Бабочка на штанге (сборник) - Крапивин Владислав Петрович - Страница 3
- Предыдущая
- 3/115
- Следующая
— Наверно, пора закусить… — И вытащил из рюкзачка пачку печенья. Видимо, он, как и я, не ел школьные обеды.
— В столовую не ходишь?
— Ну ее… эти сосиски тошнотворные…
— Я тоже не люблю…
— Хочешь? — он протянул пачку.
Я взял две твердые галеты… Хорошо, что не сладкие. Но плохо, что сухие. У меня в рюкзаке была баночка спрайта, я вытащил, оторвал язычок. Брызнуло в нос.
— Глотнешь? — спросил я Чибиса.
— Сначала ты…
Я поглотал тепловатую шипучку, тогда и Чибис приложился к банке.
Мимо сновали ребята, но на Чибиса и меня не обращали внимания. И только Натка Белкина остановилась и наклонила кудрявую, как у куклы головку. Пропела:
— Чи-ибис! Я сразу хотела сказать. Какой ты сегодня симпатичный… Особенно эти пуговки… И нахально так подергала желтую пуговицу у него на животе.
— Убери лапы, — ровным голосом сказал Чибис.
— Ну чего ты! Я же по правде… А хочешь поиграть в лошадки?
— Как это? — опрометчиво спросил Чибис.
— Разве не знаешь, как жеребчики кусаются? — Она изобразила скрюченными пальцами «зубастую пасть», хихикнула и цапнула Чибиса повыше колена. Чибис взвизгнул и вскинул колени до ушей.
— Дура!
— Ой, а ты боишься щупалок! Вот смешно! Как девочка…
— Наталья, глянь сюда! — быстро сказал я. Зажал пальцем отверстие в банке, взболтнул жидкость. Наташка удивленно глянула, а я убрал палец, и ей в лицо ударила пенная струя.
— А-а-а! Идиоты!.. — Она закрыла щеки и побежала прочь, мелькая белыми гольфиками и бантами на кудряшках. Наверняка, жаловаться маме Рите.
— Сама виновата, корова, — сказал я вслед Белкиной, вовсе не похожей на корову.
Чибис дышал виновато. Признался:
— Я правда щекотки боюсь больше боли… Если попаду в плен к врагам, из меня запросто вытянут все тайны…
— Не вытянут, — утешил я. — В этих случаях организм ставит нервную блокировку. Я читал… Глотни еще.
Мы допили спрайт, и увидели, что можно уже идти в кабинет. Но продолжали сидеть. Мне хотелось спросить: чего такого натворил Чибис, что тетка решила «укоротить его взрослость». Но, конечно, я не решался.
Чибис вертел в ладонях пустую банку.
— Можно, я возьму ее?
— Возьми, пожалуйста… А зачем она тебе?
— Я собираю такие… И сдаю в одну кафешку. Хозяин платит пятьдесят копеек за штуку…
Я не знал, что сказать. Неужели у Чибиса такая обездоленная жизнь? Наконец выговорил:
— Это же гроши…
— Да… Но все же хоть какие-то карманные деньги. И, кроме того, просто интересно. Вроде как рыбацкий азарт: какой будет улов… — Он повозился быстро глянул сбоку и вдруг признался: — На этом я вчера и погорел…
— Как?
— Ходил по бульвару недалеко от цирка, там веранда со столиками. Те, кто пиво лакает, кидают банки в урны или оставляют на столах. А я незаметно подбираю… И вот с одного стола смёл сразу четыре посудины. Три пустые, а в одной остаток булькает. Пустые я — в сумку, а недопитую… думаю, надо вылить. А жарища такая же, как сегодня. Ну, меня будто под локоть толкнули: присосался и давай глотать. Гадость, конечно, зато холодная… Ну и… ничего же не случается безнаказанно. Глядь, мимо движется мадам Инесса Мефодьевна, знакомая моей тетушки. «Ах, Максим! Как ты можешь! Я все расскажу Агнессе Константиновне!»
— И рассказала?
— Как видишь… И началось: «Это ранняя склонность к алкоголизму!.. Чем это кончится!.. Ты раньше срока вообразил себя мужчиной, причем пьющим мужчиной!.. Это требует немедленного пресечения!..» И не поленилась ведь, и денег не пожалела: поехала в «Детский мир» за этим нарядом… «Отныне ходи вот так. Пробовать алкогольные напитки в таком виде тебе не захочется!»
— Ты не упирался?
— С ней бесполезно… Да и зачем? В общем-то так даже удобнее. Лишь бы не дразнились…
— Никто не дразнится. Некоторые даже завидуют.
— Ну да… Только Белкина эта…
— Она чокнутая… Ты знаешь что? Рубашку заправь поглубже, чтобы пуговиц не видно было, а сверху надень поясок. Тогда будет нормальный спортивный вид.
— Нету же пояска…
— Подожди… — Я полез в рюкзак. Там у меня лежал среди мелочей свернутый ремешок от старого футляра для мобильника. — Вот, продерни в петли.
— Спасибо… — Он чуть улыбнулся, взялся за пуговицу, и вдруг… — Ой, а из чего этот ремешок? Натуральная кожа?
— Да что ты! Клеенка… А не все ли равно?
— Ну… — скомкано сказал он. — Не люблю я, когда вещи из настоящей кожи. Противно…
Я сразу понял:
— Да! У меня так же бывает! Начинаешь думать: когда-то это была шкура живого существа, а потом ее содрали…
— Вот именно! — Чибис живо блеснул сине-зелеными глазами, и я вдруг увидел, что они слегка разные: один более синий, другой более зеленый. Он стал суетливо продергивать ремешок в петли от пуговиц. Застегнул, прыгнул с подоконника. Одернул «прикид» — Во… Нормально, да?
— В самый раз… — похвалил я. И осторожно сказал: — Слушай… Макс… Кожа кожей, а как насчет мяса? Ты его совсем не ешь, да? — Я вспомнил слова про «тошнотворные сосиски». И с уколом совести подумал о своей любви к пельменям.
Чибис поморщился:
— Приходится есть… То и дело слышишь: «Мясо необходимо детям для нормального роста. Посмотри на себя, ты и так худой, как пенджабский нищий…»
— Со мной так же… А тебе это тетушка твоя твердит?
— Ну да…
— С ней, видать, не поспоришь, — посочувствовал я.
— Это невозможно. Во-первых, у нее абсолютное чувство логики, она всегда оказывается права… А кроме того, у нее больное сердце, старая уже… Как разволнуется, уходит к себе в комнату, и оттуда сразу — вонь всяких капель. Вот и думаешь: вдруг случится что-нибудь — всю жизнь будешь совестью маяться…
Я кивнул: понятно, мол. А Чибис вдруг добавил:
— И вообще… Всякий лишний скандал увеличивает дисбаланс в этом мире…
— Чего увеличивает?
— Дис-ба-ланс… Он расшатывает равновесие Вселенной… Я бестолково говорю, да?
— Нет… вполне толково… — Я и сам был не прочь иногда поразмышлять о проблемах мирового масштаба. Но сейчас не согласился с Чибисом: — Только… ну, какой там дисбаланс от спора с тетушкой на фоне всеобщего финансового кризиса? Или по сравнению с проблемами черных дыр?
- Предыдущая
- 3/115
- Следующая
