Сто рассказов о войне - Алексеев Сергей Петрович - Страница 29
- Предыдущая
- 29/53
- Следующая
Все сильнее, все упорнее бой. Бой есть бой. Снова потеря на батарее. Было четыре пушки. Одна осталась. Но и одна это тоже сила.
— Как дела? — опять запрос от майора Котенко.
— Держимся, — отвечает ему Гагкаев.
Держатся герои. Не пропускают вперед фашистов. Погибла последняя пушка. Взяли батарейцы гранаты в руки. Перешли к рукопашному бою.
— Как дела? — снова слышится голос майора Котенко.
— Нормально, — кричит Гагкаев. — Держимся. Перешли к рукопашному бою.
— Понял. Идем на помощь.
Прибыла помощь: танки, отряд пехоты. А с ними и сам Котенко. Повернулся к командиру полка Гагкаев. Руку поднес к фуражке.
— Товарищ майор, держит рубеж батарея.
— Орлы! Молодцы! — похвалил Котенко.
Улыбнулся Гагкаев. Продолжает стоять, все руки не отводит от фуражки, все прижимает ее к правому боку. И вдруг побледнел, качнулся и рухнул на землю. И только тут увидел майор Котенко — весь правый бок у артиллериста залит кровью. Бросились к нему батарейцы, наклонился майор Котенко.
— Держит рубеж бата… — вновь произнес герой.
И больше ни слова. Мертвым лежал Гагкаев.
Погиб Гагкаев. А трубка осталась. Сохранили ее солдаты. Раскурили ее батарейцы в Берлине. В день нашей Победы. Как и мечтал Гагкаев.
Бой шел в районе шоссе Белгород — Обоянь. Наступали фашистские танки. Впереди двигались «тигры».
Недалеко от наших окопов находился наблюдательный пункт. Два советских бойца, два солдата-разведчика, прижались к земле и следили за движением вражеских танков.
Один из «тигров» заметил советских воинов. Решили фашисты раздавить наших солдат. Направили танк на разведчиков. Ползет, как утюг, махина. Все ближе, все ближе. Занял полполя, занял полнеба. Секунда, вторая. Рывок — и все.
Не выдержал один из бойцов. Вскочил с земли, побежал по полю. Фашисты открыли пулеметный огонь. Рухнул солдат на землю.
Второй же боец, Анатолий Добрянский, остался лежать на месте. Подошел к нему вражеский танк, только подмять собрался, как вдруг вскочил Добрянский. Метнулся к танку. Прижался к «тигру», к борту, к его броне.
Смотрят из окопов бойцы на Добрянского:
— Хитрец!
Неуязвимым для «тигра», для его пулеметов оказался теперь Добрянский.
Тогда фашистский танк начал кружить по полю. Пытается он раздавить смельчака. Но и вправду смышленый солдат Добрянский. Кружит он вместе с танком, не отрывается от брони.
И снова доносится из окопов:
— Ну и хитрец!
— Эка к танку, словно к магниту, прилип.
Кружил Добрянский вместе с танком, кружил, вдруг видит рядом окоп. Прыгнул в окоп Добрянский, укрылся от страшной смерти.
Смотрят фашисты. Где же боец? Провалился под землю? Броней придавлен? Увидели окоп. Вот где солдат укрылся. Примяли, притоптали танком окоп фашисты. Дальше пошли по полю.
Только отошли от окопа. А Добрянский цел, невредим. Поднялся, швырнул бутылку с горючей жидкостью. Точно бросал боец. Попал в уходящий фашистский танк. Прямо туда, где с горючим баки.
Вспыхнул фашистский танк как факел.
Смеялись потом бойцы, вспоминая, как Добрянский с танком кружил по полю.
— Здорово ты вальсировал!
— Кавалер из тебя заправский!
Подвиг рядового Добрянского для многих бойцов послужил наукой. Даже специально в частях изучали, как лучше, если возникнет во время боя надобность, вплотную прижаться к танку.
Идут у бойцов занятия.
— Что изучаете?
— Вальс Добрянского.
Эскадрилья советских истребителей завершала боевой вылет. Прикрывали летчики с воздуха южнее Курска в районе Ольховатки (это вторая — южная Ольховатка) наземные наши части. И вот теперь возвращались к себе на базу.
