Улица становится нашей - Голышкин Василий Семенович - Страница 7
- Предыдущая
- 7/25
- Следующая
Мишка-толстый победоносно посмотрел вокруг. Но тут вскочил Генка Юровец.
— А еще говорят, — крикнул он, — на Еленинской подпольная типография была! Нашей партии, — уточнил он.
— Говорят… — Мишка-толстый вперил в Генку Юровца ехидный глаз, но договорить не успел.
— Что ты предлагаешь? — перебила его Валентина.
Мишка-толстый был отчаянный спорщик, но и только.
«Что ты предлагаешь?» — спросила Валентина, и Мишка-толстый развел руками: не то отказываясь от слова, не то приглашая высказаться других. Другие не заставили себя ждать. Предложения посыпались, как горошины из лопнувшего стручка!
— Узнать, кто живет на нашей улице…
— Чем знаменит…
— Кто раньше жил…
— Какие учреждения были…
— Какие сейчас есть…
— Про каждый дом рассказать… — Это предложила застенчивая Мила Семенова.
Мишка-толстый давно подкарауливал, с кем бы сцепиться.
— «Про каждый», — хмыкнул он. — Ты еще про каждый столб предложи.
Но поддержки Мишка не нашел.
— Дома как люди, — сказала Валентина, — у каждого своя биография…
Она посмотрела на Воронка: «Разобрался или не разобрался в происходящем? Кажется, разобрался. Улыбается…»
Она не ошиблась.
«Предоставить улице слово… Послушать, что она сама о себе расскажет…» Это было интереснее всех «сборов», собранных в Доме пионеров.
— У каждого дома что-нибудь интересное есть, — сказал он.
Так Еленинская получила слово. Ей было о чем рассказать ребятам. Из дома в дом шли пятерки «красных следопытов» и, узнавая что-нибудь новое, тут же расплачивались с хозяевами песнями и плясками. «Пионерские посиделки» — так по-старинному стали называть на улице встречи хозяев домов с «красными следопытами».
Все, что узнавали, ребята заносили в «Летопись нашей улицы». И вскоре то там, то тут на фасадах домов засеребрились мемориальные доски:
«Здесь в 1914 году помещалась подпольная типография РСДРП (Российской социал-демократической рабочей партии)».
«В этом доме провел детские годы Герой Советского Союза Владимир Иванович Пашинин».
«Здесь родился один из организаторов первых пионерских отрядов страны Андрей Иванович Гусев».
«В этом доме жил пионер-герой партизан Витя Яблочкин».
Еще одну памятную доску «красные следопыты» хотели водрузить на доме № 7, но совет отряда, познакомившись с ее содержанием, решительно воспротивился.
— Не стоит портить пейзаж, — сказала Валентина, поддержав совет отряда, и доска с надписью «Здесь до революции жил паук-кровопиец купец Тищенко» была сдана в музей пионерской зоны.
Бесплатный заведующий
Тише, товарищи! Тише! Папа, мама, сестра Валентина, дедушка Егор, щегол Петька, кот Неслух… Все — тише. Лялька Сергеева, ученица пятого класса «А» 2-й зарецкой школы, пишет домашнее сочинение о том, как она будет жить при коммунизме. Как же она будет жить?
…Светлая, светлая, насквозь прозрачная комната. Изнутри видно все, что делается снаружи. Снаружи не видно ни зги.
По комнате в состоянии невесомости — это очень удобно — плавает красивая девушка. Вернее, не плавает, а неподвижно висит на одном месте. Это Лариса. Можно подумать, что она спит. Но это не так.
При коммунизме люди научились обходиться без сна. И если заставляют себя спать, то только в случае крайней необходимости. Например, для того, чтобы изучить полный курс физики, математики, химии, иностранного языка. Во сне на это уходит совсем мало времени, а наяву — годы.
На голове у Ларисы красивая металлическая сетка. От нее к прибору, мигающему разноцветными огоньками, тянутся ниточки проводов. Спящая Лариса изучает язык хинди.
Зачем ей понадобился этот язык? Вчера в Институте распределения общественных профессий она вызвалась сопровождать делегацию юных марсиан в Индию. Ей разрешили, и вот она изучает язык хинди.
