Закон крови - Микулов Олег - Страница 14
- Предыдущая
- 14/150
- Следующая
Бой продолжался; ни один, ни другой зверь не собирались уступать. Казалось, они не знают усталости, но наметанный взгляд охотника уже определил, кому достанется олениха. Тому, что ближе к ней, с большим белым пятном на груди. А второй, с разорванным ухом, отступит. Если, конечно, не падут оба.
Повезло! Рога вновь разомкнулись, но теперь Рваное Ухо отпрянул назад и вбок, тяжело мотнув головой. Он попытался было вновь изготовиться к бою, но уверенный прыжок его соперника заставил вновь отступить. Еще прыжок, и побежденный, прокричав что-то жалкое, прянул в кустарник… А белогрудый остановился и, гордо вытянув шею, затрубил победную песнь. И тогда его подруга двинулась навстречу своему жениху.
Что ж, Рваное Ухо, сегодня ты проиграл вдвойне – и подругу, и жизнь! По направлению следа, да и по повадкам большерогих, Мал понял, что его неудачник направился к водопою. Там он и будет встречен!
Действительно, внизу, у Большой воды, слышались плеск и фырканье; олень шумно и жадно лакал. Пусть напоследок напьется; этой воды ему больше не пить! Охотник встал у тропы с таким расчетом, чтобы возвращающийся от водопоя Рваное Ухо оказался к нему левым боком, и приготовил металку и бивневый дротик.
Олень шел понуро, как будто нехотя – то ли все еще переживал свой позор, то ли в предчувствии близкой смерти. Выждав подходящий момент, Мал сильным толчком послал оружие вперед. Смертельно раненный зверь с жалобным криком бросился в сторону, но охотник уже понял: его не подвели ни рука, ни Великий Мамонт! И точно: не сделав даже пяти прыжков, Рваное Ухо тяжело рухнул на правый бок, сминая прибрежные кусты. Жало бивневого дротика достало его сердце. Вместе с последними судорожными движениями из его ноздрей выбивалась кровавая струйка.
Зверь вскоре затих, но Мал еще немного подождал. Бывает, в последней судороге большерогий может дернуть ногой, и удар его копыта дорого обойдется незадачливому торопыге! Убедившись в том, что его добыча больше не пошевелится, охотник встал на колени и обратился к своей жертве:
– Мал благодарит тебя, большерогий Рваное Ухо, за то, что ты отдал нам, детям Мамонта и детям Серой Совы, свои силы и свою жизнь! Ступай с миром по Ледяной тропе к своим предкам, чтобы возродиться к новой жизни более сильным!
Перерезав оленю горло, чтобы выпустить кровь, и уже припадая ртом к открытой ране, он добавил:
– И пусть завтра Мал будет среди тех, кто примет твое сердце и печень из рук своего вождя!
Теплая, сладковатая жидкость, дающая новые силы, наполнила его рот.
Айрис спешила туда, где они обычно встречались с Киику, – на поляну в верховьях лога, образованную расступившимся надвое веселым березняком. У края поляны росло странное дерево с широкими фигурными листьями; в окрестностях такие деревья почти не встречались. Может быть, именно оно и привлекло молодую пару под свою крону еще год назад. Киику, бывавший далеко на юге, рассказывал: далеко, за много переходов отсюда, такие деревья встречаются чаще. Айрис любила слушать рассказы Киику о далеких степях, где водится великое множество бизонов, здесь почти не бывающих, о людях, которые живут там и охотятся на этих зверей – почти так же, как дети Мамонта и дети Серой Совы охотятся на стада лошадей. Все это завораживало не меньше, чем рассказы Мала, досконально знающего окрестности, но никогда не покидавшего родные места далеко и надолго… Но с Киику она встречалась не ради его рассказов. Во всяком случае, не столько ради них…
Ни у детей Мамонта, ни у Серых Сов, да и ни у кого из известных им общин любовь неженатых и незамужних взрослых не считалась чем-то зазорным: дело молодое! Да и как ты узнаешь, правилен ли выбор, если не встречаешься с избранником или избранницей? Ну а если дело уже совсем налажено, и Начальный дар принят, и жених свое новое жилье готовит, куда поведет хозяйку очага, – тут и говорить не о чем! Впрочем, строгих правил здесь нет; Арго, например, первый раз познал свою Айю уже после свадьбы, в родном доме, около общего очага… Женатые тоже, бывает, тайком встречаются – конечно, не со своими мужьями, и не со своими женами. Тут дело иное. По-всякому бывает. Порой дело кончается ничем, порой – побегом и даже убийством, а порой – дарами, мирным разводом и новым браком… Нет твердых правил и относительно «супружеской неверности»; все дело в конкретной ситуации. Иногда это баловство, не заслуживающее внимания, порой воровство у «своего»… А ведь бывают и такие обстоятельства, когда жена просто обязана разделить гостевую лежанку с чужим – по законам гостеприимства!
