Танго под палящим солнцем. Ее звали Лиза (сборник) - Арсеньева Елена - Страница 43

• Предыдущая
• 43/125
• Следующая

И теперь его колечко мне тесно,

Уж не радует, а палец жмет оно.

И вдруг пришел ответ: «Он разлюбил меня после того, как я подарила ему перстень гречанки! Значит, надо вернуть этот перстень. И тогда он вернется ко мне!»

На площадке, за столиком дежурной, сидела, вытянув ноги в своих невероятных шлепанцах, Оксана.

Алёна чуть улыбнулась. Оксана была в списке тех, кому следовало задать парочку вопросов. Очень удачно: она ведь работала вчера, то есть сегодня могла вообще не появиться в гостинице. Повезло!

— Оксана, я могу с вами поговорить? — спросила Алёна тихо, беря со стойки ключ. — Только не здесь — мне бы не хотелось, чтобы нас слышали.

— А шё? — с вызовом глянула на нее девушка своими голубыми глазами. — Вы чего-то забоялись?

— Забоялась, ага, — покладисто кивнула Алёна. — Забоялась того, что, если наш разговор кто-то услышит, из «Дерибаса» еще одну дежурную уволят.

— Шё?! — вскинула брови Оксана. — Это с какого перепугу?

Однако тон она все же сбавила и голос понизила, и Алёна про себя усмехнулась.

— Меня кто-нибудь спрашивал? — поинтересовалась она.

— Когда? — насторожилась Оксана, и наша героиня мысленно кивнула: ага!

— Сегодня.

— Нет, никто! — с прежней вызывающей интонацией ответила девушка. — А кто-то должен был? Ну так вот: никто!

В голосе ее прозвучало злорадство.

— А тот мужчина, которого вы водили осматривать мой номер вчера вечером? — равнодушным голосом сказала Алёна.

Опа… голубые Оксанины глаза вмиг обесцветились. Но она еще не сдавалась и даже помнила, что нападение — лучший способ обороны:

— Шё?! Шё вы такого стрекочете?!

— Выбирайте выражения! — рявкнула Алёна. — Он мне сам говорил, что вы водили его в номер. У меня кое-что пропало из вещей. Осталось только выяснить, кто из вас это взял.

Оксана выскочила из-за барьера, схватила за руку Алёну и потащила в боковой коридор, ведущий к десятому номеру.

— Тише, тишеньки, — бормотала она. — Ой, да шё ж вы так кричите? Давайте дверь скорей откроем и войдем.

Оксана выхватила у Алёны ключ, мгновенно открыла дверь, впихнула туда Алёну и вскочила следом.

— Шё вы такое говорите? — спросила она без следа былой агрессии, всего лишь с легким, можно сказать, нежным укором. — Вещь пропала? Какая? Я ничего не брала, ей-богу. Зачем мне? У нас с этим строго! Сразу вон с работы! И он тоже не мог ничего взять… он только прошелся по номеру, ну, в чемодан ваш заглянул, да он пустой был, вы ж вещи в шкафы положили, вот и все, Богом клянусь.

— Не поминайте Господа всуе, — посоветовала Алёна холодно. — Почему вы его вообще впустили? По каким таким причинам? Он вам удостоверение показал, что ли?

— Какое удостоверение, да вы шё? — изумилась Оксана. — Да я ж его знаю. Он пришел и спросил Танютку. Я говорю, так, мол, и так… И он сказал… — Она всхлипнула. — Он сказал, шё хочет поглядеть, шё за фря такая зловредная тут живет… Это он так сказал! — торопливо уточнила девушка, заметив, как изменилось лицо Алёны.

— Ну вообще ведь это все и придумать сейчас можно, чтобы гадостей мне наговорить, — пожала плечами Алёна. — Я ведь точно знаю, что кто-то в моих вещах рылся.

— Да не могло такого быть! — возопила Оксана, но тут же испуганно прихлопнула рот рукой и зашептала из-под ладони: — Быть такого не могло! Я с него глаз не сводила ни на минуточку.

Но вдруг она испуганно заморгала, и Алёна поняла: что-то тут не так.

— Ни на минуточку? — повторила она саркастически.

Оксана вздохнула:

— Ну знаете, там телефон вдруг зазвонил, на стойке, я выглянула, но это вот правда была буквально минуточка, не больше, я когда вернулась, он так и стоял, сложив руки на груди, посреди номера, и осматривался. Ничего он не брал и я не брала! А что у вас пропало?

— Об этом, — высокомерно ответила Алёна, — я расскажу в милиции.

Оксана побелела и бухнулась на стул.

