Броня крепка: История советского танка 1919-1937 - Свирин Михаил Николаевич - Страница 30

Академия ВАММ предлагала приступить к «…немедленному проектированию нового типа танка, с использованием конструкции корпуса В-26, …с усиленной броней, и с более приемлемым для условий производства в СССР двигателем «Геркулес», или «Франклин» в 100 л.с…»

Среди отзывов об английском танке очень интересным выглядит мнение М. Тухачевского, который, в частности, писал:

«… касаемо осмотренного мною недавно английского танка Викерса, нашел его как нельзя лучше подходящим задаче сопровождения при атаке вражеских окоп… Расположение башен танка бок-о-бок очень выгодно позволяет танку развить сильный побортный огонь при пересечении окоп и траншей…, от которого никак не укрывает бруствер…

В этот ответственный момент танку недостает, как видится, еще одной огневой точки в виде пулемета или легкой пушки, направленной вперед по ходу для подавления целей (как то: пулемет, пушка) из второй линии обороны…

Нетрудно понять, что двухбашенная и трехбашенная схемы потому и приняты англичанами, что очень перспективны и наиболее выгодны для преодоления вражеской обороны среди своей пехоты…»

16 января состоялось рабочее заседание комиссии под председательством начальника технического управления УММ Г. Бокиса, на котором были рассмотрены все мнения и предложения. На следующий день, 17 января 1931 г., комиссия (заседание которой проходило уже под председательством Лебедева) выдала два технических задания на проведение работ по новому танку сопровождения РККА с использованием удачных технических решений танка В-26.

Так, конструкторская группа С. Гинзбурга (в составе трех человек) принялась реализовывать в проекте танк-гибрид, получивший название «Т-19 улучшенный», к которому было более предпочтительное отношение.

Эскизный проект этого танка был выполнен на основании чертежей Т-19 и В-26 в рекордно короткое время и уже 26 января был в целом принят. В заключении комиссии говорилось, что изготовление такого танка сделает его не только более мощным, чем В-26, но и «…более дешевым, а также простым в производстве, чем простое копирование уже не новой английской машины…».

Реконструкция внешнего вида танка «Т-19 улучшенный», 1931 г.

21 января была одобрена конструкция конической улучшенной башни танка Т-19 под установку спаренного вооружения «немецкого типа» из 37-мм пушки большой мощности ПС-2 и пулемета ДТ. Проектированием башни занимались П. Сячинтов (пушка, прицел и стробоскопическая командирская башенка), А. Александров (установка вооружения и механизмы наводки), В. Симский (общая компоновка) и Д. Ройзман (приспособления и инструменты). Но на изготовление башни и вооружения средства для нее отпущены не были.

Академия ВАММ принялась за разработку «Танка М.М.» с двигателем «Геркулес», левым расположением водителя и третьей огневой точкой в корпусе (поскольку этот проект курировал лично М. Тухачевский, возможно, что именно с его подачи в танк была добавлена еще одна огневая точка).

Уже 23 января 1931 г. состоялось очередное заседание комиссии под председательством Г. Бокиса. Комиссия должна была осуществить выбор типа нового танка и определить график работ по его изготовлению и освоению валового производства.

На этом совещании против отечественных разработок неожиданно резко выступили представители промышленности (К. Сиркен и Владимиров). Они мотивировали свои выступления тем, что 6-цилиндровый двигатель, предусмотренный для установки на Т-19, Т-19 улучшенный, а также «танки М.М.», резко усложнит выпуск танков; потребует дополнительных подгонок в поршневой группе; удорожит производство длинного коленвала, распределительного вала; двойное зажигание потребует двойного комплекта запальных свечей и т.д. С их мнением согласился и представитель МобУ РККА.

