Новые приключения Шерлока Холмса (сборник) - Эшли Майк - Страница 12

Майкрофт проследил за моим взглядом.

– Думаю, ты мог бы знать одного из них, если учесть, что ты увлекаешься наукой и прочим в том же роде.

Я ничем не выдал своего нетерпения.

– Нет, я его не знаю. Иначе я бы не спрашивал.

– Тот, что постарше, – профессор Мориарти.

Интерес мой усилился.

– Мориарти из Университета королевы, что в Белфасте? – тотчас спросил я.

– Тот самый профессор Мориарти, – чопорно подтвердил Майкрофт.

Что ж, о Мориарти я, по крайней мере, слышал: он преподавал математику в Университете королевы и написал “Астероидную динамику”, взмывавшую на такие высоты чистой математики, что никто среди научных журналистов и помыслить не мог о том, чтобы ее критиковать.

– А тот обожатель алкоголя? – не отставал я. – Кто он?

Майкрофт отнесся к моему замечанию неодобрительно.

– Черт побери, Шерлок, где еще мужчина может предаться своему пороку, как не в надежном укрытии своего клуба?

– У него есть порок, который ему не очень-то удается скрывать, – парировал я. – Это его непомерное мужское тщеславие. Черный цвет его шевелюры – не натуральный. Он красит волосы. Но ты не ответил мне, Майкрофт. Как его имя?

– Полковник Себастьян Моран.

– Никогда о нем не слышал.

– Он из коннахтских Моранов.

– Католическое семейство?

О’Морейн (вот правильная ирландская форма этой фамилии) означает “великий”. Это известный якобитский клан Коннахта.

– Едва ли, – бросил Майкрофт. – Его ветвь перешла в англиканскую веру после победы Вильгельма [19] . Отец Себастьяна Морана – сэр Огастес Моран, кавалер ордена Бани третьей степени, некогда – британский посол в Персии. А Моран-младший окончил и Итон, и Оксфорд. Фамильные земли у них возле Дерринакли, но я склонен думать, что, вступив в права наследства, полковник проиграл все в карты. Не будучи богатым молодым человеком, он все же сумел купить себе офицерский патент в наших индийских частях. Служил он в Первом саперном бангалорском полку [20] . Почти вся его военная карьера прошла в Индии. Насколько мне известно, он заслужил славу неплохого охотника на крупную дичь. Если ты обратил внимание при входе, здесь в комнате отдыха висит шкура бенгальского тигра: это один из трофеев полковника. Рассказывают, что он ранил зверя, а потом долго полз за ним по высохшему руслу реки. Тут нужна железная выдержка.

Я нахмурился.

– Выдержка, тщеславие и пристрастие к выпивке и картам иногда образуют незавидное сочетание. Занятная пара.

– О чем ты?

– Профессор математики и беспутный армейский офицер. Что между ними может быть общего?

Я позволил себе еще поразмыслить над этой загадкой, но лишь недолго. Даже в столь юном возрасте я уже сделал для себя вывод: пока у тебя нет фактов, бессмысленно тратить время на предположения.

Мои глаза обратились на прочих сидевших в зале. Некоторых я знал в лицо, а кое с кем меня когда-то познакомил Майкрофт. Среди едоков присутствовал и лорд Риз, установивший в своем замке Бирр самый большой отражательный телескоп в мире. Кроме того, здесь оказался сильно пьющий виконт Массерен-Феррар и столь же невоздержанный лорд Кронмелл. За другим столом громко веселились и благодушно спорили четверо молодых людей. Я без труда узнал братьев Бересфорд из Керрагмора, в том числе старшего – маркиза Уотерфордского.

В конце концов я остановил взгляд на угловом столе, за которым сидел пожилой седовласый человек с круглым красным лицом. Он был прекрасно одет, и официанты, словно покорные мотыльки, то и дело порхали у его локтя, выслушивая приказы. Он явно принадлежал к числу значительных лиц.

Я спросил у Майкрофта, кто это.

– Герцог Клонкерийский и Страффанский, – ответил он.

