Королевская охота - Ашар Амеде - Страница 20

• Предыдущая
• 20/82
• Следующая

Женщины и дети бросились подбирать деньги. Но тут возникла новая ситуация. К ним подошла цыганка, ранее не принимавшая участия в вымогательстве. То была женщина, сына которой Эктор недавно спас от собаки. Она мигом поняла, в чем дело, и подхватила Эктора за руку.

— Пойдем, они все тебе вернут, — сказала она, увлекая его к цыганам, делившим деньги. Обратившись к соплеменникам на своем языке, она заставила их возвратить добычу.

— Все тут? — спросила она их по-итальянски.

— Вот ещё пятнадцать, — откликнулся старый плут, неожиданно возникший перед ними.

— А, это ты! — воскликнул Эктор.

— Не сердитесь на меня, господин, — сняв шляпу, сказал тот, — всякий живет своим интересом.

— Скажи только, честный торговец, не ты ли объезжал эту лошадь?

— Я сам! — торжествующе отвечал цыган. — Чудо, а не выездка, верно? Никто не сможет на неё сесть, кроме меня. Она следует за мной, как собака …Она мне приносит в год двести дукатов: ведь я продавал её уже раз тридцать…Иди сюда, Маб.

Лошадь, не скрывая удовольствия, подбежала к хозяину, потерлась о него мордой и заржала.

— Тебе все вернули? — спросила Эктора цыганка.

— Да…Все, пожалуй, — ответил Эктор, — но мне хотелось бы кое-что узнать.

— Говори.

— Спроси у них, не видели они двух лошадей: серую в яблоках и гнедую.

— Я их видел, — ответил старый хитрец. — Они у меня.

— Как, негодяй, это опять твои дела?!

— Но, сударь, занимаясь таким делом, должен же я красть лошадей.

— Немедленно верни, — скомандовала цыганка.

— Сейчас! — И старый плут умчался, как стрела.

Тем временем Эктор собрал возвращенные дукаты и швырнул их обратно в толпу.

— Я не беру назад то, что дал однажды, — произнес он.

В ответ раздались радостные вопли.

Цыганка с восхищением взглянула на Эктора.

— Честен, храбр, великодушен, — произнесла она. — Дай-ка твою руку.

И повернула руку Эктора ладонью вверх.

— Ты хочешь погадать? — спросил он.

— Да. Будущее любит храбрые сердца и щедрые руки. Оно должно наделить тебя счастливыми днями.

Она принялась внимательно разглядывать линии на руке Эктора. Тот с улыбкой наблюдал за ней. Цыганка положила свой палец на указательный Эктора и медленно провела им почти до самого конца. Вдруг она остановилась и быстро оттолкнула руку Эктора.

— Поздно! Поздно! — вскричала она.

— Что поздно? — удивленно спросил Эктор.

Цыганка медленно покачала головой. Медный цвет её лица внезапно словно помертвел. Она подняла свои большие черные глаза на Эктора, внимательно взглянула на него, положила свой таинственный палец на плечо молодого человека и поцеловала его в лоб, нежно и горячо, как мать. Эктору почувствовался все же какой-то холодок, передавшийся через губы.

»— Странно, нежность и холод», — промелькнуло у него в мозгу.

Но тут громкий лошадиный топот прервал его тревожные мысли. Это был Маб в сопровождении двух его лошадей, которые старый барышник держал под уздцы.

— Получи своих лошадей, — тихо сказала цыганка, — поезжай, и да будет твоим проводником Тот, кто наблюдает за нами с высоты небесной.

— Ты не хочешь ответить мне? — спросил Эктор.

Цыганка взяла руку Эктора, сжала её обеими руками и покачала головой.

— Нет, — ответила она, — чему быть, того не миновать. Ты и так все узнаешь слишком рано.

— Или слишком поздно, — улыбаясь, ответил он.

Эктор вспрыгнул на гнедую лошадь, взял поводья серой и поскакал.

— Поезжай, — печально произнесла она. — Помни, что есть на земле душа, которая будет за тебя молиться.

Кок-Эрон радостно встретил его на пороге постоялого двора. Вскочив на серую лошадь, он поскакал за своим господином.

В дороге Эктор рассказал о своем приключении. Когда он дошел до слов цыганки, Кок-Эрон задумался.

— Какого черта она хотела сказать своими предсказаниями? — спросил он.

