Ведьмы и все прочие - Шмидт Анни - Страница 14

• Предыдущая
• 14/24
• Следующая

— Посмотри в сумке, — посоветовала худенькая дамочка.

— Вот она, — с облегчением вздохнул мусорщик и вытащил из сумки дудочку.

— Иди на свалку, — велела дамочка, — и дунь в дудочку. Но закрой пальцем среднюю дырочку. Тогда у тебя получится другой звук, и это должно помочь. Давай отправляйся.

Мусорщик вскочил на свою тележку и пустил лошадку в галоп.

— А мы подождем, — сказала худенькая дамочка, и люди вокруг нее заговорили, перебивая друг друга:

— Ах, если б это только помогло! Ах, если б только они вернулись! Наши дорогие нытики. Янтье, заберись на башню и крикни нам, когда они появятся!

Янтье забрался на башню и стал смотреть вдаль.

— Ты видишь их, Янтье?

— Нет, пока никого не вижу.

— А может, ты что-нибудь слышишь?

— Постойте, не галдите… — крикнул Янтье. — Мне кажется, я и впрямь что-то слышу. Я слышу дудочку. А теперь я вижу толпу на дороге. Они идут сюда…

— Ура! Ура! — закричали все. — Они идут! Они идут!

И в самом деле в город вошла огромная толпа нытиков. Ну и грязные же они были! Конечно, если столько времени проведешь на мусорной куче, вряд ли будешь выглядеть лучше. Но все они были радостны и веселы! Прямо не узнать… их и нытиками-то никак нельзя было назвать!

Мужья обняли жен, матери обняли детишек, своих исхудавших детишек-нытиков, которые немедленно получили по мороженому и по книжке со сказками.

И закатили роскошный праздник со всякими сладостями и танцами, хлопушками и фейерверками, а худенькая дамочка даже продемонстрировала, как она умеет стоять на голове.

И вдруг кто-то вспомнил:

— Ой, мы забыли поблагодарить мусорщика!

— Меня? — удивился тот. — За что? Я ничего такого не сделал. Я только утром, как обычно, убрал мусор.

И все снова бросились танцевать, а лошадке мусорщика дали четырнадцать кусков орехового торта.

Бургомистр сидел в своем рабочем кабинете на готическом стуле с высокой спинкой. Он нажал кнопку и спросил у вошедшего секретаря:

— Скажи, сколько еще человек в моей приемной?

— Один, господин бургомистр, — ответил секретарь. — Пожилая дама. Или не дама…

— Как это «не дама»? — переспросил бургомистр.

— Ну, она не совсем дама, — замялся секретарь.

— Давай, зови ее.

Дама, которая была «не совсем дамой», вошла в кабинет. Одета она была ужасно неряшливо. Она выглядела так, будто месяц, не раздеваясь, спала на сеновале. Ее седые волосы были всклочены, будто служили гнездом для голубя. Из-под треснувших стекол пыльных очков буравили бургомистра два живых проницательных глаза.

— Госпожа Бок, — представилась она. — Меня выселяют из моего домика.

— Проходите, пожалуйста, — приветливо загудел бургомистр. — Разрешите вам не поверить. В нашем городе никого не выселяют из собственных домой.

— Я живу на улице Стоофстраат, — пояснила дама.

— Ах вот что, ну это особый случай, — сказал бургомистр. — Мы сносим всю улицу, потому что там будет построен огромный отель. Тут уж ничего не поделаешь. Такова политика городских властей.

— А где же я буду жить? — поинтересовалась госпожа Бок.

— Вы получите квартиру, — терпеливо пояснил бургомистр. — В чудесном районе. В современном доме.

— Это меня абсолютно не устраивает, — решительно заявила госпожа Бок. — Я уже сорок лет живу на Стоофстраат и не желаю никакой современной квартиры. Я там не буду чувствовать себя дома.

