Пир во время войны - Миронова Елена - Страница 16
- Предыдущая
- 16/54
- Следующая
Когда Павлик спросил, кто её родители, Жанна честно призналась, что её мать умерла при родах, и отец сам вырастил дочь. Но умолчала об истинном положении вещей, и сказала, что отец — директор овощного рынка. Выйдя из самолёта и спускаясь по трапу, Жанна молила Аллаха, чтобы Мальчик не шокировал публику и обошёлся без выпендрёжа. Пусть «джип» — во всяком случае, Павел не узнает его истинную цену, а директор рынка может купить и подержанную машину такого класса тысяч за пятнадцать. Но если Мальчик опять пригонит «кадиллак», то…
Жанна, нервно высматривая в толпе встречающих Мальчика, сжимала руку Павлика, а с другой стороны поддерживала бабулю. Та нервничала, потому что ей не удалось стащить в «дьюти — фри» очень красивый флакончик с духами.
Потом они получили вещи, и, наконец, вышли из аэропорта. Взгляд Жанны сразу же упал на роскошный чёрный «лимузин», явно собранный на заказ. Она вздохнула спокойнее: Мальчику и в голову не пришло бы брать в аренду подобную машину, это было бы слишком строго для парня, желающего покривляться. А в личном парке отца такой не было — даже Малик не способен был выложить полмиллиона долларов за подобный шик. А уж Жанна отлично разбиралась в машинах и видела, что этот лимузин был сделан на заказ, и оборудован внутри по желанию владельца.
Но вот из лимузина выскочил молодой человек и бросился по направлению к ней. Девушка похолодела. Не может быть! Неужели теперь и эксклюзивные тачки сдают в аренду? Она бросила взгляд на Павлика. Он посмотрел на неё как-то странно, взгляд его выражал беспокойство. Ну вот, парень уже всё понял… Жанна расстроилась. И вдруг…
— Павел Анатольевич, с приездом вас, — молодой человек, выскочивший из уникальной тачки, резво оглянулся по сторонам, натренированный взгляд Жанны уловил чуть заметное движение его головы, будто он кивнул кому — то. И в ухе у него торчала такая штучка, с такими ещё ходят крутые ребята из крутой охраны…
— Иди, я сейчас, — Павлу явно было неловко, и он пытался отправить молодого человека обратно в машину. На что тот не отреагировал, продолжая стоять возле Павла и оглядывать окрестности.
— Деточка, — опомнилась Камилла Аскеровна, — а где Мальчик? Я его что-то не вижу.
— Мы можем вас подвезти, — обрадовался Павел, — хотите?
— Спасибо, — серьёзно кивнула пожилая дама, — только я думаю, что Малику это не понравится… А, вот и Мальчик!
Сквозь толпу прибывших к ним продирался очень красивый парень. Павел ревниво посмотрел в его сторону. Жанна заметила и его взгляд, и улыбнулась. Да, Мальчик выглядел потрясающе. Но Жанна была абсолютно равнодушна к нему. Когда-то в ранней юности, когда они ещё учились в школе, он начал ухаживать за ней, но Малик быстро всё прекратил.
Вдруг дверца лимузина распахнулась и оттуда показалась женская ножка в розовом, с опушкой, сапожке на длинном каблучке. Жанна, не отрываясь, смотрела на эту ногу. А вот показалась и её хозяйка. Одетая в нежно-розовую коротенькую шубку, из машины выпорхнула девушка. Классическая, стандартная внешность модели — ухоженная кожа, обесцвеченные волосы, длинные роскошные ногти… А какими духами от неё пахло… Жанна впервые в жизни почувствовала себя замухрышкой, и пожалела, что практически не умеет пользоваться косметикой: не до того ей всегда было. Ну, подкрасить ресницы и губы она в состоянии, но вот наложить безупречный макияж, как на этой девушке, и одеться так, чтобы все вокруг оборачивались, Жанна не могла. Да и, честно говоря, никогда не пыталась. Зачем? Но сейчас, когда девица бросилась на шею Павлику, Жанна ощутила некое беспокойство.
Немного облегчил её состояние тот факт, что Павел явно не был рад появлению девушки. И что Мальчик, который уже стоял рядом с Жанной, вызвал его недовольство и явный интерес со стороны яркой девицы. Жанне показалось, что она её уже видела, но не могла припомнить личного знакомства. Значит, девушка — известная личность. Наверное, Жанна видела её по телевизору. Это совсем, совсем не радовало её.