— Что говорит этот жаворонок? — спросил в ответ Эктор, показывая на птичку, висевшую в воздухе и издававшую чудесные трели.

В Ферраре Эктор слышал, что маршал де Вийерой собирался укрыться в Кремоне, которой угрожал принц Евгений. Вообще, чувствовалось, что в этой части Миланского герцогства должны разразиться важные события. Эктора, разумеется, привлек запах пороха, почудившийся ему в этих известиях.

Попадавшиеся им по дороге беженцы утверждали, что город окружен со всех сторон, что страну наводнила бесчисленная австрийская армия и что никогда маршал де Вийерой не сможет противостоять такому бравому военачальнику, каким был принц Евгений.

— Я так думаю, — сказал как-то Эктор, — цыганка хотела сказать, что я прибуду в Кремону слишком поздно, чтобы успеть к её взятию.

Наконец в один прекрасный день они заметили с вершины холма городские колокольни, а за ними лагерь австрийцев.

Был февраль 1702 г. Туман покрывал серой ватой окружавшие город поля. В десяти шагах уже нельзя было увидеть даже лошадь. Нашим героям пришлось, спешившись, двигаться на ощупь, чтобы найти ночлег. Наконец они набрели на полуразрушенную хижину, привязали лошадей, нашли кое-какие остатки сена и отправились искать другой дом, где им тоже посчастливилось бы найти хоть какой ужин и для себя.

Не прошли они и десятка шагов, как услышали тихий людской говор. Еще стали слышны шаги, легкие, как шелест ветерка.

Эктор и Кок-Эрон машинально схватились за оружие. Показался свет фонаря, но руки, державшей его, не было видно.

Они спрятались за дерево и ждали, наблюдая за фонарем. Наконец из гущи туманного облака вышла группа людей. За ней поодаль следовала вторая.

— Пошли за ними, — произнес Эктор.

Незаметно присоединившись к прошедшим, они пошли вслед за ними. Люди были в белых плащах, разговор вели между собой только шепотом. По счастью, плащи наших искателей приключений были похожи, что позволило им остаться незамеченными.

Не вызывало сомнения, что это была военная вылазка. Дело принимало опасный оборот. Но это-то и привлекало Эктора.

Пройдя шагов сто, шедший впереди с фонарем остановился и произнес по-немецки:

— Здесь.

— Ясно, — шепнул Кок-Эрон, — это австрийцы. Экое осиное гнездо!

— На их жала у нас найдутся свои, — хмыкнул Эктор.

В том месте, где остановились австрийцы, стоял разрушенный дом и зияла яма, прикрытая ветками и хворостом. Проводник поставил рядом с ямой фонарь так, что тот освещал спуск, и австрийцы гуськом начали спускаться в яму. Двое из них стали по бокам, готовые немедленно встать на зищиту по тревоге.

Оба наших героя, разумеется, последовали за австрийцами. Насколько мог судить Эктор, они шли по старому, неиспользуемому водопроводу. Некоторое время шли тихо. Но вдруг передний солдат обратился к шедшему за ним Эктору:

— Здорово придумал наш генерал, правда?

— Правда, — Эктор решил отвечать покороче: его немецкий язык, освоенный с Кок-Эроном, не позволял вести светские беседы.

— Вот уж удивятся там, наверху, — продолжал солдат.

— Конечно, — ответил Эктор.

— Проползем, как кроты, и набросимся, как волки.

— Проползем и набросимся.

Тут, к счастью, солдат споткнулся и замолчал.

»— Похоже, мы собираемся напасть на неприятеля врасплох, — думал Эктор. — Но раз этот неприятель — наши друзья, сделаем так, чтобы затея господ австрийцев не удалась».

Прошли минут десять-двенадцать. Царило напряженное молчание, усугубляемое глубоким мраком. Вдруг вдалеке блеснул новый свет.

— Все идет прекрасно, — сказал солдат. — Город спит, наши бодрствуют.

Через несколько минут оба факела сошлись. Эктор остановился среди замерших солдат. Они находились в погребе, примыкавшем к водопроводу. В стене погреба зияла полуоткрытая дверь. За нею, естественно, виднелась лестница, терявшаяся во мраке.

Эктор невольно вздохнул. Знакомый солдат расценил это по-своему.

— Погоди, ещё рано тревожиться. Вот если их часовые проснутся, тогда…

• Предыдущая
• 20/82
• Следующая