Оружие разрушения - Мэрфи Уоррен - Страница 10

• Предыдущая
• 10/60
• Следующая

Римо начал с относительно простой обработки коротких ногтей. Сначала левая рука, от мизинца до большого пальца. Потом правая — ноготь на большом пальце, мизинце, безымянный, средний. Ноготь указательного пальца — супертвердый, чуть выступающий над подушечкой — он всегда оставлял напоследок. На краю фарфоровой раковины уже лежала аккуратная кучка обрезков. Даже носорог умер бы на месте, если бы случайно их проглотил.

С длинным ногтем возиться труднее всего. Если обрезать его чересчур коротко, рискуешь лишиться незаменимого инструмента. За годы тренировок Римо научился проникать в запертые помещения, разрезая этим ногтем оконные стекла. Очень полезная штука, хотя в беседе с мастером Синанджу Римо не признал бы этого факта.

Однажды по неосторожности он слишком коротко подстриг свой «спецноготь» и потом целый месяц чувствовал себя так, как если бы отхватил себе фалангу пальца. Понятное дело — ноготь уже стал частью его самого.

Титановое лезвие действовало как резец токарного станка.

Наконец тонкий аккуратный полумесяц упал в кучку обрезков.

В дверь нетерпеливо постучали.

— Ты занимаешь ванную! — недовольно буркнул Чиун.

— Есть же другие.

Мастер Синанджу со злостью стукнул кулаком.

— Я желаю воспользоваться этой!

— Хорошо, хорошо. Я уже закончил.

Ученик смахнул обрезки ногтей в мусорную корзину, затем открыл дверь и отступил в сторону. Кореец буквально ворвался в ванную.

— Руки чистые? Показывай!

— Да брось ты в конце концов.

Чиун негромко хлопнул в ладоши.

— Показывай!

Римо послушно протянул ладони.

— Как в детском саду, честное слово.

Учитель тщательно осмотрел руки Римо с обеих сторон, проверяя, не осталось ли на коже пятен краски, не въелась ли под ногти всякая грязь.

И вздрогнул от того, что увидел.

— Ты подстриг их! — проскрежетал он в бессильной ярости.

— Подай на меня в суд.

— Так отвратительно обращаться со своими ногтями! Я удивляюсь, как ты еще пальцы себе не отрезал.

— Говорят, дереву становится лучше, когда у него обрезают ветки, — возразил Римо.

— Ты не дерево.

— А ты мне не отец. Оставь мои ногти в покое.

Мастер Синанджу нахмурился, но выпустил из рук ладони Римо.

— Ты неисправим. А теперь иди. Я приберу здесь.

— Нечего здесь убирать, я не мусорил.

— Иди, иди, — повторил Чиун и выставил ученика из комнаты.

Чрезвычайно довольный тем, что так легко отделался, Римо двинулся по запутанным коридорам своего дома.

А здесь иногда бывает неплохо, подумал он, спускаясь вниз. Из кухни первого этажа потянуло свеже-сваренным рисом.

Давно прошли те дни, когда контракт, подписанный Харолдом У. Смитом и мастером Синанджу, обязывал последнего уничтожить Римо, если КЮРЕ будет угрожать опасность. Теперь Чиун и Римо чуть ли не сроднились и, несмотря на постоянные споры, любили и уважали друг друга, причем Римо относился к учителю с большим почтением и обожанием. Римо не затевал бесед о том, что старик отращивает слишком длинные ногти или носит чересчур яркие кимоно. И сам он хотел, чтобы его оставили в покое и позволяли одеваться так, как ему нравится. Его вполне устраивали тенниска и легкие брюки. Ну и, разумеется, туфли — дорогие итальянские туфли. И никаких носков. Нет, от носков, пожалуйста, увольте.

Славная здесь жизнь, подумал Римо и взял со столика пульт дистанционного управления телевизорами. Телевизоры стояли чуть ли не в каждой комнате, и Римо, проходя мимо открытых дверей, включал каждый из них и таким образом слушал новости. А что такого? Чиун потом их выключит.

Он уже подходил к кухне, предвкушая долгожданную трапезу, как вдруг то, что он услышал, заставило его замереть.

— ...Представители «Амтрака» говорят, что причины страшного крушения пока не установлены.

Римо вошел в комнату.

— ...Новые подробности в следующем выпуске, — сказал диктор.

