Китайская головоломка - Мэрфи Уоррен - Страница 2

• Предыдущая
• 2/42
• Следующая

Советник улыбнулся и продолжал:

– Более того, господин президент, премьер посылает своего близкого друга. Соратника. Человека, который был с ним рядом во время долгого перехода армии коммунистов, отступавшей под ударами сил Чан Кайши; друга, который делил с ним все тяготы и невзгоды в те далекие времена, когда им пришлось скрываться в пещерах Яньаня. Нет-нет, я совершенно твердо убежден, что они знают, что мы абсолютно непричастны ко всему случившемуся. Если бы они так не считали, то никогда бы не послали генерала Лю. Его личное участие в подготовке визита – это доказательство того, что китайцы верят в наши добрые намерения. Так что визит премьера состоится, как и запланировано.

Президент выпрямился и оперся руками о стол. В Вашингтоне стояла осень, и во всех кабинетах, где ему приходилось работать, было невыносимо жарко. Но крышка стола на ощупь была холодной.

– Каким маршрутом прибудет Лю? – спросил президент.

– Они нам не сообщили.

– Это вовсе не свидетельствует о том, что они переполнены чувством доверия к нам.

– Да мы никогда и не были в числе их доверенных союзников, господин президент.

– Но если бы они сообщили вам о предполагаемом маршруте генерала Лю, мы могли бы со своей стороны обеспечить меры безопасности.

– Честно говоря, сэр, я безмерно доволен тем обстоятельством, что они оставили нас в неведении относительно этого. Раз мы этого не знаем, значит, не несем никакой ответственности до тех пор, пока генерал Лю не прибудет в Монреаль. Тогда польское посольство в Вашингтоне, ваш посредник в отношениях с Китаем, известит нас о времени его прибытия сюда. Так или иначе, но он едет. Я бы хотел еще раз подчеркнуть, что они нам сообщили о визите генерала спустя менее чем сутки после случившейся трагедии.

– Хорошо. Это доказывает, что их позиция не изменилась. – Стол по-прежнему оставался холодным, и президенту казалось, что руки у него мокрые. – Ладно. Хорошо, – повторил он. Но особого восторга в голосе не было. Он поднял глаза на советника: – А те люди, которые отравили китайского эмиссара… Кто бы это мог быть? Наша разведка до сих пор не дала нам никаких зацепок. Русские? Тайваньцы? Кто?

– Я удивлен, господин президент, что ЦРУ до сих пор не представило полное досье на всех, кто мог бы быть заинтересован в срыве визита китайского премьера в Соединенные Штаты. – Из своего «дипломата» он достал папку толщиной со средний русский классический роман.

Президент сделал жест рукой, давая понять советнику, чтобы он убрал папку.

– Меня не интересует история, профессор. Мне нужна информация. Точная, четкая, и самая последняя информация о том, каким путем можно проделать брешь в китайской системе безопасности.

– Такой информации пока нет.

– Ладно, черт возьми, тогда я принял решение. – Президент встал, держа в руках пачку бумаг, которая до того лежала у него на коленях. Положив бумаги на безупречно отполированную поверхность стола, он произнес: – С одной стороны, мы будем продолжать обычную работу по линии разведки и сил безопасности. Просто продолжать.

– А с другой? – вопросительно глянул на него советник.

– Все. Больше я вам ничего сообщить не могу. Я рад, что имею возможность пользоваться вашими услугами, вашими советами. Вы делаете все от вас зависящее – я очень доволен вашей работой, профессор. Спокойной ночи.

– Господин президент, мы с вами работали так успешно только потому, что вы никогда не скрывали от меня важную информацию. В такое время, как сегодня, оставить меня в неведении было бы крайне непродуктивно.

– Согласен с вами на сто процентов, – сказал президент. – Однако сама суть вопроса исключает для меня всякую возможность поделиться информацией с кем бы то ни было. И, простите меня, я ничего больше сказать не могу. Поверьте, не могу.

Советник кивнул и вышел.

Президент проводил его взглядом. Дверь кабинета захлопнулась. Снаружи Белого дома фонари погаснут через два часа, уступив свое место солнцу, которое снова начнет поджаривать осенний Вашингтон.

