Помело и волшебная шишечка от кровати - Нортон Мэри - Страница 5
- Предыдущая
- 5/28
- Следующая
— Не вижу в этом ничего смешного! — оборвала ее Элизабет. — Я его заработала! И никаких шуток! Ваша тетя плохо себя чувствует и легла немного пораньше.
— Легла пораньше? — снова переспросила Кери и едва успела спрятать улыбку — Элизабет с любопытством посмотрела на нее.
— Никаких шуток! — повторила Элизабет. — Что-то с вами не то, ребята. Какие-то вы странные.
Недовольно бурча себе что-то под нос, она вышла из комнаты. Дети слышали, как она повернула за угол. Скинув тапочки, чтобы не было слышно топота, все трое пустились в пляс. Затаив дыхание, они бесшумно кружились, вертелись и прыгали, пока в конце концов не упали на кровать Поля.
— Куда полетим? — спросила шепотом Кери.
— Давайте отправимся на остров в Южном море! — предложил Чарльз.
Поль откусил большой кусок черного хлеба. Щека у него оттопырилась, а нижняя челюсть медленно пережевывала пищу. Он был самым спокойным из них.
— Может, Скалистые горы? — нетерпеливо воскликнула Кери.
— Южный полюс! — возразил Чарльз.
— Пирамиды!
— Тибет!
— Луна!!!
— А ты куда бы хотел отправиться, Поль? — спросила вдруг Кери. От переполняющего ее счастья она была даже готова выслушать чужое мнение.
Поль проглотил очередной кусок хлеба с маслом.
— Я бы хотел отправиться в Музей естественной истории.
— О, Поль! — простонала Кери.
— Только не это! — подхватил Чарльз. — Мы можем пойти туда в любое время!
— Мне хочется посмотреть на Большую Блоху в Музее естественной истории! — настаивал Поль. (Он не забыл, как Кери и Чарльз ходили вместе с дядей в музей, а его не взяли: Поль в это время лежал в постели с простудой.)
— Это была только модель! Подумай хорошенько, Поль! Шишку должен крутить ты, так как это твоя постель. Но загадай что-нибудь стоящее!
— Ну, тогда я хотел бы отправиться в Лондон, — сказал Поль.
— Но ты можешь поехать в Лондон в любое время! — напомнил Чарльз.
— Я хотел бы поехать в Лондон и увидеть мою маму.
— Между прочим, она и наша мама тоже.
— Я хотел бы увидеть ее, — повторил Поль.
— Ну, мы бы тоже хотели ее увидеть, — призналась Кери. — Но, думаю, она будет несколько удивлена.
— Я хочу увидеть мою маму!
Губы Поля начали дрожать, а глаза наполнились слезами. Кери слегка заволновалась.
— Поль, — попыталась объяснить она, — когда у тебя в руках волшебная вещь, нельзя загадывать такие обычные желания — увидеть маму или сходить в музей! Надо загадывать необычное! Разве ты не понимаешь, Поль? Ну, попробуй еще раз.
Лицо Поля стало красным, а по щекам покатились слезы.
— Я хочу увидеть маму или Большую Блоху!
Поль старался не плакать слишком громко.
Он сжал зубы и сопел, как паровоз.
— О боже! — воскликнула Кери в отчаянии и уставилась на свои туфли.
— Пусть делает, что хочет, — махнул рукой Чарльз. — Потом еще куда-нибудь слетаем.
— Как ты не понимаешь… — начала Кери, но не закончила и тоже махнула рукой. — Ладно. Поехали. Залезай на кровать, Чарльз.
Она снова почувствовала волнение.
— Держитесь за спинки! И завернитесь в одеяло! Поль, крути шишку. Осторожнее! Дай я высморкаю твой нос. Ну, ты готов?
Поль встал на колени в головах кровати и положил руку на шишку.
— Что надо сказать?
— Скажи мамин адрес. Вот так: «Я хочу оказаться в доме тридцать восемь по Маркшем-сквер». А потом поверни шишку.
— Я хочу оказаться… — Голос Поля сорвался.
— В доме тридцать восемь, — подсказала Кери.
— В доме тридцать восемь, — повторил Поль.
— Маркшем-сквер.
— Маркшем-сквер.
Ничего не произошло. Минута прошла в тягостном ожидании, затем Кери быстро добавила почтовый индекс:
— «С.В.-З».
— «С.В.-З», — повторил Поль.