— Не надо в милицию… не надо… если уволят по статье, я ж работы не найду, а у меня ребенок, а мужа нету… Не надо в милицию… шё хотите для вас сделаю!

— Тогда говорите правду, — прошипела Алёна и села на кровать, чтобы оказаться вровень с Оксаной и лучше видеть ее глаза. — Этот мужчина раньше приходил в «Дерибас»?

Оксана жалобно сморщилась:

— Ой, да я не знаю, как про то сказать… мы с Танюткой смеялись… він такий немолодой вже, а чудачит…

— Ну, продолжайте! — понукнула Алёна. — А то…

— Да я раз видела и Танютка тоже… он по стенкам в окна гостиницы влезал. Ночью.

«Хорошо, что я сижу», — подумала Алёна.

— А за этими окнами что было? — спросила она, прибавив недоверия в голос. — Банковские сейфы?

— Да какие там сейфы! — фыркнула Оксана. — Бабы! Я ж говорю: он в гостиничные номера влезал. За потрэндать! Циркач! Наверное, не хотел светиться и баб своих светить, ну и как бы незаметно… конечно, ночью площадь пустая, там нет никого, можно и незаметно влезть.

— Какая площадь? — нахмурилась Алёна, не понимая.

— Да у нас же с другой стороны Греческая площадь, — пояснила Оксана. — Вы разве не были там? Вы ж ночевали в номере, который туда окошком выходит. Ой, — вдруг сказала она радостно, — да он же как раз в то окошко и лазил… в пятнадцатый номер.

— А кто в то время там останавливался? — спросила Алёна.

— Да сейчас разве вспомнишь? — развела руками Оксана. — Может, Танютка вспомнит? Хотите, дам ее телефон?

Алёна сделала самую равнодушную мину, хотя, честно говоря, всю эту сцену она разыграла только для того, чтобы выманить у Оксаны именно Танюткин телефон. Но узнала куда больше, чем могла, а главное — чем хотела. Так сказать, метила в волка, а попала в медведя.

— Давайте, — кивнула она, достав мобильник. — Записываю.

Оксана продиктовала номер.

— Ну шё? — спросила умоляюще. — Я таки вже пойду, а? А то директриса увидит, что меня нету, такой хай поднимет!

— Ладно, идите, — милостиво кивнула Алёна. — Нет, еще минуточку: теперь правду скажите, спрашивал меня кто-нибудь или нет?

Оксана вздохнула:

— Да я ж говорю, никто… ну ей-боженьки!

— Хорошо, — сказала Алёна, сама толком не зная, хорошо это или плохо. — Тогда вот что: вы до завтрашнего утра дежурите?

— Ну да, — с досадой сказала Оксана. — Вторые сутки, офигеть можно. Вместо Танютки-то не взяли еще никого. А если вы думаете, что нам платят за переработку, вы сильно-таки ошибаетесь.

— Если меня кто-то спросит, скажете, что я съехала, понятно? Собрала вещи, заказала такси и уехала в аэропорт. Слышите? И скажете, что вы мой десятый номер уже забронировали для другого человека.

— Да вы шё? — испуганно уставилась на нее Оксана. — А вдруг кто-то узнает, меня же директриса с потрохами…

— Никому ваши потроха не нужны, — резко перебила Алёна. — В случае чего, соврете, что перепутали меня с какой-то другой постоялицей. Например, эта дама из пятнадцатого номера… она не съехала, случайно?

— Да нет, она просто ночевать не ночевала, а так не выписывалась.

— Понятно. Ну, словом, вы меня поняли, Оксана? — властно сказала она. — Кто бы меня ни спрашивал — я уехала, в моем номере живет другой человек.

— Ой, погодите, там телефон! — вскричала Оксана, сорвалась со стула и кинулась из номера, как обычно, сопровождая свой бег топотом.

Алёна устало откинулась на подушку, тупо разглядывая плафон на потолке. «Надо сказать Оксане, что люстра не работает», — мелькнула мысль — да тут же и забылась.

Как-то все… нелепо. Нелепо до невозможности, а почему? И зачем, зачем все это нагорожено?!

Торопливо простучали Оксанины шлёпки по кафельному полу коридора. Голубые глаза ее были круглыми:

— Вы как в воду глядели! Это вас спрашивали! Это был он! Я по голосу узнала! И я ему сказала, что вы только что уехали в аэропорт.

— А он?

— Он выматерился, — сказала Оксана с плохо скрываемым злорадством. — Очень рассердился. Даже не думала, что Нодик может так выражаться!

• Предыдущая
• 43/125
• Следующая