Заговор на Нуич-стрит - Мэрфи Уоррен - Страница 30

• Предыдущая
• 30/38
• Следующая

Массовой исход постояльцев из гостиницы происходил в то время, когда в сером чикагском небе начали появляться слабые красные полоски, предвещающие восход солнца. Первыми отель покинули «ночные бабочки». Затем – мужья с женами. Римо, желая убедиться, что все в порядке, стоял неподалеку от входа, прислонившись к фонарному столбу, и вдруг заметил, что последний из мужей вступил в оживленный разговор с остальными парами. Дойдя до угла, компания остановила проезжавший мимо патрульный полицейский автомобиль.

Римо увидел, как расхохотался полицейский за рулем, и понял, что его план провалился. Нашелся человек, не поддавшийся панике, не потерявший голову, который решил удостовериться в существовании закона от 1887 года. И теперь, благодаря выдержке и хладнокровию, ему и его компаньонам предстояло расстаться с жизнью. На головы президиума профсоюзного съезда обрушится громадная балка. Руководители профсоюзов теперь знали, что не существует закона о правилах морали от 1887 года, а поэтому им суждено погибнуть.

Эта новость не обрадует Смита. Крайние меры хороши на случай, когда все потеряно и другого выхода нет, к ним прибегают лишь глупцы, безумцы или неудачники. После всего случившегося Римо причислял себя к последней категории.

План был прост и надежен.

Рокко Пигарелло еще раз изложил его остальным собравшимся – их было двадцать шесть. Он никого не просил рисковать жизнью. Он никого не просил убивать. Он предлагал заработать, но ни словом не обмолвился о том, что эти двадцать шесть человек представляют для профсоюза наименьшую ценность, поскольку они – это лишь мускулы, а мускулы стоят недорого. Нет, он не собирался говорить о неприятных вещах, незачем портить впечатление от выгодного предложения.

– Я обращаюсь к вашему здравому смыслу и только прошу защитить себя или ваших коллег от нападения, если оно последует. Понятно?

Послышались несколько неуверенных «понятно», «да» и «угу». Перед Пигарелло в зале, еще пахнувшем свежей краской, сидели двадцать шесть угрюмых и сонных мужчин. В этот предрассветный час их собрали сюда из мотелей и гостиниц со всех концов города. Заезжали за ними или руководители региональных организаций, или бизнес-агенты, или кто-то другой, но во всех случаях это были люди, стоящие на должностной лестнице на ступеньку выше. И никто никому ничего не предлагал. Просто следовал приказ. А иначе…

Зал постепенно наполнялся. Почти все прибывающие были знакомы друг с другом. Мускулы. Грубая сила. Из Далласа, Саванны, Сан-Франциско, Колумбуса. Двадцать шесть человек, каждый с особой репутацией. Они понимали, что раз их собрали вместе, значит прольется кровь, а это было им вовсе не по душе: съезд для них был чем-то вроде каникул, а тут вдруг снова работа…

Боров продолжал:

– Вам, конечно, не нравится, что вас подняли с постелей и привезли сюда в такой час. Я понимаю, что вы мечтаете поскорее оказаться снова в объятиях сна. Но я должен сказать вам, что мы собрались здесь потому, что… потому что… – Пигарелло на секунду задумался. – Потому, что мы собрались здесь!

Послышалось недовольное бормотание.

– Я обращаюсь к вам с просьбой защитить своих братьев-водителей. Я обращаюсь к вам с просьбой защитить товарищей по профсоюзу от вероломных бандитов. Сейчас я объясню, кто что будет делать. Если кто-то заметит, что напали на одного из нас, стреляйте без колебания. Адвокаты наготове, никаких осложнений не будет. Никаких!

Гул недовольства в зале.

– Так вот, у меня есть подозрение, что этот самый наемный бандит будет стрелять в меня из пистолета. Впрочем, вы это увидите, я уверен. Он будет стрелять в меня. Если услышите выстрел, знайте: на вашего товарища по профсоюзу напали. А вы должны будете защитить коллегу-водителя. Вот фотография человека, который собирается напасть на меня.

Боров поднял над головой большую фотографию.

Раздались возгласы изумления. Им предстоит иметь дело с человеком, который только что стал правой рукой Джетро!

– Вопросы?

