Доблестная шпага, или Против всех, вопреки всему - Ашар Амеде - Страница 46

• Предыдущая
• 46/126
• Следующая

— Брат Торвик, у меня не такая жажда, как у тебя; поделимся! — сказал он при этом.

Торвик согласился, наполнив до краев свой стакан, проглотил его содержимое одним глотком, поставил на карту и проиграл.

— Э! Ну вот тебе раз! Ловко! — пробормотал Жан де Верт. — Кажется, этот негодяй — великий мастер мелкого злодейства! Как раз такой человек мне и нужен.

В этот момент сержант, одетый в мундир шведской конной полицейской стражи вошел в притон и сел.

— Играем честно, без ругани, — взглянув на вошедшего, сказал игрок в обтрепанных галунах.

— Тебе проще, метр Франц, ты всегда выигрываешь. Не то, что я! — махнул Тервик рукой.

— Да, я иногда выигрываю, потому что я человек набожный, — ответил Франц, тасуя карты.

Игра возобновилась, и в результате в карман «набожного» человека перешли почти все деньги, которые лежали на столе.

Торвик положил руку на бедра, отстегнул ремень, к которому был подвешен кинжал с серебряной рукояткой, и, бросив на стол деньги сказал:

— Моя ставка — двадцать дукатов, пояс и кинжал!

— Торвик! Азарт помутил тебе разум! Богобоязненный христианин не должен поступать таким образом!

— Двадцать дукатов, говорю тебе!.. Или тысячу чертей тебе в печенку!

Франц нарочно подавил жест ужаса.

— Идет! — согласился он.

Партия началась.

Уже на втором прикупе все шансы были в пользу Франца. На третьем он опять открыл карты и сказал:

— Я выиграл!

Вдруг Торвик схватил его за грудки.

— Ах, чертов потрох! Так ты жульничаешь! — закричал он.

В мгновение ока стол был перевернут, кувшины разбиты на куски, скамейки опрокинуты на пол. Торвик, который выпил уже шесть пинт, вдруг осоловело огляделся вокруг и рухнул. Жан де Верт, все это время наблюдая за происходящим, заметил, как Франц быстро склонился и ловко сунул руку в прореху его кармана.

Потом Франц распрямился, отряхнулся и, обойдя Торвика, валявшегося среди битых кувшинов и стаканчиков, подошел прямо к сержанту.

— Правосудие свершилось, сеньор сержант, — сказал он сочувственно. — Нечестивец, который хулил святое имя Бога, повержен. Он хотел меня задушить, обокрав. Обыщите его карманы, и вы обязательно найдете там зеленый шелковый кошелек с двадцатью четырьмя пистолями, которые у меня только что были и которых у меня больше нет!

Сержант подозвал двух солдат и велел им схватить Торвика. Его обшарили и нашли шелковый зеленый кошелек с двадцатью четырьмя пистолями.

На весь зал сержант крикнул:

— Уведите этого негодяя!

— Вы простите его, поскольку я его прощаю, — попросил тут же Франц.

Вокруг стали собираться любопытные, и Франц неторопливо вышел.

Жан де Верт последовал за ним. На повороте улицы он догнал Франца и слегка хлопнул его по плечу.

— Друг, меня зовут Жан де Верт. Не будет ли вам угодно пойти ко мне в гостиницу?

— Ведите, сударь.

Они вошли в дальнюю комнату гостиницы. Жан де Верт сел.

— Я только что видел вас в деле, мэтр Франц, — сказал он. — Вас зовут именно так? Я не ошибся?

— Франц Крес к вашим услугам.

— По правде говоря, я восхищался, с каким искусством вы, обобрав противника, бросили его в тюрьму.

Франц скромно потупился.

— Когда судьба вас забрасывает в страну гугенотов, это доставляет несказанную радость душе католика — помыкать таким вот нечестивцем, наказывать его и обрекать на вечные страдания, которые уготованы ему, как в аду.

— Вот речь, по которой я могу судить о вашей добропорядочности, досточтимый Франц, и я полагаю, мы с вами завяжем кое-какие отношения, полезные нам обоим.

— И я очень хочу этого.

— Не отказались бы вы взять в руку праведный меч против одного их этих нечестивцев, объявивших войну святой церкви?

— Конечно нет, сударь. Но у каждого есть какие-то свои дела, которые невозможно сразу забросить…

Жан де Верт открыл ларец и зачерпнул из него горсть золотых.

