Подвиг - Днепров Анатолий - Страница 5
- Предыдущая
- 5/6
- Следующая
В январе бушевала яростная, неистовая, зловещая весна.
5
Через два дня, после того как мы проводили Корио, я встретил Онкса Филитова. Несмотря на свой преклонный возраст, он шагал по улице бодро и стремительно. Он заметил меня первый.
– О, Авро, добрый день!
– Здравствуй, старик.
– Как погодка? – спросил он, лукаво кивнув на солнце.
– Будь она проклята, – процедил я.
– О мой дорогой, нехорошо, нехорошо. Ты сквернослов. Это запрещено.
– Послушай, Онкс. Честное слово, мне сейчас не до твоих критических замечаний. Сейчас я тороплюсь вытащить сестру из лаборатории. Она работает как исступленная. А по ночам совершенно не спит…
– Переутомление?
– Да.
– Хочешь, я помогу твоей сестре? – шепотом произнес Онкс.
– С каких это пор ты стал специалистом по человеческим душам?
– С сегодняшнего заседания критического Совета Нейтрального промышленного управления. Авро, ты даже не представляешь, что случилось!
Я с удивлением смотрел на Онкса, стараясь понять, что могло так изменить человека, превратить старого скептика в восторженного юнца. Он же, взяв меня за руку и отведя в сторону, доверительно прошептал:
– Найден гениальный способ приостановить все это…
Он показал на солнце.
– Найден?
– Да. И притом самый выдающийся, самый невероятный, самый…
Я схватил Онкса за плечи и тряхнул его изо всех сил.
– Кто нашел и что нашел?
– Ага! Совсем другие эмоции. Я уверен, что и твоя Олла поправится, как только узнает, что произошло.
– Рассказывай же, старик, скорее!
– Проблема решена физиком-теоретиком Корио, который стоит во главе группы…
– Корио! – прокричал я вне себя от радости.
– Да. И ты знаешь, что он предложил?
– Что?
– Выбрасывать на ракетах на высоту пятьсот километров над поверхностью Земли обыкновенную воду!
Я нахмурил лоб, усиленно соображая, что может дать такая операция.
– Только что закончилась дискуссия по проблеме, и решение принято. Через час или два первые тысячи тонн воды будут на орбите.
– Я ничего не понимаю, – пробормотал я.
Онкс расхохотался.
– Никто ничего не понимал. Все были загипнотизированы тысячами старых проектов. Предлагали выбрасывать порошкообразные вещества, металлы, графит, металлизированные пленки и еще черт знает что. Каждое предложение немедленно оценивалось с точки зрения промышленного и материального потенциала Земли, и все это пришлось отвергнуть. Не хватало либо требуемых материалов, либо производственных мощностей. Представляешь, сколько нужно выбросить в космос обыкновенного мела, чтобы уменьшить радиационный поток хотя бы вдвое? Миллион тонн! А сколько нужно ракет! И каждая ракета будет создавать лишь ничтожное облачко, а из них нужно составить колоссальное покрывало для Земли. Кроме того, когда Солнце вернется к прежней активности, совершенно не ясно, как все это убрать с орбиты. И вот Корио предложил воду, обыкновенную воду!
Я все еще ничего не понимал.
– Он подошел к проблеме совершенно с неожиданной стороны. Он рассуждал так. Закрыть Землю нужно плотно, надежно и самыми дешевыми средствами, а главное – только на определенное время. Конечно, вода самый дешевый на Земле материал. Но что с ней будет в космосе? Вся гениальность решения заключена в выяснении механизма поведения воды там, над первым радиационным поясом. Оказывается, и он это неопровержимо доказал, вода сама будет растекаться по огромным пространствам, как растекаются поверхностно-активные вещества по поверхности твердого тела. Тонна воды образует за несколько часов тончайшую пленку с фантастической площадью. А далее молекулы воды этой пленки под действием солнечной радиации будут диссоциировать на водород и кислород, которые, в свою очередь, подвергнутся ионизации, создавая области с повышенной концентрацией водородно-кислородной плазмы. Корио и его товарищи вычислили работу, которая будет затрачиваться на эти процессы, и пришли к выводу, что она может по желанию составить до семидесяти процентов излучаемой Солнцем энергии. Представляешь!