Это было ужасно. Последовал страшный бросок. Казалось, мир превратился в кинофильм, который прокручивали в десять раз быстрее обычного (а может, и в сто). Мелькающий калейдоскоп — поля, деревья, улицы, дома… И все мгновенно, какими-то урывками, эпизодами…
Кровать тряслась и подпрыгивала. Ребята изо всех сил вцепились в ее спинку. Одеяло и простыня развевались на ветру, обматываясь вокруг Кери и Чарльза, накрывая их, ослепляя и не давая дышать. Крутой вираж, воздушная яма… Затем — дзынь! Бум! Шмяк! И противный скрип.
Путешествие окончилось.
Ребята были потрясены и обессилены. Кери медленно вылезла из-под одеяла и принялась отплевываться, так как ей в рот набился пух от подушки. Стеганое одеяло плотно обернулось вокруг Чарльза и неровно свисало с медных стоек кровати. Поль все еще стоял на коленях в изголовье. Его лицо было красным, а волосы стояли дыбом.
— Ну и ну! — проговорил Чарльз через минуту и огляделся.
Они действительно были на Маркшем-сквер. Кровать остановилась поперек тротуара, частично перекрыв его. Прямо перед ребятами был дом 38 с черной парадной дверью, дорожками, выложенными разноцветными плитками, и железной оградой. Чарльз подозрительно огляделся по сторонам. Но ничего необычного не заметил.
Поль босиком пересек тротуар и позвонил в звонок. Было еще довольно светло, и Поль — в пижаме, с растрепанными волосами — производил довольно странное впечатление. Чарльз молился, чтобы дверь открылась как можно быстрее. (Ему совсем не хотелось, чтобы кто-нибудь застал их здесь в подобном виде.)
В дальнем конце площади мелькнул автобус.
— Позвони еще раз, — посоветовал Чарльз.
Поль позвонил.
Они услышали, как звонок эхом разнесся по дому, гулко отозвался от стен подвала и, подпрыгивая, возвратился обратно. Темные окна слепо таращились на незваных гостей. Прошла минута, а может быть, две.
— Никого нет дома, — сказала Кери. — Наверное, мама пошла ужинать в кафе, — предположила она, вставая. — Придется подождать. Давайте пока застелем кровать.
И они с Полем принялись расправлять одеяла, переворачивать матрас, взбивать подушки. Чарльз стоял рядом и удивлялся их спокойствию: неужели им не кажется странным то, что они делают? Стелить постель на лондонской улице!
Чарльз посмотрел на ступеньки, ведущие в полуподвальный этаж.
— Может, попробуем заднюю дверь? — предложил он. Он был согласен на что угодно, лишь бы оказаться подальше от кровати. Но как это сделать? Ведь он не захватил с собой башмаки!
Спустившись по ступенькам, ребята принялись стучать в заднюю дверь и дергать ручку. Но дверь была заперта. Они заглянули в кухонное окно. На подоконнике стояли чашка и блюдце… Кухня была прибрана, а окно — заперто. Разбивать его было бесполезно: на раме красовался засов (видимо, на тот случай, если бы в дом захотели забраться грабители).
— Что ж, придется сидеть на кровати и ждать, — вздохнула Кери.
— Нет, только не на кровати, — сказал Чарльз поспешно. — Давайте лучше останемся здесь, чтобы не попасться никому на глаза.
Они уселись втроем на ступеньку.
Дворик пах мокрыми чайными листьями, а ступенька была холодной.
— Н-да, я бы не назвал это приключением, — вздохнул Чарльз.
— И я, — согласилась Кери. — Это все Поль придумал.
Темнело. Взглянув вверх, они увидели, что свет быстро уползает за крыши домов. В воздухе висел туман. Дети стали прислушиваться к шагам прохожих. Шаги всегда останавливались у дома номер тридцать восемь. И, слушая, дети поняли, как много взрослых думают совершенно одинаково. Почти все они удивленно восклицали:
— Надо же — кровать!
Или наоборот:
— Кровать, надо же!
И всегда было слышно только одно: кровать, кровать, кровать — и шаги.
Чарльзу все это надоело. Когда он услышал, что шаги замерли в очередной раз, он передразнил:
— Надо же — кровать!
Кто-то перепрыгнул через ограду дворика и посмотрел на них.
— Какие-то дети, — пробормотал голос, словно отвечая на вопрос своего спутника.
— И кровать! — крикнул Чарльз вслед удаляющимся шагам.
— Не надо, Чарльз, это грубо. Ты накличешь беду!
- Предыдущая
- 5/28
- Следующая