— Я сразу даю задаток, а расчет потом, — предложил он. — Я хочу, чтобы один человек, который не верит в достоинства святых, быстро исчез. Умрет он или исчезнет — значения для меня не имеет, но рука, которая сделает это, получит тысячу пистолей.

На что Франц с поклоном ответил:

— Приказывайте мне, сеньор, я готов услужить вам.

Жан де Верт в тотчас ввел его в курс дела, которое задумал. Он рассказал ему о гугеноте, чудом вырвавшемся из осажденного Ла-Рошеля, враге святой церкви, который приезжает в Швецию и несомненно появится в Готембурге; хорошо бы, чтобы видели его там недолго.

— Есть ли у вас какие-либо указания о выборе средств? — спросил Франц, не упустив ни слова из долгих объяснений Жана де Верта.

— Никаких. Я не хочу ни в чем стеснять начинания человека обязательного и набожного, который окажет мне помощь своим опытом и усердием.

Франц блаженно улыбнулся:

— Кстати сказать, этот господин де ла Герш, который приедет сюда, чтобы добавить французской отравы к шведскому яду, всего лишь повеса, мало искушенный в науке фехтования, и к тому же ветреник без средств и безродный, — небрежно добавил Жан де Верт.

— Жаль, жаль, сеньор! Мне бы хотелось доказать прославленному Жану де Верту, что сколь бы ни был робок его покорный слуга, он не станет отступать перед опасностью, чтобы защитить святое дело.

Жан де Верт встал и, фамильярно хлопнув Франца Креса по плечу, сказал:

— Не впутывайтесь в скверные дела. Ловкий человек вроде вас должен понимать, что вовсе нет необходимости убивать людей, чтобы заставить их исчезнуть. Достаточно бросить их в какую-нибудь авантюру, где бы они могли навлечь на себя гнев: среди католиков — любовницы или духовника короля, а среди протестантов — законов или общественного мнения. Если теперь суровая необходимость требует, чтобы этих людей вынудили покинуть ту юдоль страданий, где мы томимся, надо делать это осторожно, без шума и огласки.

— Пусть наша святая мать Церковь покровительствует мне — и вы будете довольны мной, сеньор! — сказал почтенный Франц Крес.

Сунув в длинный пояс из зеленого шелка пистоли, которые отсчитал ему Жан де Верт, он вышел неторопливым и размеренным шагом.

Разговор этот между Жаном де Вертом и Францем Кресом происходил ещё в то время, когда г-н де ла Герш, прыгнув в волну, прибился к западному побережью Швеции.

Франц Крес, желая заслужить уважения Жана де Верта, немедленно отправился на поиски гугенота, разослав своих агентов к главным портам королевства. Один из них увидел г-на де ла Герш в момент, когда тот появился в Готембурге неподалеку от белого домика и узнал его по описанию примет, данных Жаном де Вертом. Результатом этой встречи был пистолетный выстрел, который чуть не уложил Армана-Луи, направлявшегося к Маргарите.

Неудачная первая попытка совсем не обескуражила Франца Креса. Предупрежденный своим гонцом об отъезде г-на де ла Герш вместе с Авраамом Каблио, он решается с помощью шпаги добиться результата, который не позволила получить неловкость наемного агента. Франц был добросовестным человеком, желавшим заработать свои деньги.

Опытный глаз барона Жана де Верта узнал Армана-Луи ещё издали, когда тот появился у королевского замка в сопровождении Магнуса. Неожиданная идея пришла ему в голову, и он сразу же повернулся к Францу Кресу, который ни на шаг не отходил теперь от него, и, не упускал из виду г-на де ла Герш, ищущего, как пройти к м-ль де Сувини, сказал ему:

— Не забывайте о том, что вы здесь в королевском саду и что всякого, кто обнажает шпагу вблизи резиденции короля, предают смерти. Этот указ продиктован мудростью короля Густава-Адольфа, для того чтобы обуздать неистовство дуэлянтов. Если, однако, случай спровоцирует вас к тому, представьтесь дворянином, а я, Жан де Верт, прикрою вас своим правом полномочного представителя министра Его величества императора Фердинанда.

И потом обронил — просто, как бы между прочим:

— Или это вовсе не господин де ла Герш, которого я там вижу? И неужели Богу угодно, чтобы он не натворил глупостей в королевских садах?

• Предыдущая
• 46/126
• Следующая