Черные кипарисы - Мошковский Анатолий Иванович - Страница 21
- Предыдущая
- 21/29
- Следующая
Захарка прямо затрясся весь:
— Чтоб они, эти выдры, бултыхались рядом с нами в море? Лежали на одной гальке? И ты допустишь это?
Феликс беспомощно пожал плечами:
— А что я могу сделать?
— Как что? Врезать! Врезать им надо! И ему заодно. — Лицо у Захарки вдруг стало совсем волчье, только что клычки не вылезли.
— Ну не знаю, — сказал Феликс, — они ведь все-таки девчонки… Еще жаловаться будут…
— А я ничего не боюсь! Нанку можно не трогать…
— Ну если только несильно… Просто попугать… Да и то вряд ли стоит…
— Ну ясно, — произнес Захарка, по его липу пробежала быстрая-быстрая улыбка, и Феликс сообразил, что он все понял.
— А сейчас уматывай от меня, — сказал Феликс, — а ровно в пять — на пляж. Позови всех…
— А… а Ваню звать? — спросил Захарка и смутился, поняв нелепость вопроса.
— Он сам явится без твоего приглашения: его глаза, уши и голова работают получше твоих.
— Это еще не доказано! — закричал Захарка, а Феликс подумал: и хорошо, если Ванька с крысами явится к морю, это будет началом его конца. Только все надо проделать очень тонко. И не горячиться.
Захарка между тем скакал по ступенькам вниз. Во дворе он сунул руку в карман и бережно ощупал две истрепанные рублевки, полученные от брата Тихона за проданную рыбу. У гастронома Захарка встретил Семку и сказал о скором купании, у газетного киоска предупредил Аркашу. Заметив возле овощной палатки Диму, ничего не сказал ему: пусть лучше не идет — при всех стал нападать на Феликса, не понимает, что он только из благородства не трогает и терпит его. К тому же Дима может позвать к морю Ваню, а если Ваня, как говорил Феликс, против них всех, пусть лучше тоже не идет с ними.
Надежды Захарки не оправдались: на пляж валили большой гурьбой, и среди них были Аркаша и Аня с Лидой, и, уж конечно, Дима с Ваней, а вот балконных крыс, которых следовало бы проучить, не было. Жаль…
Глава 23
ПОЕДИНОК
Зато Дима, шагавший рядом с Ваней, рад был в душе, что они не пошли. Все-таки Ваня был очень самонадеян, решив позвать их купаться. Ведь ребята терпеть их не могут, и если бы девчонки оторвались от своих балконов, ох и досталось бы им! Нет, Ваня не имел права звать их, не посоветовавшись с ребятами…
Феликс шел впереди всех, посвистывая, и это был плохой признак. Уж это Дима знал. Он посвистывал в двух случаях: или когда у него было отличное настроение (сегодня об этом не скажешь), или когда ему надо бы скрыть очень скверное настроение. Именно это он и делал сейчас.
— А чем ты кормишь своего гада? — спросил Феликс, на миг обернувшись к ребятам. — Не пирожными, надеюсь? Не «Мишками»?
Захарка запрыгал, хлопая в ладоши, и крикнул:
— Давай ему дохлых мышей! Жареных лягушек! Копченую воблу — благодарен будет!
— Спасибо за совет, — сказал Ваня, — а то я хотел кормить его ящерицами и кузнечиками…
«Началось… — подумал Дима. — И насмехаются уже не так добродушно, как на Горе Ветров». Дима терпеть не мог Феликса и не боялся его: знал, драться тот не будет. Но Ваня… Он ведь ничего не знает и не понимает, как надо с ним вести! С ним и со всей их компанией…
Потом Дима покосился на Аню — она была в своих крикливых ярко-голубых шортах и золоченых босоножках — правда, позолота с них местами сошла, и они уже не сверкали на солнце, как раньше.
Лена с отцом была уже на пляже. Она на этот раз никого не удивляла своей ловкостью и гибкостью, а просто лежала на подстилке и смотрела на ребят, подошедших к морю.
— Сплаваем? — Феликс кивнул на одинокий красный буек.
Каждый раз, придя на берег, они начинали купание с заплыва, с гонки к этому буйку — кто первый. Первыми всегда были то Феликс, то Артем. Аня пыталась соревноваться, но дальше пятого-шестого места не шла.
А вот Захарка, плававший стремительно, как торпеда, мог бы, по словам Аркаши, завоевать первенство и обогнать даже Феликса, но не решался, не смел и плавал не в полную силу.