Последним в строю летел лейтенант Александр Горовец. Все хорошо. Исправно гудит мотор. Стрелки приборов застыли на нужных местах. Летит Горовец. Знает — впереди лишь минутный отдых. Посадка. Заправка. И снова в воздух. Нелегко авиации в эти дни. Битва не только гремит на земле — поднялась этажами в воздух.
Летит Горовец, небо окинет взглядом, взглядом проверит землю. Вдруг видит — летят самолеты: чуть сзади, чуть в стороне. Присмотрелся — фашистские бомбардировщики.
Начал летчик кричать своим. Не ответил никто из наших. Сплюнул пилот в досаде. Зло посмотрел на рацию. Не работает дура-рация.
Идут фашистские бомбардировщики прямым курсом к нашим наземным позициям. Там и обрушат смертельный груз.
Подумал секунду лейтенант Горовец. Затем развернул самолет и устремился к врагам навстречу.
Врезался летчик в фашистский строй. Первой атакой пошел на ведущего. Стремительный был удар. Секунда. Вторая. Ура! Вспыхнул свечой ведущий.
Развернулся лейтенант Горовец, на второго фашиста бросился. Ура! И этот рухнул.
Рванулся к третьему. Падает третий.
Расстроился строй фашистов. Атакует врагов Горовец. Снова заход и снова.
Четвертый упал фашист.
Вспыхнул пятый.
Шестой!
Седьмой!
Уходят фашисты.
Но и это еще не все. Не отпускает врагов Горовец. Бросился вслед. Вот восьмой самолет в прицеле. Вот и он задымил, как факел. Секунда. Секунда. И сбит самолет девятый.
Бой летчика Горовца был уникальным, неповторимым. Много подвигов совершили советские летчики в небе. Сбивали в одном полете по три, по четыре, по пять и даже по шесть фашистов. Но чтобы девять! Нет. Такого не было. Ни до Горовца. Ни после. Ни у нас. Ни в одной из других воюющих армий.
Не вернулся из полета лейтенант Александр Константинович Горовец. Уже на обратном пути к аэродрому набросились на героя четыре фашистских истребителя.
Погиб лейтенант Горовец.
А подвиг живет. И рассказы о нем ходят как быль, как сказка.
Курская битва шла не только на земле, но и в воздухе. Здесь, в небе над Курском, разгорелись ожесточенные воздушные бои. У советских летчиков к этому времени уже были первоклассные самолеты. И их становилось все больше и больше. Мы стали сильнее фашистов в воздухе.
Многие советские летчики под Курском тогда отличились.
Весной 1942 года в тяжелых боях на Северо-Западном фронте в воздушном бою один из советских летчиков был тяжело ранен, а его самолет подбит. Летчик опустился на территорию, занятую врагом. Он оказался один в лесной глуши. Летчик стал лицом к востоку и начал пробираться к своим. Он шел сквозь снежные сугробы, один, без людей, без еды.
Солнце садилось и всходило.
А он шел и шел.
Болели раны. Но он превозмогал боль.
Он шел и шел.
Когда силы его покидали, он продолжал ползти.
Метр за метром. Сантиметр за сантиметром.
Он не сдавался.
Солнце всходило и садилось.
А он шел и шел.
Он совершил подвиг и дошел до своих.
На восемнадцатые сутки, изможденного и обмороженного, его подобрали партизаны. На самолете он был доставлен в госпиталь. И тут самое страшное — неумолимый приговор врачей, необходима операция. Летчик обморожен. Летчик лишится ног.
Но летчик хотел летать. Хотел продолжать бить врага.
И вот он совершает второй свой подвиг. Летчику сделаны протезы. Он начал тренироваться ходить с костылями, а затем… без костылей.
Теперь он упросил врачей разрешить сесть ему в самолет. Он был настойчив, и врачи уступили. Летчик снова в кабине. Он снова в воздухе.
И опять тренировки, тренировки, бесчисленные тренировки.
Его проверили самые придирчивые экзаменаторы и разрешили летать.
Летчик упросил отправить его на фронт.
Он прибыл под Курск незадолго до начала Курской битвы. По первой же тревоге он поднялся в воздух.
Тут, под Курском, он совершил свой третий подвиг. В первых же боях он сбил три вражеских самолета.
Этот летчик известен всей стране. Имя его — Алексей Петрович Маресьев. Он Герой Советского Союза. О нем написана прекрасная книга. Автор ее писатель Борис Полевой. «Повесть о настоящем человеке» называется эта книга.
- Предыдущая
- 29/53
- Следующая
