Броненосцы типа "Бородино" - Мельников Рафаил Михайлович - Страница 8

Этот антагонизм и амбиции и стали, по-видимому, причиной того, что объективно полезный для флота и развития всей программы заказ броненосца "Ретвизан" Ч. Крампу не стал тем завершающим актом выбора базового проекта, который естественным образом мог бы синтезировать свойства "Пересвета" и "Князя Потемкина-Таврического".

Отказавшись от "Ретвизана" в качестве базового проекта, руководители МТК по-прежнему не имели четкого представления о том, каким должен быть этот базовый проект. Несмотря на то, что еще 14 марта 1898 г. совещанием под председательством генерал-адмирала "было принципиально решено" следующие за "Пересветом" и "Ослябей" броненосцы строить без деревянной и медной обшивок и с 305- мм пушками (вместо 254-мм), МТК продолжал держаться за тип "Пересвета", не представляя себе, по-видимому, никаких других вариантов. Таким и был (в том же теоретическом чертеже, с той же трехвальной установкой) новый проект, в котором для совместимости с 305-мм артиллерией были понижены высоты межпалубных пространств. Но, как ни в чем ни бывало, проектировался третий броненосец "Победа" с 254-мм артиллерией, но без медной обшивки, и МТК уже 28 марта просил разрешения генерал-адмирала и последующие корабли строить с 254-мм артиллерией. Мотивировалось это будто бы очень продолжительным сроком разработки башенных 305-мм установок. МТК что-то опять не договаривал – ведь такие установки уже проектировал для "Князя Потемкина-Таврического" Николаевский судостроительный завод, и при желании было бы нетрудно с участием петербургских заводов форсировать эти работы и создать типовой проект совершенной башни.

Но МТК, видимо, не собирался брать на себя хлопоты по координации такой работы и предпочитал их полностью переложить на какого-то одного подрядчика, нимало не смущаясь разнотипностью получающихся башен. Получив 8 апреля "Программу для проектирования" будущего "Ретвизана", Балтийский завод оказался перед необходимостью принимать решение самостоятельно и, вопреки требованиям МТК, 27 мая 1898 г. представил чертежи проектов на базе "Пересвета", но с 305-мм пушками.

Однако по причинам, которым и сегодня трудно подобрать объяснение, весь этот долговременный (с 1885 года!) и изнурительный труд поиска отечественного типа броненосца был в одночасье и с легкостью перечеркнут нежданно явившимся заграничным проектом. Его в письме от 26 мая 1898 г. предложил Морскому министерству директор завода французской фирмы "Форж и Шантье" Амабль Лагань. Журналом № 62 этот проект рассмотрели в МТК с удивительной оперативностью (уже 2 июня 1898 г.), раньше, чем проект Балтийского завода и без какого-либо с ним сопоставления.

Отмечалось, что проект составлен в соответствии с "Программой", утвержденной управляющим Морским министерством, "но с предложенным г. Лаганом оригинальным бронированием преимущественно в подводной части броненосца". Оценивая представленные фирмой материалы, МТК приходит к выводу, что "почти по всем пунктам г. Лагань может проектировать подробные чертежи броненосца в 12900 т водоизмещения в согласии с вышеупомянутой программой". Замечания вызвала лишь метацентрическая высота, которая "в видах большего обеспечения боевой остойчивости броненосца с таким усиленным бортовым бронированием" должна быть по контракту не менее 1,37 м или хотя бы 1,29 м. Одобрена была и весовая нагрузка (с запасом водоизмещения 195 т), которую при составлении рабочего проекта предлагалось ни в коем случае на превышать.

Стремление к минимизации водоизмещения, видимо, еще целиком владело умами членов МТК. Добавив, что броня должна быть выполнена по способу Крупна (французский флот ее еще не применял), и внеся ряд исправлений в спецификацию, МТК признал проект годным для дальнейшей разработки. Это решение без промедления представили "на благоусмотрение" управляющему Морским министерством. Замещавший его Ф. К. Авелан (сыгравший, может быть, решающую роль в интриге) резолюцией на журнале от 3 июня приказал об этих двух явно поставленных в неравные условия проектах доложить "его высочеству".

