Потерянное прошлое - Мэрфи Уоррен - Страница 26
- Предыдущая
- 26/63
- Следующая
— Крупные дела совершаются на самом верху. Может быть, мне удастся что-нибудь устроить.
— Это было бы прекрасно, — воскликнул Римо.
— Но вам придется сообщить им, что это я послал вас. Вам надо будет сказать им, что вы член общины “Братства” в Майами-Бич.
— Можете на нас рассчитывать, — сказал Римо.
— А не хотите ли вы присоединиться к крестовому походу? — спросил менеджер.
— К какому крестовому походу?
— К крестовому походу за свободу вероисповедания в Америке.
— Мне казалось, что каждый волен верить во что ему вздумается.
— Нет, только в то, что не затрагивает господства сил, оказавшихся наверху. Вы не свободны отстаивать вашу убежденность в правоте вашей веры. Вы не свободны, если вы представляете положительные силы Вселенной.
— Ваши крестоносцы — это те самые люди, которые появляются везде, куда бы ни поехал президент, выкрикивают лозунги, размахивают транспарантами и пытаются добраться до президента, стоит ему где-то выступить с публичной речью?
— Я не знаю этих людей, но я знаю нашу знаменитую Кэти Боуэн, возглавляющую крестовый поход. Можете внести свой вклад в это дело.
— Кто такая Кэти Боуэн?
— Знаменитая Кэти Боуэн? — удивленно переспросил менеджер.
— Ага. Она самая, — ответил Римо.
— Она — ведущая телепрограммы “Чудеса Человечества”, — пояснил менеджер.
— Не знаю такую.
— В этой программе участвуют люди, которые способны творить чудеса. Настоящие чудеса. Они едят лягушек, пробегают сквозь пламя, строят дома из пробок от бутылок, участвуют в спортивных соревнованиях сразу после того, как перенесли тяжелейшую операцию, — поведал менеджер.
— Никогда не видел. А где мне найти Кэти Боуэн?
— В штабе крестового похода в Калифорнии.
— А что требуется для того, чтобы присоединиться к походу, — спросил Римо.
— Приверженность истине, свободе вероисповедания, американским ценностям, плюс пять тысяч долларов.
— Но почему-то мне кажется, что я смогу участвовать в походе бесплатно?
— Можете. Но пять тысяч долларов — это ваш добровольный вклад в дело борьбы за свободу вероисповедания и против преследовании за религиозные убеждения в Америке.
— А мне нравятся преследования за религиозные убеждения, — заявил Римо.
Менеджер сидел под портретом Рубина Доломо. У портрета был открытый ясный взгляд. На столе перед менеджером лежала пачка бюллетеней, озаглавленных “Крупицы Истины”. Менеджер неотрывно смотрел на запястья Римо. Когда он переводил взор на лицо Римо, то смотрел на глаза, но не заглядывал внутрь. Римо определил это по тому, как он фокусирует свой взгляд.
— Что ж, преследования за религиозные убеждения — это прекрасно. Все что хотите. Все, что вам даруют ваши внутренние силы. Благодарю вас и прекрасного вам дня, — попрощался менеджер.
Когда этот новый, необычайно богатый студент и его азиатский друг ушли, сопровождаемые их наставником, мисс Блум, недавно обращенной Сестрой, менеджер позвонил Рубину Доломо.
— Слушай, Рубин, мне кажется, я его видел.
— Кого? Агента отрицательных сил?
— Ну, ты же сам сказал, что есть какой-то парень с толстыми запястьями и темными глазами и что он представляет собой отрицательную силу. Мне показалось, что ты тут чуточку перегнул. Ну, как тогда в курсе номер четырнадцать тебе не хватило астральных сфер, чтобы подкрепить то, что достигнуто в курсе номер тринадцать, и тогда пришлось создавать новый курс “Гарантии от движения вспять”. Это был прекрасный ход.
— Ничего я не перегнул. Людям свойственно двигаться вспять и вновь впадать в пучину несчастий.
— Конечно, конечно, Рубин, но дело в том, что я, как мне кажется, видел этого парня.
— Он сейчас там?
— Только что вышел.
— И куда он направляется?
— Прямиком к вам и к вашей суперзвезде, мисс Кэти Боуэн.
— Зачем ты это сделал?