Онкс хлопнул меня по плечу и, убегая, крикнул:
– Пойди и расскажи обо всем своей сестре. В Промышленном управлении все знают, что она любит Корио, а он ее!
«А он ее… Любит ли?»
Мой взволнованный рассказ произвел на Оллу удивительное впечатление. Она улыбнулась и тихо сказала:
– Я знала, что Корио предложит что-нибудь необычное!
– Мы спасены, все люди Земли спасены, ты это понимаешь! – кричал я.
Олла смотрела на меня и улыбалась.
Окна нашей квартиры внезапно вздрогнули, потом еще и еще.
– Началось! – прошептал я. – Корабли с водой пошли в космос. Проект Корио осуществляется!
Окна продолжали вздрагивать до самого вечера и в течение всей ночи. Впервые за долгое время Олла, наконец, уснула, а я включил радио. За последними известиями последовала сводка погоды. Я слушал ее с замиранием сердца. Да, рост температуры прекратился. В заключение диктор сказал:
– В ближайшие сутки ожидается резкое понижение температуры до двух-трех градусов мороза, а затем до десяти-пятнадцати…
Они даже и это рассчитали!
Рано утром я тихонько оделся и вышел на улицу. С севера потянул непривычный холодный ветерок. За ночь в парке комья сырой земли затвердели, лужи покрылись тонкой корочкой льда. Утреннее небо было безоблачным, черно-фиолетовым. Воздух внезапно вздрогнул от последовательных взрывов, и я заметил, как минут через пять высоко в небе появились тонкие яркие штрихи, как от метеоров.
Со всех концов Земли в космос выбрасывали воду. Я неуверенно открыл дверь Института структурной нейрокибернетики и вошел в пустой полутемный холл.
– Вам что? – спросил молодой человек, быстро поднявшись с кресла.
– Вы дежурный?
– Да. Что вам нужно?
– Мне нужно узнать, как обстоит дело с моим другом, с Корио.
– Его тревожить нельзя. Он работает. Он и его товарищи.
– Как прошла операция?
– Очень успешно. Мы сами этого не ожидали. Такой прилив творческой энергии! Невероятно!
Глаза у молодого человека блестели.
– Гениальный ход! Теперь мы знаем, как выпустить человеческий гений на волю! А что будет на Земле, когда все люди станут такими, как Корио!
Я кивнул головой и вышел. Уже совсем рассвело. Я посмотрел на верхние этажи здания института и заметил, что электрический свет продолжает гореть в трех окнах. Наверное, за одним из них работает мой друг. Он совсем рядом со мной, но, может быть, теперь очень и очень далеко. Я поймал себя на том, что сейчас, когда проблема, касающаяся всей Земли, решена, я начал думать о себе, о судьбе сестры. А как же иначе? Человеческое счастье дедуктивно. От общего к частному…
К институту подъехала машина, из нее вышел доктор Фавранов.
– Как ваша сестра? – спросил он, крепко пожав мне руку.
– Она очень боится.
– Я тоже, – сказал Фавранов. – Но ничего не поделаешь. Ей придется пережить этот кризис. Откровенно говоря, я не знаю, что произошло с эмоциональным миром Корио.
Фавранов несколько секунд помолчал и затем добавил:
– По моим наблюдениям, между интеллектуальными способностями людей и их эмоциональным миром прямой корреляции нет. Очень часто умные люди совершенно бесчувственны.
– Когда Олла сможет увидеть Корио?
– Сегодня вечером. Сейчас он заканчивает разработку программы запуска ракет на период до первого мая. После он будет отдыхать. Вечером я выгоню его на прогулку.
Днем пошел снег. Вначале это были огромные сырые хлопья. Они таяли, едва коснувшись земли. Подул колючий северный ветер, и снег стал мелким и частым. В три часа дня по радио объявили, что предсказанное утром резкое понижение температуры наступит значительно раньше. В три часа снег внезапно прекратился, тяжелая свинцовая туча проплыла над городом, обнажив оранжевое небо. Крыши засияли пурпурными красками.
– Так должно быть, – шептал я, с восхищением глядя на настоящую январскую зиму, как будто бы я никогда не видел ничего подобного.
- Предыдущая
- 5/6
- Следующая
