Плащ и шпага - Ашар Амеде - Страница 17

• Предыдущая
• 17/64
• Следующая

— Отдай его мне!

— Бери. Сент-Эллис всегда держит слово.

Югэ подошел к Кадуру и, положив руку ему на плечо, сказал:

— Ты свободен.

— Сегодня меньше, чем вчера, — ответил араб.

И, взяв руку Монтестрюка и положив её себе на голову, он продолжал:

— Ты обвил мое сердце цепью крепче железной… я не в силах разорвать ее… От самого Бога она получила имя — благодарность. Куда ты ни пойдешь, и я пойду, и так буду всегда ходить в тени твоей.

— Если так, то пойдем со мной! — отвечал Югэ.

Слух об этом приключении распространился в окрестностях и сильно поднял репутацию сына мадам Луизы, как называли там вдову графа Монтестрюка. Одни удивлялись его ловкости, другие хвалили его храбрость; все отдавали справедливость его великодушию.

— Он так легко мог убить дерзкого маркиза, — говорили те, у кого нрав был мстительный.

Победитель маркиза Сент-Эллиса сделался чуть ли не героем, а то обстоятельство, что молодой хозяин Тестеры был сыном графа Гедеона, придавало ему ещё больше важности. Хорошенькие женщины начали строить ему глазки.

Встреча с принцессой Мамьяни представлялась ему каким-то видением. Ее красота, великолепный наряд, величественный вид — напоминали ему принцесс из рыцарских романов, созданных феями на счастье королевских сыновей. Уму снился её светлый образ и бархатное, вышитое золотом платье.

Как счастлив был маркиз Сент-Эллис, что она живет у него в замке Сен-Сави!

Раз как-то утром, несколько дней спустя после своего приключения, Югэ увидел на дороге, верхом на отличном коне прекрасную принцессу, которая с такой благосклонностью говорила ему о дворе и ожидающих его там успехах.

Она сидела гордо на соловом иноходце, затянутая в парчевое платье, на серой шляпе были приколоты красные перья. На устах её играла улыбка, лицо разрумянилось от легкого ветерка, ласкавшего её черные кудри. Югэ перескочил на самый край дороги и стал пристально смотреть. Она его заметила.

Проезжая мимо него шагом, она оторвала перо от шляпы и, бросив его прямо в лицо молодому человеку с кокетливым жестом, сказала:

— До свиданья, граф!

И, дав поводья горячему коню, принцесса Леонора поскакала дальше.

Смущенный Югэ, с красным пером в руке, ещё следил за нею глазами, как вдруг на дороге показалось облако пыли и он узнал маркиза, скачущего во весь опор вслед за принцессой.

— Куда она, туда и я! — крикнул он ему на скаку и исчез в золотой пыли.

— Счастливец! — подумал Югэ, прикованный бедностью к месту своего рождения.

Куда это ехала она, прекрасная, молодая, блестящая, свободная принцесса, вдруг показавшаяся как как метеор в небе его жизни? В Париж, должно быть, в Компьен, в Фонтенбло, где составлялся двор короля на заре его царствования. Она сказала ему — до свиданья, и таким тоном, с какой увлекательной улыбкой! Целый мир мыслей пробуждался в нем. Там, в самом конце дороги, по которой она проскакала, там жизнь; а здесь все говорило ему об упадке его дома.

Югэ прицепил красное перо к своей шляпе и пошел вглубь полей. Это кокетливое перо, обладая как будто даром волшебства, поднимало в его молодой голове целую бурю мыслей, видения празднеств, замков, сражений, балконов, кавалькад, и повсюду горели огнем зеленые глаза принцессы. При свете этих глаз, он вглядывался в таинственную даль, полную чудес и очарования. Своим жестом, своим призывом не указывала ли она ему путь туда?

Югэ вернулся задумчивый в Тестеру, где графиня прижала его к сердцу в день победы над маркизом. Удивляясь его молчанью, тогда как все вокруг рассыпались в похвалах ему, она спросила старого Агриппу, которого не раз заставала в длинных разговорах с воспитанником. Он пользовался его полным доверием и должен был знать, что происходит с ним. Верный оруженосец улыбнулся.

— Это молодость машет крылом, — сказал он.

— Как? — вскричала графиня, вздрогнув, — ты полагаешь, что он уже собирается меня покинуть?