Встал делегат из Вайоминга – высокий, стройный и мускулистый, как и все его предки-ковбои.

– Сколько человек будет с ним? Нас – двадцать семь, а мне совсем не светит связываться с сотней парней Эйба Бладнера.

– Бладнер за нас, – ответил Боров.

Возгласы удовлетворения.

– Вы хотите сказать, что этот Римо Джоунс затеял что-то против вас без одобрения Джетро? – продолжал делегат из Вайоминга.

– Я уже все объяснил.

– Кто его поддерживает?

– Никто.

– Он в одиночку пошел против вас. Боров?

– Ага.

– Что-то не верится!

– Пусть лучше поверится. Все будет так, как я говорю. Садитесь. Еще вопросы?

Поднялись три руки.

– Опустите руки, хватит, – сказал Боров

Римо остановил такси.

– Сколько вам осталось до конца смены?

Водитель озадаченно посмотрел на него.

– Тогда скажите, сколько времени вы еще готовы поработать сегодня?

Таксист пожал плечами.

– Обычно меня спрашивают, как далеко я могу поехать, а не сколько еще времени готов провести за баранкой.

– А я – необычный клиент, и к тому же с необычной суммой в кармане.

– Слушайте, день был удачным, и я не хочу ввязываться во всякие темные делишки.

– Никаких темных делишек. Предлагаю оплатить вам двенадцать часов работы.

– Я устал.

– Сто долларов.

– Я чувствую прилив сил.

– Отлично. Вот эту даму надо в течение двенадцати часов возить по Чикаго, с условием нигде не останавливаться больше чем на десять минут.

Римо помог Крис сесть в машину.

– Дорогая, тебе придется покататься.

Он передал Крис пачку банкнот так, чтобы заметил водитель.

– Но почему ты не хочешь взять меня с собой в гостиницу, милый? – спросила Крис.

Римо прошептал ей на ухо:

– Потому что мы меченые, мы – мишень, готов поклясться. В шесть или семь часов мы встретимся в аэропорту «О'Хара», в баре лучшего ресторана. Если меня не будет, подожди до полуночи. Если я не появлюсь и к этому времени – спасайся. Постарайся сменить имя и беги подальше, нигде не останавливаясь. Через два дня сделай паузу.

– Почему через два дня?

– Давно выяснено, что два дня – оптимальный срок в такой ситуации. Сейчас не время для подробностей.

– Может, мне лучше взять билет на какой-нибудь рейс, который длится шесть часов, и обратный билет? Вот и получится как раз двенадцать часов.

– Нет. Рейсы по расписанию подобны кабине лифта. В нашем положении они не подходят. Ты словно оказываешься в запертой комнате, хотя она и движется. Верь мне на слово. Я предлагаю как лучше.

– Дорогой, но я не боюсь Джетро.

– Зато я боюсь. Пока.

Римо поцеловал Крис в щеку, кивнул таксисту и на всякий случай сделал вид, что внимательно смотрит на номер машины. Пусть водитель думает, что Римо запомнил номер, и случись что с пассажиркой – придется отвечать.

Семнадцатого апреля в Чикаго было жарко. Просыпаясь влажным душным утром, люди чувствовали себя так, будто уже отработали полный день. Римо не спал всю ночь, но вполне мог обойтись двадцатью минутами отдыха. С такими мыслями он и отправился в свой отель.

Но отдохнуть не удалось. Войдя в вестибюль с мраморным полом; он заметил, как какой-то человек направляет в его сторону ствол винтовки. Римо не отреагировал на винтовку, вынутую из сумки для гольфа, а автоматически в долю секунды огляделся вокруг, чтобы оценить ситуацию в целом. Так. Появилось и другое оружие. Из чемоданов, коробок, из-за стойки для регистрации постояльцев. Засада.

Ладно, будем работать слева направо. Безо всяких дополнительных военных хитростей Римо бросился на крепыша, уже нажимавшего курок маузера. Маузер так и не выстрелил, оказавшись вбитым сквозь солнечное сплетение крепыша в легкое. Не обращая больше на него внимания, Римо принялся за других, по часовой стрелке. Действуя таким образом, он находился только на линии огня справа, чтобы остальные нападающие не могли стрелять в него, дабы не попасть в своих.

• Предыдущая
• 30/38
• Следующая