Последний алхимик - Мэрфи Уоррен - Страница 27
- Предыдущая
- 27/64
- Следующая
Глава шестая
Дорожки вокруг дома Консуэло Боннер были усеяны трупами. В стекле зияла пулевая пробоина. Спустились сумерки, и только теперь мысли у нее в голове начали проясняться, тогда как за окном, напротив, становилось темно, как зимой.
Она готова была поклясться, что Римо и Чиун — если это, конечно, не сон, — спорят из-за того, кому убирать трупы — так, словно речь идет о мусоре, который пора вывозить. Если это не сон, то до нее донеслись слова старого корейца:
— Сколько я в него вложил, а он все пытается сделать из меня слугу.
И Римо как будто проворчал в ответ:
— Никогда не хочет за собой убирать.
Она попросила, чтобы на нее плеснули холодной водичкой.
— Зачем? — спросил Римо.
— Чтобы я проснулась.
— Вы не спите, — сказал Чиун. — Хотя я согласен, что такая неблагодарность и во сне не привидится.
— Вас хотели убить, — объяснил Римо.
Консуэло кивнула. Она подошла к простреленному окну и потрогала пальцем острые края пробоины. Римо наблюдал за нею. Она обернулась.
— Ясно, — сказала она. — Видимо, мы все-таки подошли к ним вплотную. Не станут же они убивать того, кто не представляет для них никакой опасности.
— Если только это не недоразумение, — заметил Римо.
— Или что-нибудь еще, — добавила Консуэло.
— Что вы имеете в виду?
— Это моя атомная станция. И отвечать мне.
— Иными словами, вам не хочется признать, что мы вам нужны.
— Я не нуждаюсь ни в чьем покровительстве, — сказала Консуэло. — Я в состоянии сделать все, что сделал бы на моем месте мужчина.
— Тогда почему вы не спасаетесь бегством?
— Потому что если я убегу, все станут вопить, что это из-за того, что я женщина. Я не побегу. — Она прислонилась к окну. — Ни за что не побегу. Не побегу. Не побегу.
Чиун заметил, что эта женщина не лишена мужества. Она не кореянка — и вообще неизвестно кто по происхождению, — но в мужестве ей не откажешь. Но она не свободна от недостатков, которые свойственны всем женщинам в этой стране: в попытке доказать, что они ни в чем не уступают мужчинам, они совершают поступки, на которые ни один мужчина не способен, и в результате лишь подтверждают представление мужчин о слабом поле.
И потом, эти белые все-таки не в себе. Начнем с того, что неясно, что вообще они с Римо делают в этой стране? Работают на помешанного императора Харолда В.Смита, у которого не хватает благоразумия захватить трон и который ни разу не попросил об услуге, достойной славы Синанджу, ни разу не дал Чиуну ни малейшего материала для упоминания в его летописи.
Можно ли передать потомкам — будущим Мастерам Синанджу, — что тебе пришлось служить сторожем у императора, которого и понять-то толком нельзя?
И кому передать свое наследие, если у Римо не будет сына?
Чиун смерил белую женщину пристальным взглядом. Конечно, в роли жены Римо он предпочел бы кореянку, причем из Синанджу. Но Римо не способен постичь истинную красоту прекрасных девушек Синанджу, он всегда видит только их внешние данные и отказывается замечать, какие прекрасные из них были бы матери и как хорошо они относились бы к Чиуну.
— Как вы думаете? — спросила белая женщина. — Неужели мы и вправду подошли совсем близко к разгадке?
Она смотрела на Чиуна. У нее черные волосы, это неплохо. Но вот глаза голубые. А кожа бледная, как облака.
— Мне было бы интересно познакомиться с вашими родителями, — сказал Чиун.
— Они умерли, — пожала плечами Консуэло.
— Тогда ладно, — сказал Чиун.
Консуэло в качестве потенциальной пары для Римо потеряла для него всякий интерес. Ее род не обладает должной живучестью. Конечно, ее родители могли погибнуть в результате несчастного случая. Но тогда это означает, что они подвержены всяким несчастьям.
— Что он имел в виду? — спросила Консуэло.
— Не обращайте внимания, — ответил Римо. — Вам это знать необязательно.
— Не очень-то вы добры к нему.
— Вы его еще не знаете. А я его знаю и люблю. Так что лучше не вмешивайтесь. К тому же на карту поставлена ваша жизнь.
— Вы, наверное, не хотите, чтобы я сообщала о происшедшем в полицию?
— Да, было бы лучше этого не делать.
— Лучше для чего?
— Не для чего, а для кого. Для вас. Это помогло бы сохранить вам жизнь. Кто-то пытался вас убить. А мы можем вас спасти. Вряд ли на это способна полиция.
— Какой же полицейский поверит, что эти бандюги сами себя перебили в какой-то разборке, а потом уложили свои собственные тела аккуратным штабелем возле мусорного бака?
— Можете им сказать, что штабелем их сложили мы.
— Но ведь всех этих парней вы уложили голыми руками. Разве это не подозрительно? Если бы я была полицейским, то рапортовала бы об этом происшествии как о чем-то совершенно исключительном.
— Не волнуйтесь, — сказал Римо. — Все будет в порядке.
Как и предсказывала Консуэло, следователи отдела по расследованию убийств полиции Мак-Киспорта отнеслись к происшедшему с большим недоверием. В обычной ситуации это дело повергло бы их в замешательство. Но поскольку недавно управлением была получена инструкция докладывать о подобных фактах — случаях смерти, вызванной “без видимого применения оружия”, — в центральное бюро, то действия полиции были совершенно очевидны. Надо это дело просто спихнуть.
Но вот о чем ни один из полицейских не догадывался, так это о том, что их рапорт пойдет не в ФБР, а в санаторий Фолкрофт, где Харолд В.Смит с помощью компьютера следит за передвижениями Римо и Чиуна. Инструкция, разосланная во все полицейские управления страны, исходила от него, причем не только для того, чтобы знать точное местонахождение Римо и Чиуна в каждый конкретный момент, но и для того, чтобы полиция на местах думала, будто кто-то наверху отслеживает все загадочные убийства. Смит не хотел бы, чтобы провинциальные полицейские объединили свои усилия и стали сопоставлять свои сведения, это могло бы вызвать нежелательный резонанс. Было уже столько трупов, столько убитых, что либеральной прессе хватило бы этих безвинных жертв до конца дней.
И неважно, поднялся бы шум против этих убийств или за них — и то и другое было бы одинаково опасно. Главное, что это привлекло бы к организации внимание общественности, чего никак нельзя допустить.
- Предыдущая
- 27/64
- Следующая