— Графу уже двадцать лет… А у орлят рано растут крылья. Графу Гедеону было ровно столько же, когда он уехал из дому на добром боевом коне. К тому же ваш сын встретился с прекрасной принцессой, и глаза его смотрят теперь гораздо дальше.

— Да, да, — прошептала графиня со вздохом, — та же самая кровь, которая жгла сердце отца, кипит в жилах сына! Да будет воля Господня!

И гордо подняв голову, удерживая слезы, она продолжала:

— Что бы не случилось, мне не в чем будет упрекнуть себя: из ребенка, оставленного мне графом Гедеоном, я сделала человека… Мой долг исполнен.

Однажды, через некоторое время, Югэ уже приближавшийся к своему совершеннолетию, встретил под горой, на которой построен город Ош, красивую девушку. Она поддерживала обеими руками полы длинного плаща, которым был окутан её стан, и смотрела испуганными глазами на лужи грязной воды и глубокие рытвины дороги, по которой ей нужно было идти. Ночью прошел сильный дождь и превратил эту дорогу в настоящее болото. Хорошенькая девушка сердилась и стучала щегольски обутой ножкой по камню, на котором она держалась как птичка.

Привлеченный её красивым личиком, Югэ подошел к ней и, желая помочь, спросил:

— Что это с вами? Кажется, вы в большом затруднении?

Девушка обратила на него блестящие и веселые карие глаза и, сделав гримасу, как дитя, которому не дают конфетки, отвечала:

— Да, и есть отчего! Меня ждут в той стороне, там будут танцевать. Я нарядилась в новенькое платье, а тут такая дрянная дорога — ямы да грязь на каждом шагу! Ну как же мне пройти? Не знаешь, куда и ногу поставить. Просто, хоть плачь!

— Ну плакать тут ещё нечего, вот сами увидите.

И прежде, чем хорошенькая девушка догадалась, что он хочет сделать, Югэ схватил её на руки и зашагал медленно через лужи.

— Но послушайте, что же это вы делаете? — вскричала она, стараясь освободиться. — С которых это пор носят людей таким образом?

Югэ, забавляясь шуткой, остановился среди дороги и, взглянув на хорошенькое личико, красневшее рядом с его лицом, весело спросил:

— Прикажете опустить вас здесь?

— Как можно! Подумайте сами!

— Значит, вы сами видите, что надо тихонько оставаться у меня на руках и довериться моему усердию.

— Тихонько! Тихонько! Вы думаете, может быть, что так удобно? — продолжала она, расправляя руками складки своего измятого плаща. — Хоть бы уж вы не теряли времени на пустые разговоры.

— А вы хотите, чтобы я шел поскорей? Извольте! Но если мы упадем, то вы будете сами виноваты.

Он нарочно споткнулся, она слабо вскрикнула и уже больше не двигалась.

— Вот вы стали умницей, и я тоже стану осторожней. Ведь я хлопочу для вас же, чтобы не вышло беды с этими вот хорошенькими ножками.

Югэ прижал к себе незнакомку немножко сильней и лукаво доставил себе удовольствие пройти через дорогу, не очень спеша. Перейдя на другую сторону, он осторожно опустил девушку на сухое место, где уже был мелкий песок.

— Вот и все, — сказал он, кланяясь.

Хорошенькая девочка была совсем красная и невольно рассмеялась.

— Однако, вы порядочный оригинал! Схватили меня по-просту, даже не зная, кто я такая!

— Это был лучший способ познакомиться, а теперь, раз уж мы знакомы, можно ещё раз повторит то же самое.

— Кого я должна благодарить?

— Югэ де Монтестрюка.

— Как! Это вы — граф де Шарполь? Тот самый, что наделал столько хлопот маркизу де Сент-Эллису в его замке Сен-Сави?

— Тот самый.

— Поздравляю, граф! Теперь уж я не удивляюсь больше, что у вас такая сильная рука!

Она смотрела на него ласково, качая головой, как птичка.

— Я вам сказал, кто я, могу теперь узнать и ваше имя? — спросил Югэ.

— О! У меня имя совсем не знатное, а самое скромное — меня зовут Брискетта.

— Прехорошенькое имя. А нельзя ли будет поскорее опять встретиться с владелицей этого имени?

— Вот уж и любопытство! Ну, что же, поищите сами и, если уж очень захочется найти, найдете: девушка в Оше ведь не то, что зяблик в лесу.

• Предыдущая
• 17/64
• Следующая