Киику и Айрис впервые сошлись в конце прошлого лета, когда был уже дан и принят Начальный дар, когда решение о свадьбе было уже принято. Такие встречи должны быть тайными не потому, что они запретны, – чтобы не навели порчу. Мать Айрис, конечно, знала; знала и Нава. Арго это не касалось, а Мал… Мал не знал ничего еще и потому, что сам предпочитал не знать.
Дел много, и нехорошо оставлять стойбище накануне свадеб. И матери помочь нужно. Но после разговора с Малом Айрис почувствовала почему-то, что должна немедленно увидеть Киику, оказаться в его уже знакомых объятиях, слиться с его телом… Она не понимала почему, но чувствовала: после разговора с Малом остался какой-то неприятный осадок, что-то такое, что хотелось как можно скорее заглушить и забыть.
Айя заметила состояние дочери, хотя, быть может, поняла его не совсем верно. Усмехнулась:
– Беги уж! Только ненадолго.
– Я скоро…
Айрис решила: она обогнет стойбище Серых Сов и пойдет прямо на их с Киику место. Они не сговаривались о встрече, и если он будет там нежданно-негаданно, как и она, значит, это Знак, веление предков. Если там не будет никого, она немного подождет и вернется домой… Значит, не судьба!
Киику был там; пришел еще раньше, но смотрел не на тропу, куда-то вдаль. Видимо, и не надеялся на встречу, просто пришел посидеть… Но их одеяло было тут же! …Айрис постаралась подкрасться неслышно и, когда в последний момент ее все же заметили, с радостным смехом с разбегу бросилась на Киику, повалила его… И вот уже он сжал свою подругу, удивленно и счастливо смотрит в ее лицо…
– Аисюшка! Ты откуда?! Вот уж не ожидал!..
– Не ожидал? А одеяло зачем? Для другой? Так Айрис может и уйти!
Она тормошила его и сама смеялась своим шуткам.
– Ну уж нет!..
Когда все кончилось, они еще долго лежали в объятиях друг друга, в трепете теней и света, пробивающегося сквозь эту странную узорную листву. Айрис нежно поглаживала сильную, немного шершавую руку, ласкающую ее грудь, и представляла, что скоро (совсем скоро! ) ее соска коснутся не загрубевшие пальцы ее любимого охотника, а требовательные губешки их сына!..
Кажется, Киику начал тихонько посапывать на ее плече. Правой рукой она слегка потеребила его за прядь:
– Киику! Не спи! Твоей Аисюшке уже пора возвращаться!
– Ох! Не хочется…
– Погоди, – Айрис засмеялась, сама не веря в то, что говорит, – я еще надоем храброму Киику, победителю мамонта!
Он рассмеялся в ответ – таким невозможным казалось это предположение.
Когда они уже собрались, Киику предложил:
– Айрис! Пойдем через наше стойбище? Путь почти такой же, а ты навестишь Наву.
Но она покачала головой и даже как будто немного погрустнела.
– Нет, Киику. Мне сейчас нечего сказать Наве. И Айя, моя мать, ждет меня. Еще очень много дел.
Они расстались на развилке тропы.
Разделывать тушу гигантского оленя – дело долгое, хотя и хорошо знакомое опытному охотнику. Привычно орудуя кремневым ножом и костяной лопаточкой, Мал вновь вернулся к мыслям о духах и предках, да и о многом другом, о чем шептались не только дети и женщины, но вполголоса говорили в мужских домах и взрослые охотники. Живые мертвецы, нежить (кто бы знал, что это такое?)… Почему же он, Мал, ни единого раза не встречался ни с кем из этих пугающих и непонятных существ? Ну хорошо! Одноногого Бокку, хозяина болотин, о котором болтают женщины, он мог и не видеть – что делать на болотинах охотнику? Гусиные яйца, да и сами гуси – это для подростков, не для взрослых охотников. Но Хозяин воды – он-то, взявший его отца, – почему не показался Малу хотя бы раз? Ведь Мал охотился на его красноперых. А Хозяйка леса, косоглазая Уумми? А ее муж, тот, кто обхватывает ногами бока тигрольва? Почему он ни разу не явился тому, кто убил подставляющего Хозяину свой хребет?
- Предыдущая
- 14/150
- Следующая
