Дар Змеи - Кобербёль Лине - Страница 5
- Предыдущая
- 5/70
- Следующая
— Для них я — молодой господин, и они хотели бы, чтоб я пошел войной на Дракана и освободил Дунарк и все другие захваченные им города… Чтобы все смогли жить счастливо до конца дней своих. Им нужен герой, вот что!
— А разве это так уж худо? Это, во всяком случае, куда лучше, чем ходить в монстрах!
— Так тебе кажется? А ты заметила, сколь часто герои погибают в битве? А потом люди слагают прекрасные песни о героях. Но герой мертв и так и останется мертвым! Мертвехоньким! А я ничуть не спешу вскочить на своего белоснежного иноходца и отправиться убивать народ, пока некто, лучший и более удачливый, чем я, всадит в меня свой меч. Нет уж! Благодарствую!
Он показался мне смущенным и вместе с тем терзаемым совестью, будто он в самом деле подумывал, что ему пора вскочить на своего белоснежного иноходца и все такое прочее… Я хорошо понимала, что ему не хочется быть убитым, и все же… Я всегда считала, что он собирается в один прекрасный день вернуться в Низовье — сразиться с Драканом.
— Но тогда чего же ты хочешь? — вырвалось у меня. Ведь я словно бы не могла видеть, что он кончит свои дни как овчар Эвин из клана Мауди Кенси. Для этого он не особо годился — я помнила, что не более недели тому назад мы все вместе искали овец, похищенных у этого овчара.
Нико, подняв голову, один-единственный раз глянул на меня.
— Я хочу быть самим собой, — прошептал он. — Неужели это так ужасно? Хочу лишь, чтоб мне позволили быть Нико, а вовсе не героем или монстром для других людей.
— Да, но, Нико, что ты хочешь этим сказать? — Я невольно глянула на руку, в которой он по-прежнему сжимал свой скиллинг, и Нико тут же заметил это.
— Я имею в виду, что я выпиваю кружку пива, когда мне этого хочется. Точь-в-точь как другие обыкновенные люди. Так что можешь тут же помчаться домой к Местеру Маунусу и наябедничать ему. Мне это безразлично!
Я не знала, что мне делать. Ведь не так уж страшно, если он выпьет эту кружку пива. Беда в том, что Нико не обойдется одной кружкой. Или даже пятью или шестью. И это было на самом деле одной из причин того, что Дракану было так легко обвинить его в трех убийствах.
Быть может, я могла бы остановить его, будь у меня еще взгляд Пробуждающей Совесть. Но ведь его у меня больше не было.
— Нико! — произнесла я. — Когда ты купишь свое пиво, не поднимешься ли ты наверх повечерять вместе с нами? У нас разбит лагерь там, у тех скал.
Я указала пальцем.
Лицо Нико уже не казалось таким, как прежде.
— Пожалуй, я приду, — вымолвил он. — Не печалься! Я, пожалуй, приду!
Я поднималась вверх, к скалам. После целого дня шума и толчеи чудесно было очутиться хотя бы чуть-чуть в стороне от ярмарки. Теперь-то я была рада-радешенька, что мама выбрала такое отдаленное место для лагеря. Роса, будто сероватый покров, легла на траву и скалы, а у меня от ходьбы по траве стали влажными лодыжки. Солнце почти зашло, и на глади небес осталось всего лишь несколько золотистых полосок, но еще не было темно, а только слегка сумеречно. Вообще-то здесь, в горах, накануне Иванова дня никогда не бывало по-настоящему темно. Дым от костров туманной пеленой стелился над долиной, и слышно было, как блеют овцы, мекают козы и облаивают друг друга собаки.
Вдруг он снова предстал передо мной, будто вот-вот из-под земли вырос! Он — тот самый человек! Тот, в красной рубашке! Переведя дух, я закашлялась от неожиданного испуга.
— Я тебе не сделаю ничего худого, — произнес он своим странным голосом, только мягче и звонче. — Мне только очень хотелось бы узнать, как тебя зовут!
Я не ответила. Я помчалась прочь, вверх, в горы. До лагеря было недалеко. Наш громадный пес Страшила залаял, услыхав, что я бегу, а Каллан, разжигавший костер, стремительно вскочил на ноги.
— Что там случилось? — резко спросил он.
— Ничего, — запыхавшись, ответила я. — Один человек. Всего лишь один человек, который…
— Где он? — прервал меня Каллан.
