немного ближе подплыли и все дельфины, но сбились в кучу на левой стороне освещенного водного пространства, а туда, где уходили в воду провода, не приближались.
– Сюда давай, сюда… – Янг присел на корточки, поманил Боби рукой. – И ты, Дик! Ко мне! – покричал и вожаку. Но ни Боби, ни Дик, ни Бэла, Дора, Ева не подплывали. Все тревожно посвистывали, настороженно поглядывая на Янга. – Ну и бог с вами! – Янг сделал несколько глубоких вдохов и выдохов, потом взял в левую руку толстый провод, хорошенько напоследок вдохнул воздух и нырнул.
Пропускал провод сквозь кулак, а правою загребал, помогая и ластом. А потом начал перебирать провод обеими руками, подтягиваться. Задел плечом о камень… Ага, значит, больше не углубляется, провод уходит под скалу. Там выход, там! Открыл один раз глаза – чернота, через несколько метров – еще раз. Увидел впереди белое зарево, услышал шипение или журчание. Несколько раз об Янга стукнулись дохлые или оглушенные (плавали вверх брюшком) рыбины. Глубоко в ушах чувствовал болезненное покалывание, даже жар приливал к голове. И тут что-то огромное и стремительное налетело на него сбоку, хвостом выбило или зубами вырвало из рук провод. От испуга Янг выдохнул почти весь воздух, а это было опасно: всплывать далеко и очень трудно будет одолеть желание вдохнуть. А страшилище, развернувшись, бесцеремонно толкнуло его под грудь, а потом Янг почувствовал, что левая икра его оказалась в зубастой пасти. «Дельфин?» Янга волокли и толкали одновременно, несколько раз он задел головой и плечом скалистую навись, и тогда дельфин опускался немного глубже, но челюстей не разнимал, ногу не выпускал…
Вынырнули на освещенном кусочке воды возле площадки с лампочкой. Дельфин только раз выдохнул воздух и помчался на левую сторону. А Янг дышал и дышал как загнанный. Дик (а это был он!) что-то сердито свистел и скрипел, самки закружились возле него в беспокойном хороводе, скрываясь в темноте и снова выплывая.
– Зараза… Чтоб тебя черти волочили… – чуть не плакал Янг. Снова взобрался на площадку под лампочкой. – Помог, называется.
Погонялся немного за крабами, ловил и со злостью швырялся ими, целясь в Дика. И почему дельфины так панически боятся выхода из пещеры? Сами боятся и его не пускают. «А я без вас сюда приплыву, тишком, вы и знать не будете… Все равно разведаю, что надо». Попался на мелком лангуст, отломилась клешня, и Янг механически сунул ее в рот, помял зубами, высосал мясо. Оторвал и шейку… Вкус не очень-то, но терпеть можно. И уже нарочно ходил по площадке, ловил не только лангустов, но и крабов. Голод не тетка.
Янг окончательно понял: бежать отсюда будет нелегко и непросто. А как подать весточку на волю? Чтоб попала в руки Раджу, или Натаче, или Абдулле… «На черпалке нацарапать камешком письмо, дать в зубы Боби или Дику – пусть плывет… – и сам усмехнулся своей наивности. – Куда поплывет, к кому? Как втолкуешь дельфину, где Рай, кто такой Радж? Так бывает только в сказках, в книжках, а не в жизни. Да и как отсюда выбраться дельфину, когда он боится и близко подплывать к выходу… Бутылку с запиской… Или несколько бутылок… Отсюда же должен быть сток воды. И во время отлива вода уходит, понижается…» Но и этот способ высмеял. Ну где возьмешь бутылку, бумагу, чем напишешь? И к кому прежде всего она попадет? Только себя обнаружишь, начнут искать… А то еще и не так бывает, Радж в газете читал, что недавно выловили бутылку, которую в прошлом столетии бросили моряки, потерпев кораблекрушение. Больше сотни лет проплавала, а никому не попала в руки!
Вот если бы что-нибудь такое придумать… Что никому ничего не говорит, а только Раджу, Натаче или Абдулле… Но что?
Начал сдирать с себя мокрую одежду, чтобы выжать штаны, рубашку. Поплавал и снова начал дрожать от холода.
