Мальчишки-ежики - Капица Петр Иосифович - Страница 23
- Предыдущая
- 23/64
- Следующая
— Нико, давай «адскую» банку.
Уложив самоделку в нишу так, чтобы наружу свисал бикфордов шнур, Веня протянул Нико свою зажигалку и виновато сказал:
— Мне быстро не удрать. Действуй без меня, но по команде. Как шнур загорится — пулей вылетай отсюда и ложись в канаву… до взрыва не высовываться.
Сапожник не спеша выбрался наверх, уселся в канаве и, подозвав туда Гурко и Ромку, крикнул:
— Нико! Поджигай!
Заставив мальчишек улечься, он пригнулся сам.
Нико возился на водоспуске минуты две. Выбравшись наверх, он прыгнул в канаву и повалился на ребят.
Взрыв был несильным: словно лопнула пустая бочка. Но когда мальчишки взбежали на мостик, то увидели, что снизу бьет толстая и длинная струя воды. Она ударялась в середину сетки и рассыпалась сверкающим серебром.
Струя становилась все толще и толще. Видимо, пробитое взрывом оконце постепенно расширялось. Клокочущая вода почти на всем протяжении, сотрясая сетку, заливала ее доверху. Небольшой вспененный поток скатывался влево. Но рыба не поблескивала, не билась в сетке.
Захватив большой сачок, Веня спустился вниз. Остановясь у края водостока, он с опаской поглядывал на расширяющийся водопад и, полагая, что шум падавшей воды заглушает его голос, выкрикивал:
— Мелочь наскрозь проскакивает! А крупная должна тягу почувствовать! Ее течением подхватывает. Рты не разевайте… готовьте сачки!
Мальчишки, захватив запасные сачки, подошли ближе к сапожнику. Ждать им пришлось недолго. Минут через семь-восемь в металлическую сетку влетела крупная рыба и стала биться, искать проход…
— Лещ, — определил Веня. — Фунта на три!
Скачущую плоскую рыбу струей сносило влево. Вскоре она свалилась в подставленный сачок.
— Вот как их подцепляют! — выкрикнул Веня и, вытряхнув леща на траву, принялся распоряжаться: — Ромка, тащи кузов! Гурко, нарви осоки или крапивы… нужен подстил рыбе.
— Еще… еще выскочили! — завопил Нико, увидев пару извивающихся язей.
Веня позволил ему самому подхватывать добычу. Потом в сетке сразу очутилось не меньше дюжины крупных плотиц и окуней. Мальчишки едва успевали подцеплять их сачками и укладывать в кузов…
И в это время на мостике появился запыхавшийся мельник. Не понимая, что творится на водосбросе, он заорал:
— Вы что там делаете? Кто запруда разрешил трогать? Фон отсюда!
— Не ори! — крикнул Веня, но его голос заглушил шум падавшей воды.
Сапожник хлебнул из бутылки денатурату и вскарабкался наверх. Держа в руке топор, он выпятил грудь перед мельником и сказал:
— Озеро народное, а не твое. И рыба всеобщая!
— Это ты, Феня, тут кулиганишь? — удивился Ян Яныч и сердито добавил:
— Я тебя в милицию отпрафлю!
— А ну, попробуй!
Мельник не стал пререкаться с пьяным, а бросился бегом вниз, к водостоку, желая узнать, что натворил его бывший батрак. Увидев, откуда хлещет вода, он схватился за голову.
— Ах, подлец! Чем он такой тыра сделал? — спросил разъяренный мельник у мальчишек.
Но те, занятые вылавливанием скатывавшихся одна за другой рыбин, отмолчались. Да и в их ответе Ян Яныч не нуждался. Вернувшись к инвалиду, он вновь принялся угрожать:
— Если озеро упежит, я тепя в тюрьма посажу: иск польшой сделаю…
А Веня лишь ухмылялся. Он успел допить денатурат.
— Не пугай! Пуганые. Я — батрак, а ты — буржуй-кулачина — угнетатель пролетариата. Инвалида на работу не взял, на произвол судьбы бросил. За это теперь по головке не погладят. Так что неизвестно, кого еще засудят. Могут мельницу передать на артельное пользование…
— Хватит чепуха полтать! — перебил его Лийв. — Помоги аварийный щит спускать.
— А мне, может, не желательно, — продолжал хорохориться Веня. — Я свежую рыбу добываю на продажу и… пропитание. Пока не наловлю возов пять, не рыпайся, не прикрою.
Мельник один прошел на подъемник и принялся возиться с цепями талей, на которых висел запасной щит. Но блоки так поржавели, что не желали крутиться.