— Там… — Я махнула рукой в сторону горного склона.
Но там никого не было. И ничего, кроме обломков скал, росы и дыма от костров. Человек исчез…
— Там никого нет, — сказал Каллан.
— Он… он, пожалуй, снова спустился вниз, на ярмарку.
Но я не понимала, как он смог так быстро исчезнуть. Просто взял и испарился. Будто призрак.
— Что за человек? Что ему надо?
— Ему хотелось узнать, как меня зовут.
Это прозвучало чудно даже для моих ушей. Однако Каллан кивнул, словно это было самым обыкновенным делом, словно это в порядке вещей.
— Хорошо, что ты осторожничаешь, — произнес он. — Но не думаю, что он желал тебе зла.
Сама-то я не знала, что и думать. Чужак говорил, что ничего худого мне не сделает. Но нужно ведь быть совсем дураком, чтобы сказать: «Иди сюда, я обижу тебя!» И я не могла избавиться от ощущения, что было во всем этом что-то подозрительное.
Я села у костра и радовалась, что Страшила со мной, пока Каллан спускался вниз с Кречетом за повозкой. Немного погодя явились Давин с Пороховой Гузкой, а потом мама и все остальные. Матушка раскошелилась и накупила копченых колбасок, ведь мы так выгодно поторговали. А пока мы ели и болтали, я забыла того человека.
Ярмарка была в канун Ивана Купалы, это был праздник середины лета. И мы хоть на этот раз заработали немного денег. Давин был рад, одержав победу, — ведь Кречет-то пришел вторым на скачках! А матушка посулила нам чуть позднее пойти в палатку музыканта послушать музыку и, может, немного поплясать.
Пес подает голос
Мама встряхнула меня:
— Дина, просыпайся. Надо складывать вещи!
— М-м-м-х!
Мне не хотелось просыпаться. Вчера вечером мы припозднились, а я выпила так много сидра и плясала до упаду, пока у меня не закружилась голова и не стали подкашиваться ноги.
— Проснулась? Ты нужна мне; сходи-ка за Нико и Мелли. Похоже, они пошли к пруду.
Я выкатилась из-под одеял и поднялась. У меня не было большого желания рыскать на вялых после сна ногах по всей ярмарке, чтобы поймать свою строптивую младшую сестренку. Но это все же куда лучше, чем разбирать и складывать палатку, так что, забежав в отхожее место, я направилась к пруду.
Уже издалека услышала я смех Мелли. Она клохтала, как курочка, она фыркала и просто лопалась от смеха. Я подошла ближе, не окликая ее, мне очень хотелось увидеть, отчего там так смешно.
Смешным был Нико… Он стоял посреди пруда, промокший до нитки, с каким-то длинным зеленым водяным растением, картинно украшавшим его плечо. В руке он держал, словно посох, ветку.
— Я — Нептун, Король Морей! — провозглашал он глухим голосом. — И повелеваю: пусть грянет буря!
И наклонившись вперед, подул на что-то, насколько я могла разглядеть — на три маленькие лодочки из тростника и листьев. Все три угрожающе подпрыгивали, а одна из них накренилась.
— Они утонут! — закричала Мелли и резко прекратила хохот. — Нико, спаси их!
— Как прикажете, Принцесса! — согнулся, низко кланяясь, Нико.
Его поклон, верно, сделал бы честь настоящему придворному.
Он осторожно спас маленькую лодочку, перевернув ее так, что она мирно поплыла дальше.
Я уставилась на Нико. Таким я его никогда прежде не видела. Его одежда промокла насквозь, а с волос и бороды капала вода. И все же лицо его сияло, а глаза стали вовсе светлыми от смеха. Он походил на человека, который знать не знает, что такое печаль. Там, в воде, стоял изгнанный княжий сын и играл с моей шестилетней сестренкой. Он, казалось, позабыл все на свете — и Дракана, и Дунарк, и героев, и монстров.
Мне было ужасно жаль прерывать их игру, но матушка и все остальные ждали нас. Ярмарка кончилась, и надо уезжать домой.
— Великий Король Нептун! — молвила я. — Нам надо идти укладывать вещи!
Его словно бы передернуло. Он не слышал, как я пришла.
— Дина! — сказал он, и смех замер в его глазах. — Да! Хорошо! Сейчас придем!
- Предыдущая
- 5/70
- Следующая