Оригинал протокола заседания РВС СССР, на котором окончательно решался вопрос принятия танков «Виккерс» В-26 на вооружение, пока не найден, но обнаруженное в РГВА письмо-распоряжение И. Халепского С. Гинзбургу от 26 января 1931 г. на многое проливает свет. В нем, в частности, говорится: «…по имеющимся в штабе агент [урным] данным,… польское правительство ведет закупки образцов 6-тонного танка типа Виккерс и 10-тонного быстроходного танка типа Кристи и усиленно готовится их массовому производству… Тов. Ворошилов, тов. Эйдеманн и тов. Тухачевский согласны, что используя англ[ийско] -фр[анцузскую] помощь поляки в состоянии сделать уже к концу тек[ущего] года более 300 шт. легких 6-тонных англ. танков и до 100 шт. средних танков типа Кристи… В следующем году они могут удвоить это число…

Это может дать им в руки большие козыри с точки зрения использования бронесил, которыми они не преминут воспользоваться, [так как] танки типа Кристи… как нельзя лучше подходят для ведения маневренной войны на просторах СССР… Таким образом Совет счел целесообразным… рассмотреть вопрос о принятии на вооружение КА вышеозначенных иностранных танков и начать их выпуск немедленно как они есть – не дожидаясь окончания опытных работ, чтобы при необходимости нанести отпор возможной агрессии…»

Сегодня можно иронически улыбаться, читая данные строки, можно отнести их к области дезинформации (если встать на позицию, что всю свою историю СССР сам готовился атаковать), но в те годы такой сценарий развития событий никого не удивлял, и потому приоритет однозначно был отдан скорейшей организации серийного производства новых танков «как они есть», хотя они явно уступали тем, что могло «вскоре появиться».

13 февраля 1931 г. РВС СССР, заслушав доклад И. Халепского о ходе работ по новым танкам, постановил принять «6-тонный танк Виккерса типа В-26» на вооружение РККА как основной танк сопровождения общевойсковых частей и соединений, также танковых и мехчастей РГК. Новый танк, в соответствии с планами УММ, получил индекс Т-26.

Производство Т-26

Еще в то время, когда «наверху» решалась судьба танка сопровождения, купленные «шеститонники» начали понемногу расползаться по стране.

Помимо танка № 216, который после испытаний поступил в академию ВАММ, где был разобран для изучения особенностей внутреннего устройства, танк № 215 для таких же целей был отправлен в Сталинград, где вскоре предполагалось развернуть их производство. Там новинку разобрали, но, в отличие от ваммовцев, собрать не смогли даже в присутствии специально командированного от УММ техника Кузнецова, поскольку ряд деталей (по многолетней традиции) были не то утеряны, не то украдены в пути. Кроме того, еще один танк (номера не установлены) был отправлен в феврале-марте 1931 г. для ознакомления в Харьков и один – в Ленинград.

Уже в ходе работ по сборке первых Т-26, в августе 1931 г., корпус одного из «Виккерсов», после испытания на нем башни отечественного производства, был доставлен на завод им. Орджоникидзе для изучения его брони. В ходе исследований отдельные детали корпуса подвергались обстрелу простой остроконечной пулей и бронебойной пулей типа АУ-30 из винтовки и пулемета «максим» с дистанции около 50 метров. Простой же остроконечной пулей обстрел велся в основном по заклепочным соединениям. Всего из винтовки было выпущено 85 простых и 30 бронебойных пуль, а из пулемета – 250 простых и 130 бронебойных. При обстреле простыми пулями в швах было выбито 3 заклепки, а также 9 заклепок оказались со срезанными и 10 – с поврежденными головками. Кроме того, 6 заклепок были расшатаны, но на боеспособность танка все это никак не повлияло.

Корпус танка «Виккерс», подготовленный для обстрела его бронебойными пулями. Завод им. Орджоникидзе, август 1931 г.

Корпус танка «Виккерс» после обстрела его бронебойными и простыми пулями. Пробоин нет. Завод им. Орджоникидзе, август 1931 г.