Она наспех попрощалась с Павликом, и, схватив под руку Мальчика — с одной стороны, и Камиллу Аскеровну с другой, зашагала к машине. Мальчик не сумел погрузить то безумное количество багажа, прихваченное Камиллой Аскеровной, в багажник щегольской «БМВ», и пришлось складировать вещи на заднее сидение. Пожилая дама была практически завалена сумками и фирменными пакетами, но не роптала. Жанна недовольно уселась на сидение рядом с Мальчиком и, посмотрев в зеркало заднего обзора, увидела, как Павел усаживается в лимузин, а та розовая девица что-то щебечет, прильнув к нему. Жанна со злости высказала Мальчику, что он плохо водит машину, и вообще, по-хорошему, никакой телохранитель ей не нужен. То же самое она говорила отцу, но Малик настоял, и она не стала сопротивляться.
С Мальчиком у Жанны были довольно сложные и зыбкие отношения, поэтому обычно она предпочитала молчать в его присутствии. Когда-то он пытался ухаживать за ней, но очень быстро получил резкий отказ. Это Малик внушил ей, что Мальчик — не пара для его дочери. Что он — чеченец, а она — азербайджанка, пусть и наполовину, ведь мать её была гречанкой русского происхождения. Поэтому она сначала противилась, когда Малик сообщил ей, что Мальчик будет её личным телохранителем, а потом сдалась. Но ей было неловко, что отец счёл Мальчика недостойным мужем для неё, но достойным телохранителем. Она думала, что теперь Мальчик обозлится на неё, и будет постоянно высказывать своё недовольство и претензии. Но всё обошлось.
Мальчик же после назначения на новую должность стал относиться к Жанне равнодушно, но работу свою выполнял идеально. В своём деле он был один из лучших, у него был острый взгляд, звериное чутьё, и все навыки отличного телохранителя, за которые Малик платил ему пять тысяч долларов в месяц.
Жанна вздохнула, вспомнив о Павле. То, что казалось таким простым в Лондоне, в Москве выглядит совершенно иначе. Эта яркая девица и лимузин вывели её из равновесия.
Она достала из сумочки блокнот, в котором были записаны домашний и мобильный телефоны Павлика, и вырвала эту страницу. Вот так. Жанна была максималисткой во всём. Она не умеет делиться своим имуществом. Если они и встретятся вновь, то только потому, что он ей позвонит. Она же, даже если и захочет, не сможет этого сделать. Пусть ей будет плохо и больно, если он не захочет больше увидеть её, но и у неё не будет соблазна позвонить и предложить встретиться. Потому что она не знает даже его фамилии.
Жанна открыла окно и пустила обрывки блокнотного листочка по ветру.
Владимир Ильич Ковалёв уже давно не был в таком великолепном расположении духа, как сегодня. Юные красотки сверкали обнажёнными частями тела и белоснежными зубами, они ловили каждый его взгляд и жадно ожидали его решения. Ковалёв чувствовал себя богом, сошедшим с Олимпа, чтобы лично отметить наиболее приглянувшихся ему девушек, и наградить их. Вообще-то, если честно, ему вовсе не требовалась любовница. Ковалёву на секс было наплевать.
В своё время, в молодости, он не пропускал ни одной юбки, а, повзрослев, остепенился и поменял секс на работу. Дочь смеялась над ним, считая, что он наивно хранит верность своей неверной жене. Ковалёв прекрасно понимал, что Мила презирает его за слабохарактерность, а жена так вообще в упор его не видит. Раньше просто вытирала об него ноги, а сейчас он для неё — пустое место.
Почему Галка не ушла от него до сих пор, для него оставалось загадкой. Он не закрывал глаза на её похождения, и всё знал. Знал уже давно, с того самого момента, когда она впервые ему изменила. Тогда она пришла домой с работы вовремя, на её теле не было синяков, а на шее — засосов. Но Ковалёв всё отлично понял, стоило ему только взглянуть на Галину. Она просто светилась, и глаза были подёрнуты дымкой любви, и от неё самой прямо — таки физически ощущался запах секса. Тогда он промолчал, и это его молчание повернуло всю его жизнь так, какой до сих пор она была.
Ковалёв смирился. Но вот никак не мог понять, почему жена оставалась жить с ним. Иногда она жила у очередного любовника несколько дней или даже недель, но всегда возвращалась домой. На вопрос Ковалёва « Почему?» она улыбалась и пожимала плечами. Иногда шутила, что тянет к родному очагу. Но ведь очага — то давно не было. И, если говорить совсем уж честно, был ли он вообще?
- Предыдущая
- 16/54
- Следующая