Веня тоже пробрался к талям, но не помогать, а мешать закрыть дыру. Он оттягивал цепи, хватался за блок.
Рассерженный мельник зарычал:
— Не мешай… Упирайся отсюда!
И оттолкнул Веню локтем. Такой грубости от прежнего хозяина сапожник вынести не мог.
— Ах, ты вот как… драться? — выкрикнул он и, схватив Ян Яныча за грудь, хотел стащить с мостков.
Выбежавший наверх Нико видел, как в ярости мельник толкнул сапожника. И тот, не удержавшись на одной ноге, спиной рухнул в воду…
В одно мгновение течение подхватило инвалида и утянуло вниз. Мельник испугался.
— Поже мой, поже! — закричал он. — Шеловек упал… Все сюда!
Струя воды, хлеставшая в сетку, вдруг опала. Оттуда, где была в запруде дыра, выбивались лишь тонкие струйки.
Отдав свой сачок Гурко, Ромка вскарабкался по насыпи к затвору и не мог понять, что творится на запруде.
Ошалевший от страха Ян Яныч сбегал к мельнице за багром и, вернувшись, принялся шарить им по дну протоки.
— Дети, ко мне! — задыхаясь, взывал он. — Перите пагор под навесом… Помогите искать!
Нико разыскал еще один багор и первым нащупал тело сапожника. Веню втянуло в дыру, которую он сам устроил в запруде.
Зацепив баграми за одежду, общими усилиями они вытащили сапожника из воды. Веня не шевелился и не дышал.
— Из него надо вылить фода, — сказал мельник и, схватив утопленника поперек туловища, приподнял вверх ногами н начал трясти.
Когда вода перестала выливаться изо рта и ноздрей инвалида, мельник уложил его на бревенчатый настил моста и, прижимая руки к груди и разводя их, попробовал наладить дыхание. Но, как ни старался взмокший от усилий Ян Яныч, Веня не оживал. Лицо его посинело.
— Дети, вы заметили… Федь он был ошень пьян? — заискивающе спросил у мальчишек испуганный мельник. — Феня хотел сделать Польше сброс и нечаянно упал. Как мне жаль мой бедный друг!
— Ничего вам не жаль, — хмуро ответил Ромка. — Мы слышали, как вы на него орали.
— Мальшик, не надо фыдумывать! Я скажу тфой мама, она будет наказывать за франье…
— Он не выдумывает, — заступился за него Нико. — Ты дрался и толкнул, — убежденно добавил он.
— Ах ты трянь такой! — вскипел Ян Яныч. — Это он с фами пришел портить. Зачем привели пьяного шеловека?
— Ребята, быстрей сюда! — закричал Гурко. — Рыба опять пошла!
Но его брату и Ромке было не до рыбы. Они самостоятельно принялись оживлять сапожника. Мокрая одежда мешала. Ромка снял рубаху, а Нико рывком стянул брюки и… вместе с ними деревянную ногу.
Обнаженная, израненная шрамами и потертостями культя еще была мягкой и теплой, а плечи и грудь начали синеть. Жизнь уходила из Вени.
В отчаянии Ромка быстрей задвигал руками и стал просить:
— Дядя Веня, вздохни… Хоть разок! Ты слышишь меня? Попробуй дышать!
Но ничего не помогало, сапожник не дышал, и еердце его не работало.
Мельник же тем временем опустил до дна подъемный щит. И озеро перестало уходить в речку. Вода лишь обильно струилась из боковых щелей.
Гурко ничего не знал о случившемся. Боясь, что Лийв спустится вниз и отнимет добычу, он по земле оттащил кузовок с рыбой подальше в кусты и прикрыл его ветками. Затем младший Зарухно поднялся по откосу наверх и подошел к мосту. Увидев голое распростертое тело сапожника и суетившихся над ним ребят, Гурко встревожился:
— Упился, да? От денатурата худо?
— Какое! Его мельник утопил, — в сердцах ответил Нико. — Мы запарились. Откачиваем, откачиваем, а он ни разу не шевельнулся.
— Дайте я попробую.
И Гурко сменил уставших ребят. Но, сколько он ни старался, Веня не оживал, тело его все больше и больше твердело.
Солнце уже давно село за лес. На озеро спускались сумерки. Неожиданно к мельнице подкатила двуколка с пегой лошадью. На ней прикатили рыночные знакомые Ромки.
К приезжим поспешил мельник. Поглядывая в сторону утопленника, он что-то сказал им.
Тотчас же с двуколки соскочил детина, продавший монтекристо. Вместе с мельником он подошел к мальчишкам и здесь неподдельно удивился:
- Предыдущая
- 23/64
- Следующая