У него за спиной Римо успел заметить надпись: «Амтрак. Крушение поезда». На фоне перевернутого состава.

Римо выругался. Включил другой канал.

На Эн-би-си рекламный блок еще не начинался.

— ...Сейчас в городе Мистик на побережье штата Коннектикут продолжаются спасательные работы. Специалисты считают, что с наступлением темноты спасателям станет значительно труднее.

— Какой поезд? — вслух спросил Римо.

— ...Теперь о других новостях дня, — сказал диктор.

Пришлось переключиться на другой канал. Римо наткнулся на рекламу изысканного кошачьего корма: сиамский кот в смокинге танцует вальс с женщиной в платье до пят. Похоже на фильм о зарождении плотской любви представителей разных биологических видов, хмыкнув, подумал Римо.

Наконец он наткнулся на отрывок из репортажа Си-эн-эн. Там, где произошло крушение, стоял большой желтый подъемный кран. Весь состав был страшно искорежен. На насыпи, в воде — повсюду лежали вагоны, а энергичная журналистка говорила о том, что катастрофы такого масштаба не случалось со времен трагедии у залива Кано. Что произошло там, Римо понятия не имел.

— ...Пока найдены тела шестидесяти шести погибших пассажиров «Мерчантс лимитед». Поиски под водой продолжаются. Состав из десяти вагонов отправился со станции «Южный Бостон» в семь часов вечера. Конечным пунктом маршрута был Вашингтон. Поезду оставалось два часа пути.

— О Боже, — простонал Римо, хватаясь за телефонную трубку, и нажал на кнопку с цифрой "1". Электрический сигнал промчался по территории трех штатов, и на столе Харолда У. Смита в санатории «Фолкрофт» зазвонил телефон. Он звонил и звонил, и после восьмого зуммера Римо уже не сомневался, что Харолд В. Смит, где бы он ни находился, либо мертв, либо без сознания. По секретной линии, доступ в которую перекрывал специальный код, сигнал поступал и на телефон спутниковой связи. Днем Смит держал его у себя в портфеле, а на ночь, насколько Римо известно, клал под подушку.

Не было случая, чтобы Смит не ответил на звонок по линии КЮРЕ.

Значит, случилось что-то очень серьезное.

Когда ярко-красный «драгун» сворачивал на шоссе № 95, ведущее на юг, в Коннектикут, на пергаментном лице мастера Синанджу застыла маска глубокой скорби.

— Нам надо связаться с вашим Президентом-марионеткой, — наконец выдавил он.

Римо как раз лавировал между машинами, то и дело давая гудок.

— Мы ведь не знаем наверняка, жив он или мертв, — бросил он через плечо.

— Контракт связывает нас со Смитом, а не с марионеточным режимом, — продолжал Чиун. — Может быть, теперь придется внести в договор некоторые изменения. В нашу пользу, разумеется.

— Президент Соединенных Штатов не марионетка. Он реально руководит страной.

— Сейчас — да. И поскольку на него в связи со смертью Смита свалилась реальная власть, мы просто обязаны поторопиться, чтобы помочь ему стать преемником.

— Для начала, — раздраженно возразил ученик, — надо убедиться, что Смит погиб.

— Он не ответил на твой звонок. И на мой. Значит, мертв. Иначе ответил бы на звонки.

— Может, он лежит без сознания.

— Звонок телефона мгновенно вернет его в чувство, если, конечно, мозг не разрушен.

— А вдруг он на операционном столе?

— Все равно, — не сдавался Чиун. — Звонок он услышит в любом состоянии. И вслепую нашарит трубку.

— Под общим-то наркозом?

Старик обиженно поджал губы.

— Он умер. Самый щедрый Император Дома всех времен подкошен смертью в разгар своего благословенного царствования. Увы!

— Несколько часов назад ты стремился отделаться от него.

Чиун глубоко вздохнул.

— Римо! Не повторяй больше такую чушь! Смит был гигантом среди карликов. Князем императоров. Мир знал фараонов, сегунов, махараджей, деев, но среди них не было правителя, по щедрости равного Смиту. И в прошлом императоры расточали золото, но даже величайшие их дары — капли в сравнении с дарами Смита Золотого!

— Он уже Смит Золотой?

— Каждое его слово одаряло Вселенную, — проговорил кореец и прикрыл глаза, словно предаваясь воспоминаниям.

• Предыдущая
• 10/60
• Следующая