Дворцово-канцелярская интрига удалась полностью: генерал-адмирал отдал предпочтение проекту А. Лаганя. Было приказано "теперь же" заказать фирме броненосец по этому проекту и "выговорить в контракте доставление детальных чертежей по корпусу и механизмам для постройки таких же типов в наших Адмиралтействах".

Так с легкостью и в одночасье мановением руки великого князя, без споров и обсуждений, на целое десятилетие вперед был предрешен тип русского эскадренного броненосца. 9 июня об этом решении председатель МНС лично сообщил начальнику Балтийского завода, а 6 июля состоялось обсуждение его проекта. Ввиду решения великого князя все последующие броненосцы строить по чертежам Лаганя, проект Балтийского завода оказался просто не нужен: Дискуссия свелась лишь к оценке времени, которое потребуется на ожидание чертежей от Лаганя. В. П. Верховский считал, что чертежи по корпусу могут быть получены не ранее, как через год, а по механизмам через два года, отчего постройка кораблей "может напрасно замедлиться".

Вывод по итогам обсуждения напрашивался сам собой: чтобы покрыть очередное великокняжеское недомыслие и уменьшить риск провала программы судостроения, проекты по идее Лаганя придется разрабатывать самостоятельно. Итак, решили приступить к "немедленной и одновременной разработке подробных и детальных чертежей броненосца на Балтийском заводе и в С.-Петербургском порту для постройки первых броненосцев, придерживаясь идеи эскизного проекта г. Лаганя". Чтобы сохранить предусмотренные этим проектом скорость, осадку, артиллерию, бронирование и запас топлива на 5500 миль плавания 10-уз скоростью, признали необходимым водоизмещение корабля увеличить сверх 12 900 т.

Паровые котлы Бельвиля для этих первых броненосцев могли быть заказаны Балтийскому заводу с такими же усовершенствованиями, какие предусмотрели в проекте Лаганя. На следующий день, 8 июля 1898 г., это решение МТК было одобрено П. П. Тыртовым, приказавшим при подписании контракта с Лаганем потребовать "скорейшего доставления чертежей как корпуса, так и механизма заказываемого ему броненосца". Таким образом покончили с проектом Балтийского завода и определили пути проектирования двух других типов кораблей, названных затем "Цесаревич" и "Бородино", в основе которых лежала одна общая, представленная А. Лаганем, так поразившая петербургские инстанции "идея".

Эта глухо прозвучавшая в документах МТК "идея" в значительной мере представляла собой практическое воплощение системы взглядов известного французского корабельного инженера Э. Бергена. В известной мере она подводила итог всех достижений мирового кораблестроения, накопленных к исходу XIX в.

Французский броненосец 1 класса "Шарль Мартель".

К этому времени многое было уже сделано. В 1884 г. в России капитан 2 ранга В. А. Степанов предложил проект броненосца с линейно-расположенными четырьмя башнями с восьмью 305-мм орудиями. Флоты Европы по примеру Англии начали преодолевать сдерживающий их развитие барьер 10 000 - 12 000-тонного водоизмещения. Проекты Куниберти в Италии воплощали преимущество скоростных (до 20 уз) броненосцев с единым (хотя и 203-мм) калибром главной артиллерии. Целям массирования огня отвечали осуществленные уже в 1893 г. во Франции системы башенных установок, стреляющих одна поверх другой ("Шарль Мартель" и последующие). В США для той же цели создавали "двухэтажные" башни.

Повышению живучести и непотопляемости корабля способствовали и работы С. О. Макарова и А Н. Крылова. Благодаря им Россия первой отказалась от водоотливных магистральных труб и перешла к автономному принципу подразделения кораблей на отсеки и к более жестким (наливом воды) правилам испытания их переборок. Работы Э. Бертена, обобщив многое из этих достижений и частью предвосхищая будущее, впервые представили комплекс решений, позволявших существенно повысить живучесть броненосца и создавших проектную базу для того скачка в проектировании кораблей, который произошел с постройкой в Англии "Дредноута".