Выкручивал штаны – нащупал в кармане складной ножичек с обломанным лезвием. Обрадовался, будто попало в руки бог знает какое оружие. Натачин ножичек… И как он попал в карман? Выжал штаны, снова сунул ножик в карман… А ноги какие «красивые»! До самого паха в кровоподтеках, царапинах, синяках.
Рубашка прилипла – едва содрал. И только содрав ее, увидел, что вместе с рубашкой снял и ту «блузку», которую оторвала Натача от своего платья, и майку. А он уже забыл об этой «блузке»!
Разъединил одежины, выжал каждую отдельно. И снова удивился, разглядывая себя. Кровоподтеки были по всему телу, на руках. А правый рукав рубашки был слегка оторван, из подола вырван и болтается клинышек. Потрогал его, пристраивая к дыре, пригладил.
И вдруг пришла в голову простая мысль. Он раздерет на лоскутки рубашку, пустит их в воду. Может, несколько штук выплывет, может, какой-нибудь попадется на глаза Раджу. Брат обязательно будет искать его, живого или мертвого, и не только в озере, а и в море у берега. Он должен догадаться про эту пещеру, про сток из озера в море.
«Нет, лучше „блузку“ порву… Она более яркая, легче лоскуток заметить… И материя более оригинальная, а таких рубашек, как его – тысячи. Натача узнает лоскуток от своего платья, если Радж не догадается…»
Прошелся вправо, за провода, ощупью собрал водоросли. Принесло с воли, а может, и в пещере растут, у выхода? Наделает из «блузки» куколок, в каждую завернет клочок водорослей. Будут более плавучими… Навытягивает из подола ниточек, перевяжет сверточки, чтоб не раскручивались. По-своему перевяжет, трехлепестковыми бантиками.
Плывите в белый свет, несите весть на волю!
Возможно, с час или больше подремал, накрывшись рогожей и прислонившись плечом к стене. Болели от холодного камня бедра, ныла спина. Рогожа была сырая, отдавала плесенью. Неизвестно, помогала ли она согреваться – может, забирала тепло, просыхая от тела. Надо забрать ее отсюда, можно использовать если не на бок, то под бок – все-таки будет под ним не голый скользкий камень. А крабы в тишине стали совсем нахальными: ползали по ногам, пытались вскарабкаться выше. Приходилось их отпугивать, сбрасывать ногами, глушить ластом.
Крабовый пляж…
Янг чиркал по выступу скалы лезвием складного ножичка, точил, проверял острие на ногте. Обнаружил, что у него не просто кусок рогожи, а мешок, в нем еще осталось немного грязных, в иле, камешков. Вывернул его наизнанку, спустился к воде, выполоскал и хорошенько выжал. Можно перевернуть вверх дном, прорезать в нем дырки для головы и рук – и пожалуйста, надевай на себя.
Если глядеть с Крабова пляжа, то вправо от него чернеет еще один грот. Большой он или маленький? Соединяется с Храмом или нет? Янг чувствовал, что не успокоится, пока не обследует его. Сначала начнет без дельфинов, а под конец, может, и они осмелятся, подплывут.
Оставил рогожу на пляже, зашел за провода, надел ласт и грудью ринулся в воду, подняв большую волну. Делал три-четыре взмаха руками и поднимал правую вперед и вверх, отводил вправо, проверяя, тут ли стена? Снова плыл, снова щупал… Ласт, хоть и один, прибавлял скорости. Убедился в этом, получив шишки: несколько раз крепко стукался лбом. Стена постепенно поворачивала влево, наконец закончилась тупым углом и началась стена слева. Как видно, это самый маленький грот из обследованных. Странная пещера, уже не трилистник, а четырехлистник. Что-то вроде листа чинары или платана, дольки-лопасти остроугольные. Выход, куда ведут провода, представляется черенком листа. Через двадцать шесть гребков нащупал площадку или порог. Подержался немного за край, отдохнул. Снова поплыл, подсчитывая гребки. Площадка тянется до сорок первого гребка, потом опять вздыбливается стена. Не успел ее ощупать пару раз, как она исчезла из-под руки. Ага, поворот… Угол скалы острый, как нос у «Нептуна». Подался вперед и сразу нащупал стену-беглеца. Оглянулся назад – лампочки не видно, посмотрел вверх и ясно увидел две больших звезды. Нет, больше! Пять… семь… Значит, снова попал в Храм?
- Предыдущая
- 75/97
- Следующая