— Идет! — сказал Артем, и здесь, к своему ужасу, Дима увидел, что и Ваня вышел в черных плавках к воде. Там, изготовившись, уже стояли наиболее сильные пловцы.
Что он делает? Зачем? Хочет опозориться?
— Пошли! — гаркнул Артем, и все почти одновременно по-дельфиньи бросились в воду — кто подальше, кто поближе. Нырнули и быстро поплыли. Один Ваня замешкался и бросился с опозданием.
Феликс сразу пошел быстроходным кролем, Артем — брассом, а Ваня — саженками. Он при этом ужасно и совсем не спортивно крутил головой и руки выносил крюками, по-крабьи, и это было не очень красивое зрелище. Но плыл он удивительно быстро и только метра на два отставал от Феликса и еще меньше — от Артема. За его стриженой головой следовала белая Анина шапочка, а уже за ней — черная голова Адъютанта…
Ну и ну! Он и Аню не смеет теперь обгонять? Вот смех!..
— А Ваня-то ничего! — сказала Лида, стоявшая рядом с Димой. — Дает!
— Еще и Феликса догонит! — крикнул Аркаша. — Тот уже выдыхается, а он все набирает темп!
«Ну нет уж, — подумал Дима. — Феликса ему не догнать…»
И тут Дима поразился: Ваня вдруг перестал вертеть головой и тоже пошел брассом. Он сильно отталкивался ногами и продвигался вперед такими длинными толчками, что расстояние до Артема и Феликса стало уменьшаться.
— Ура! — закричал Дима и запрыгал по берегу. — Утирает нос Феликсу! Ура!
Через минуту Ваня поравнялся с Феликсом и даже вырвался вперед.
— Так, Ваня! Жми, Ваня! — орал Дима и в бурном приливе радости стал обнимать и мять Аркашу, и тот едва отбился от него.
Однако Феликс тут же нажал, обошел Ваню на метр, на другой, на третий, и вот рука его коснулась буйка, потом и Артем стремительным рывком на полметра опередил Ваню, и он только третьим повис на буйке.
Жаль, но и то ничего.
Дима плюхнулся животом в воду и поплыл…
Минут через пятнадцать, когда он устал и вылез на берег, все ребята уже сидели на гальке и высыхали на солнце. Феликс лежал на спине чуть в сторонке и неподвижно смотрел в небо.
— Ну и плаваешь ты! — сказал ему Ваня. — Я уж думал, первым приду… Я всех обгонял у нас.
— Думал… Мало ли что ты думал! — завелся Захарка. — Он в треть силы гнал…
— Знаем мы! Едва обошел Ивана! — подал голос Артем. — Чуть бы, чуть бы — и остался б с носом.
Никогда! — отрезал Захарка.
— Хватит тебе, — Феликс одернул Адъютанта. Тот замолк, хотя и ненадолго.
Ваня не был героем заплыва, но Дима чуть успокоился и уже не чувствовал себя одиноким и ненужным.
— Поныряем? — неожиданно спросил Захарка.
— Можно, — сказал Феликс.
Захарка вскочил и минут через десять на веслах пригнал от рыбацкого причала небольшую лодку.
— Только ты не иди, — шепнул Дима в Ванино ухо.
— Почему? — уставился в него Ваня.
Дима даже разозлился:
— Потому что заткнут тебя за пояс! В два счета!
— Ну и пусть затыкают… На здоровье! Я-то что потеряю?
— Ты? Ты… — Дима недоуменно смотрел на него. — И наконец выпалил: — Все! Ну как ты не понимаешь?
В глазах Вани пряталась усмешка.
— А почему? Ну почему?
— Почему? Да потому… Потому что… — Дима захлебнулся и умолк: он хотел так много сказать — и то, что его никто не будет уважать, если он окажется слабаком, и что надо быть поосмотрительней, и что наивных бьют в первую очередь, и что… Все это было так элементарно, что и говорить неловко было.
— Я пойду. — Ваня поднялся, кое-как влез в переполненную лодку. Когда она отошла на некоторое расстояние от берега, Захарка бросил в море сверкнувшую на солнце золотистую консервную банку, и мальчишки начали нырять за ней.
На лодке было тесно, сидела она глубоко, и ныряльщики переваливались через борт и уходили под воду. С первой глубины все, как определил с берега Дима, достали банку. Потом лодка отошла подальше в море, до Димы долетели смех и крики, но уже трудно было разобрать, кто вернулся из глубины с банкой, а у кого не хватило воздуха донырнуть до нее.
- Предыдущая
- 21/29
- Следующая