— Вот как, — сказал бургомистр. Внезапно он почувствовал ужасную усталость. Этим утром он успел уже выслушать тринадцать человек, и каждый от него чего-нибудь требовал. И все они хотели совершенно невозможных вещей. Он украдкой взглянул на часы… «А ведь я еще договорился о встрече с пастором, — подумал он. — Пастор уже сидит над доской с шашками и ждет меня. Сегодня четверг, а по четвергам мы всегда играем с ним в шашки». Бургомистр вздохнул.

— Разве можно переселять куда-нибудь такую старую рухлядь, как я? — спросила госпожа Бок.

— Вот как, вот как, — опять пробормотал себе под нос бургомистр. — Уважаемая госпожа Бок, мне абсолютно непонятно, почему вы не хотите переехать в современную квартиру. У вас будет замечательная современная кухня, и мусоропровод, и лифт, и центральное отопление.

— Мне ничего этого не нужно, — пожала плечами госпожа Бок. — Я не хочу туда переезжать. Я лучше буду жить в мышиной норе.

— Хорошо, — сказал бургомистр, его терпение лопнуло. — Вот идите и живите себе в мышиной норе. Честь имею.

В комнате стало тихо. Госпожа Бок прищурилась и изучающе посмотрела на бургомистра. Его внезапно бросило в жар, он почувствовал дурноту и неловкость.

— И в какую же мышиную нору вы меня посылаете? — спросила она.

В ее голосе бургомистру почудилась угроза. «Старая ведьма», — подумал он.

— Послушайте, — сказал он. — Это была неудачная шутка про мышиную нору. Вы поедете в новую современную квартиру и сами убедитесь, что…

Госпожа Бок встала и направилась к двери. Ее платье было испачкано летучими мышами, а на спине клочьями висела паутина.

У самой двери она повернулась и сказала:

— Сдается мне, что это вам следует поискать мышиную нору. Только не мне, а себе самому.

Она хлопнула дверью, и бургомистр остался один.

— Уф, тяжелое дело — быть бургомистром! — пожаловался он вслух. — Взгляну-ка я еще разок на эту мерзкую старуху!

Он подошел к окну и увидел, как госпожа Бок вышла на улицу. Сверху было видно, что и впрямь в ее всклоченных седых волосах свил гнездо голубь. Перегнувшись через подоконник, бургомистр с интересом смотрел ей вслед. Он посчитал бы вполне уместным, если б она улетела на метле, но госпожа Бок влезла в древний автомобиль и укатила прочь, издавая клаксоном жуткие визгливые звуки.

— Фу! — сказал бургомистр. — Какое противное создание! А теперь… теперь к пастору!

Он оторвался от окна и шагнул было назад к стулу. Однако короткий путь от окна к стулу показался ему вдруг ужасно длинным. И сам стул вдруг вырос и стал гигантских размеров. И бургомистра почему-то перестали держать ноги. Он упал вперед и побежал дальше, опираясь на руки. На руки? Какие же это руки?! Да это лапы! Бедный бургомистр беспомощно огляделся по сторонам, и случайно его взор упал на большое зеркало, в котором отражалась вся комната. В зеркале он увидел собственное отражение. Мышь! Он превратился в мышь.

— Все-таки это была ведьма, — пробормотал он. — Что у меня запланировано на сегодня? Я должен произнести речь… Боже мой, как же я теперь, став мышью, произнесу речь?..

Он прочистил горло, поднялся на задние лапки и изо всех сил крикнул:

— Сограждане!..

Но у него получился лишь жалкий писк.

Он хотел было попробовать еще раз, но дверь отворилась, и в комнату вошла его жена.

— Герман! — позвала она. — Где ты, Герман?

— Здесь! — пискнул Герман и побежал ей навстречу.

Жена бургомистра взглянула себе под ноги.

— Ай! Ой! Караул! — закричала она и мигом взлетела на готический стул с высокой спинкой. — Мышь!!!

— Дорогая, послушай, — пищал бургомистр, пытаясь вскарабкаться по ножке стула, но добился лишь того, что жена завопила еще громче. Дверь распахнулась, и в комнату вбежали перепуганные люди: секретарь, служанка и все бургомистровы дети.

• Предыдущая
• 14/24
• Следующая