Он был один, как и подобает руководителю любой страны, когда ему предстоит принять трудное решение. Он снял трубку телефона, которым пользовался только один раз со дня вступления в должность.

У аппарата был диск, как у самого обычного телефона, но необходимости набирать номер не было. Он подождал. Он знал, что гудков не будет. И не должно было быть. Наконец ему ответил сонный голос.

– Алло, – сказал президент. – Сожалею, что пришлось вас разбудить. Мне нужен тот человек… Очень тяжелая ситуация, жестокий кризис… Если вы зайдете ко мне, я объясню более подробно… Да, я должен видеть вас лично… И приведите, пожалуйста, его. Я хочу поговорить с ним… Ладно, тогда передайте ему, чтобы был готов действовать в любую минуту… Ладно, хорошо. Да, пусть пока все будет так. Да, я понимаю, просто тревога. Нет, не задание. Объявите тревогу, пусть будет готов. Благодарю вас. Вы даже не представляете себе, как сильно нуждается в нем сегодня человечество.

Его звали Римо.

Он только кончил зашнуровывать на щиколотках плотно облегающий тело черный комбинезон из хлопчатобумажной ткани, как в его комнате в отеле «Насьональ», Сан-Хуан, Пуэрто-Рико, зазвонил телефон.

Он снял трубку левой рукой, правой продолжая мазать лицо жженой пробкой. Телефонистка сообщила, что на его имя поступила телефонограмма из компании «Фирмифекс» в Сосалито, штат Калифорния. Представительница компании просила передать, что груз товаров длительного пользования прибудет через два дня.

– О'кей, спасибо, – сказал он в трубку, повесил ее и добавил всего одно слово: – Кретины.

Он выключил свет, и комната погрузилась в темноту. Сквозь открытое окно врывался влажный воздух с Карибского моря. Бриз не остужал Пуэрто-Рико, а только размазывал по городу осеннюю жару, перегоняя массы горячего воздуха с места на место. Он вышел на балкон, огражденный алюминиевой трубой на гнутых металлических опорах.

Росту в нем было около шести футов, и ничто не говорило о его физической силе, кроме того, что шея, запястья и лодыжки были чуть шире, чем обычно бывает у людей его комплекции. Но он перепрыгнул через ограждение с той же легкостью, с какой гимнаст взлетает над перекладиной.

Стоя на краю балкона, он прислонился к гладкой стене отеля «Насьональ», вдыхая впитавшиеся в нее запахи моря и сырости и ногами ощущая холод узкого выступа, на котором стоял. Стены гостиницы были белые, но в предрассветной тьме с такого близкого расстояния поверхность стены казалось серой.

Он попытался сконцентрироваться на том, что надо вжиматься в стену, а не отстраняться от нее, но этот телефонный звонок все никак не давал ему покоя. Позвонить в половине четвертого утра, чтобы сообщить о поставке товаров. Что может быть глупее – прикрытие для сигнала тревоги, называется! Да это же самая настоящая реклама! С таким же успехом они могли просто пометить его крестиком.

Римо посмотрел вниз, пытаясь с высоты девятого этажа разглядеть старика. Того не было видно. Только темные аллеи, обсаженные тропическими кустами, белые тропинки и прямоугольное пятно бассейна на полпути от отеля до берега.

– Ну, что? – донесся снизу высокий голос, в котором звучали какие-то восточные нотки.

Римо соскользнул вниз с края балкона и схватился за него руками. Он повисел так какое-то мгновение, болтая ногами в пустоте. Потом он начал методично раскачиваться взад-вперед, пытаясь ногами нащупать стену, и все ускорял свои движения, и вдруг разжал пальцы и провалился вниз.

По инерции его тело налетело на стену отеля, босые пальцы ног заскользили по гладкой белой поверхности. Пальцы рук, твердые как когти хищного зверя, стали цепляться за камни.

Нижняя часть тела снова откачнулась от стены, и в тот момент, когда тело, как маятник пошло обратно, он снова разжал пальцы и опять полетел вниз. И снова ноги уперлись в стену, тормозя движение вниз, и снова его сильные, измазанные углем пальцы вцепились как когти в стену отеля «Насьональ».

• Предыдущая
• 2/42
• Следующая