Итак, рядом с нами находился один из наиболее знатных пэров Ирландии. Я повернулся, чтобы получше рассмотреть его светлость, чьи предки некогда управляли Ирландией. Поговаривали, что хватило бы одного слова деда герцога, чтобы склонить в его пользу голосование в старом ирландском парламенте – еще до англо-ирландской унии. Я беззастенчиво изучал его, и тут герцог выбрался из кресла. Ему было, по-видимому, семьдесят с лишним. Невысокий, приземистый человечек, однако уделяющий своей наружности самое пристальное внимание: усы аккуратно подстрижены, а волосы тщательно расчесаны, каждая серебристая прядка на своем месте.

Он извлек небольшой несессер из лакированной кожи, не более двенадцати дюймов длиной, шести высотой и четырех толщиной. На несессере имелся серебряный герб, и я решил, что это герб семейства Клонкери.

Крепко сжимая эту кожаную сумку, герцог направился к двери. Тут я увидел, как профессор Мориарти отодвигает свое кресло от стола и встает. Обменявшись несколькими резкими словами со своим сотрапезником – полковником Мораном, – он развернулся и быстро прошагал к выходу, чуть не столкнувшись в дверном проеме с престарелым герцогом. В самое последнее мгновение, когда столкновение казалось неизбежным, профессор замер и позволил его светлости выйти первым.

– Между профессором и его спутником произошла ссора, – вслух заметил я. – Интересно, из-за чего?

Майкрофт глянул на меня с большим неудовольствием:

– Вечно ты норовишь сунуть нос в чужие дела, Шерлок. Мне-то казалось, тебе есть о чем подумать, если вспомнить, что тебя ждет учеба в Оксфорде.

Уже тогда я любил наблюдать за поведением окружающих. Без малейшего стыда отмечаю, что и в тот день я старался проникнуть в жизнь тех, кто сидел в зале.

Я снова обратил внимание на полковника, который с недовольным видом сидел над своим бокалом. Подлетевший официант что-то предложил ему, но Моран, развернувшись, сердито огрызнулся, указывая на опустевшую бутылку, и официант ретировался. Полковник встал, методично почистил рукава пиджака и решительным шагом вышел из залы. Я подумал, что он непременно вернется, поскольку свой бокал он оставил недопитым. Разумеется, вскоре появился официант с небольшой бутылкой вина, заранее открытой. Он поместил ее возле прибора полковника. Сам полковник, очевидно удалявшийся совершить некие водные процедуры, пришел минут через пятнадцать и вновь уселся за стол. Похоже, настроение у него улучшилось: он ухмылялся себе под нос.

Отвлекшись, я не сразу заметил, что брат читает мне нотацию:

– Я тебя знаю, Шерлок. Ты чрезвычайно ленив и недисциплинирован. Если предмет тебя не занимает, ты его попросту игнорируешь. Удивительно, как ты вообще сумел добиться этой стипендии. Я даже не ожидал, что ты получишь диплом.

С усмешкой я повернулся к нему:

– Хоть мы с тобой и братья, Майкрофт, это еще не значит, что у нас одинаковые интересы. Ты слишком уж любишь хорошую еду и вино. Ты потворствуешь себе, Майкрофт, и твоя физическая леность скоро вынудит твое тело взбунтоваться.

Все это я высказал не без самодовольства, поскольку за время учебы в Тринити несколько раз становился чемпионом по фехтованию и боксу, к тому же считалось, что я сносно владею не только шпагой, но и рапирой.

– Однако тебе следует задуматься о том, чем ты намерен заняться в жизни, Шерлок. Члены нашего семейства всегда состояли на государственной службе или же посвящали себя юриспруденции и науке. Боюсь, тебе в этом не преуспеть, так как ты слишком легко отвлекаешься на мелочи…

– Но мелочи в жизни очень важны… – начал я.

В этот миг наш разговор прервался: у входа в обеденную залу возникло какое-то замешательство.

Вошел бледный официант и торопливо проследовал к тому месту, где сидел старый герцог Клонкерийский и Страффанский. Я с веселым недоумением глядел, как он сначала внимательно осмотрел стол, затем окружавшие его кресла, а потом (я никогда такого прежде не видел) бедняга в буквальном смысле опустился на колени и обследовал пространство под столом. Его мертвенно-бледное лицо слегка окрасилось от усилий, когда он выбрался из-под стола и заспешил к двери, где уже стоял с озадаченным видом только что появившийся метрдотель.

Они обменялись выразительными покачиваниями головой и пожатиями плеч. Метрдотель вышел.