По прозрачной стене навстречу друг другу медленно скользят два луча — голубой и красный. Наконец лучи сливаются, и комната наполняется мелодичным звоном. Лариса просыпается. Снимает сетку и поворачивает изумрудное колечко, надетое на палец, Невесомость пропадает, и Лариса приземляется на пушистый коврик. Язык хинди она знает в совершенстве. Лариса включает видеочасы. Ого, уже три без четверти! Ровно в три за ней прилетит атомолет и на целую неделю унесет в Индию. А что она будет делать потом, на следующей неделе? Лариса нажимает кнопку, и на стене зажигается «Программа общественных профессий Ларисы Сергеевой на июль, август, сентябрь». Лариса читает: «Воспитательница детского сада в Антарктиде… Агроном совхоза «Южные культуры» на Северном полюсе… Экскурсовод Музея пионерской славы на Ленинских горах в Москве… Стюардесса космического корабля Москва — Луна…»
Последнее особенно приятно Ларисе, потому что космический корабль «Восток-100», на котором она будет служить стюардессой, водит Игорь Воронов, по прозвищу Икар Воронок…
Стоп! Что это она? Разве можно об этом в сочинении? Лялька краснеет и старается больше не думать о Воронке.
Невесомость… Видеочасы… Юные марсиане… Институт распределения общественных профессий… Это она хорошо придумала. А Воронка не надо. Не надо и не надо! Он не по теме.
Ляльке снова пришла на ум придуманная ею программа общественных профессий. Кем захочет человек, тем и будет. Сегодня звездоплавателем, завтра учителем, послезавтра еще кем-нибудь. Здорово! Никто его не зовет, никто ему не приказывает, а он сам приходит и делает то, что нужно другим, что ему самому нравится. И не из-за денег, нет, деньги тогда пропадут. Без денег всего вдоволь будет. А потому… потому… потому…
Это как у доски. Знаешь, а выразить не можешь. Вот если бы встретить человека, живущего по задуманной ею программе…
Лялька и не подозревает, что такой человек уже есть. Это Лялькин дедушка Егор Егорович Сергеев.
Дней пять после выхода на пенсию Егор Егорович, бывший заводской директор, без всякого дела бродил по городу. Другие пенсионеры, облюбовав какой-нибудь скверик, втихомолку вели шахматные сражения или со страшной силой забивали «козла». А Егор Егорович все ходил и ходил с улицы на улицу, с базара на пристань, из горсовета в собес, с почтамта на радиостанцию… И не понять было: что его гонит, зачем и куда?
Его звали рыбачить — он не шел. Ему давали путевку в дом отдыха — он не ехал.
— Дедушка Егор, а дедушка Егор, — спросил однажды наблюдательный Воронок, державший на примете всех пенсионеров своей и соседней зоны, — вы что-нибудь ищете?
— Ищу, — подтвердил Егор Егорович. — Должность.
— У вас же была, — сказал Воронок.
— Была, да сплыла, — отозвался Егор Егорович. — Из той должности я вырос.
Он засмеялся. Воронок тоже улыбнулся. И все же зачем ему должность? Из-за денег, что ли? А пенсия? Хотел спросить и постеснялся.
— Когда найду, — сказал Егор Егорович, — тебя в помощники возьму.
Засмеялся и ушел. Воронок тоже ушел. Ему было грустно. «Из-за денег…»
Дня через два, встретив Ляльку, Воронок спросил:
— Дедушка Егор работает?
— Работает, — сказала Лялька. — А ты откуда знаешь?
— Знаю, — ответил Воронок. — Он должность искал.
— Нашел. В горсовете работает.
— Из-за денег?
Честное слово, Воронок не хотел об этом спрашивать. Вопрос сам выскочил.
— Что ты! — засмеялась Лялька. — Бесплатно работает.
— Кем бесплатно? — не поверил Воронок.
— Заведующим. По благоустройству.
— Врешь! — рассердился Воронок. — Бесплатных заведующих не бывает.
Именно это, только другими словами, сказала Лялька деду, когда узнала, что он будет работать бесплатным заведующим. «Раньше не было, — сказал дед, — а теперь есть. И всегда будут».
— Раньше не было, — сказала Лялька Воронову, — а теперь есть. И всегда будут.
Воронок прищурился, словно прицеливаясь к чему-то, и вдруг спросил:
- Предыдущая
- 7/25
- Следующая