— Он проходил курс за курсом так, словно у него неограниченные средства. И еще он сказал, что у него возникли какие-то проблемы с судебными органами. Я подумал, ты сможешь помочь. Ты же ведь сам говорил, чтобы мы оказывали поддержку людям, имеющим неприятности с властями.
— Но ведь он являет собой отрицательную силу, противостоящую силам добра.
— Послушай, Рубин, я всего лишь руководитель отделения. Я продаю ваш товар. Но сам я его не покупаю, так что не пытайся мне его всучить.
— Но это правда. Как ты думаешь, почему нам удалось так быстро вырасти до наших нынешних масштабов? Я открыл истину в хрониках планеты Аларкин.
— Вы смогли так сильно разрастись, потому что Беатрис знает, как делать деньги. Послушай, Рубин, если у тебя возникают проблемы с этими людьми, то почему бы не позаботиться о них как-нибудь по-простому? Я говорю сейчас не о сумасшедших Братьях и Сестрах с аллигаторами и бассейнами.
— Что ты хочешь сказать?
— Существуют профессионалы, которые все делают четко.
— Ты имеешь в виду профессиональных киллеров?
— Здесь у нас, в Майами, прекрасный товар. Это же столица торговли кокаином. Сегодня в Майами обитают лучшие киллеры мира. Самые лучшие, Рубин.
— У нас нет других контактов в Майами, кроме тебя.
— Что стоит безопасность твоя и Беатрис?
— Тысячи.
— Тебе по карману кое-что получше. С одного нашего отделения вы имеете пятнадцать тысяч в неделю.
— Десятки тысяч.
— Брось, Рубин...
— Миллион долларов. Больше не могу — Беатрис меня убьет.
— Нет проблем. Итак, никакой больше планеты Аларкин и никаких сил добра. Мы покупаем только первосортный товар. Самый лучший.
— Киллеры не стоят миллиона.
— А я стою. Если ты хочешь, чтобы я их достал. Я к твоим услугам, Рубин. Я тут всех знаю.
— Только достань самых лучших.
— Отрицательные силы будут иметь больше дырок в теле, чем мишень в тире, еще до того, как они покинут Майами.
— Я вышлю тебе миллион по почте.
— Нет, не по почте. Телеграфом. Я люблю, подержать денежки в руках, прежде чем приступать к настоящему делу. Профессионалам же мы не будем платить тем, что уменьшим воздействие отрицательной астральности, Рубин.
Менеджер знал, что операция не будет очень сложной. Цель появится в аэропорту, а когда знаешь, что кто-то куда-то должен прийти, то можешь считать, что полдела сделано. Поэтому из миллиона, полученного от Доломо, менеджеру пришлось заплатить всего двадцать пять тысяч четырем крутым парням с пушками, которые пообещали, что опорожнят по две обоймы каждый в темноглазого мужчину и его азиатского дружка.
— Они направляются в Калифорнию. И с ними будет женщина, — сообщил менеджер, у которого, по счастью, оказалась фотография Дафны Блум на ее заявлении о принятии на должность консультанта. В заявлении указывалось, что главная цель ее жизни — это слияние с положительными силами Вселенной.
— Что мы должны сделать с ней?
Менеджер, зная, что с Дафны взять особо нечего — она только преподавала, а у самой у нее денег не было — сказал киллерам, чтобы поступали по обстоятельствам, а ему все равно.
— Но парня с толстыми запястьями не упустить. К Тому времени, как Римо и Чиун добрались до аэропорта, Дафна успела поведать им всю историю свой жизни. Она была такой нежной, такой чувствительной личностью. К семи годам она поняла, что пятитысячелетняя история иудаизма не дает ответа на мучающие ее вопросы. К четырнадцати годам она побывала в трех разных сектах, и ни одна из них также не дала ответа. Ни сциентологическая церковь, ни Аум, ни общество “Воссоединения Личности”, ни Харе Кришна.
— В “Братстве Сильных” я нашла ответ на вопрос.
— А что за вопрос? — поинтересовался Римо. Он пытался определить, какая из авиакомпаний быстрее других доставит его в Калифорнию. Аэропорт оказался как бы конгломератом из сорока маленьких аэропортов, и ни один из них не вел никаких дел с другими. Это было странно. К Чиуну пристала какая-то женщина, которая все допытывалась, где он купил такое совершенно изумительное кимоно.
— Оно было сделано для меня на заказ, — ответил Чиун.
- Предыдущая
- 26/63
- Следующая
