Стокгольм. История. Легенды. Предания - Бурлак Вадим Никласович - Страница 52

• Предыдущая
• 52/69
• Следующая

В 1882 году Андре принял участие в метеорологической экспедиции на Шпицберген. Там Соломон провел около года, возглавляя опыты, связанные с атмосферным электричеством. Суровый архипелаг покорил его неброской северной красотой. Именно на этой земле у молодого ученого появилась дерзкая исследовательская программа.

Его работа в Арктике была замечена и одобрена в научных кругах Швеции. Молодого исследователя назначают главным инженером Бюро привилегий и одновременно приглашают преподавать в Стокгольмскую техническую школу.

Шведская столица давно была любимым городом Андре. Но приглашение в Стокгольм стало для него еще и этапом на пути к сокровенной мечте: достигнуть Северного полюса на воздушном шаре.

Он делает инженерные расчеты и консультируется с учеными, изучает историю освоения Арктики и воздухоплавания, ищет сторонников своей идеи и средства на экспедицию, встречается с опытными полярниками.

Наконец, в 1892 году Андре получает от Шведской академии и фонда «В память Л. Гьерта» деньги на постройку воздушного шара и проведение научных исследований.

Через год он совершает свой первый самостоятельный полет из Стокгольма.

Тысячи жителей шведской столицы вышли тогда поглазеть на небывалое зрелище. Стокгольмские мальчишки запускали вдогонку шару своих голубей, а девушки приветствовали воздухоплавателя розами.

Начало подготовки арктической экспедиции было удачным. Но вот третье путешествие Андре на воздушном шаре едва не закончилось его гибелью. На Балтийском море произошло крушение: аэростат упал на камни. Сам испытатель отделался лишь незначительными ушибами.

Но эта беда не сломила исследователя. Андре остался непоколебим в стремлении покорить Северный полюс.

Выступая перед жителями Стокгольма, о своей неудаче он заявил:

— Главное — чтобы вы не разочаровались во мне!

В 1895 году он защитил в Академии наук свой проект экспедиции. Полет на аэростате, по его замыслу, должен начаться со Шпицбергена.

«Июнь 1896 г.... я приезжаю в Готенбург, где меня принимает капитан Андре, брат исследователя, и хотя я очень устал от сорокачасового путешествия по железной дороге и на пароходе, я раньше всего отправляюсь на «Virgo» (экспедиционный корабль), который приютил меня на несколько месяцев и приведет в северные страны.

Андре удачно выбрал судно для своего путешествия; нагрузкой его руководил его брат.

При моем прибытии работа идет с лихорадочной деятельностью, и почти невозможно себе представить, какая масса предметов помещается на этом небольшом пароходе в триста тонн...

У нас отборный экипаж, состоящий почти исключительно из молодых техников, студентов политехнической школы в Стокгольме, и офицеров, поступивших простыми матросами для того, чтобы принять только участие в экспедиции. Видно, что у нас не будет недостатка ни в отважных, смелых моряках, ни в ученых...

Воскресенье, 7 июня... Прощание очень трогательно, и волнение, которое охватывает всех присутствующих и душит меня самого, достигает своего высшего напряжения, когда ровно в десять часов посреди благоговейной тишины раздается сигнал к отъезду.

«Virgo» медленно отчаливает.

Тогда энтузиазм становится неописуемым. Четырехкратное громкое «ура» вырывается из всех взволнованных грудей...

... вокруг нашего парохода, вышедшего уже из гавани, образуется целый кортеж лодок.

Около сотни судов провожает нас. С некоторых нас приветствуют музыкой... Те, которые не имеют пароходов, идут вдоль набережной. Это настоящее море людей...

Солнце сияет; небо также как будто принарядилось и своим видом ободряет смелых путешественников, отправляющихся на исследование Северного полюса...

Вот мы наконец в открытом море.

... 16 июня, полдень. С сегодняшнего утра мы плывем вдоль берегов Шпицбергена... Пароход идет медленно посреди плавающих льдин, которые каждую минуту грозят затереть нас. Нужны вся опытность нашего капитана и бдительность рулевого, чтобы избежать катастрофы.

Лоцман занимает наблюдательный пост и указывает свободные проходы.

Мы видим массу птиц, китов, пускавших в воздухе громадную струю воды, тюленей и т.п.

...«Virgo» остановился, и офицеры совещаются; мы находимся под 76-м градусом северной широты, и нам осталось пройти еще немного, чтобы достигнуть Ледяного фиорда, где мы должны отдохнуть раньше, чем отправимся в Норск-Оарну.

Направо горы, покрытые вечным снегом; прямо — непроходимый, сплошной лед. Остается свободный проход у берегов, но капитан не знает глубины моря; он ищет в своих картах; подождем!..

Среда, 17 июня, под 77-м градусом северной широты...

В девять часов утра мы с нескрываемым удовольствием сходим на землю. Андре, Экгольм и Стриндберг выносят свои инструменты, устанавливают их и определяют отклонение магнитной стрелки.

Впрочем, с тех пор как мы вышли в море, они не перестают работать. Это настоящие ученые, влюбленные в свою задачу, не выставляющие напоказ своих знаний...

Геологи нашли здесь обильную почву для своих исследований, а ботаники могут вдоволь гербаризировать...

Мы устраиваем нашу главную квартиру на развалинах лагеря, принадлежавшего племени сибирских охотников, которые провели весь прошлый год в этом ущелье...

Воскресенье, 21 -е. Около двух часов утра мы находимся в виду островов Норск-Оарна, места, где мы решили построить сарай и которое будет центром наших действий.

Утром мы делаем в лодке рекогносцировку вокруг островов с целью найти удобное место, где бы могло пристать наше судно, разгрузка которого будет чрезвычайно трудна вследствие отсутствия пристани и всех приспособлений, существующих обыкновенно в портах.

Имеющиеся у нас карты этой области очень неточны.

Понедельник, утро. Исследователи снова делают рекогносцировку, и Андре окончательно выбирает пунктом нашей остановки долину Данск-Гатт.

Это место защищено со всех сторон высокими горами и открыто только с севера, со стороны моря.

Маленький деревянный домик, выстроенный некогда англичанином Пиком, будет служить нам убежищем, и здесь мы сложим излишек наших припасов...

Это небольшое здание, сделанное все из дерева, довольно удобно; оно состоит из столовой, спален и кухни. Во всех комнатах есть печи, и наши матросы затопили их, чтобы просушить стены...

Чердак очень удобен для голубятни, и мы помещаем там наших голубей, которым здесь не будет, конечно, так хорошо, как в их обыкновенных голубятнях, но которые найдут здесь все-таки сносное жилище. Эти голуби взяты нами из Гаммерфеста. Мы пустили уже несколько из них с парохода, но пока еще не знаем, вернулись ли они в Норвегию».

В разгар работы экспедиции к острову подошел пароход «Эр-лин Ярл», и на берег высадилось около шестидесяти праздных туристов из разных стран. Были среди них и знакомые Андре из Стокгольма.

Помеха или небольшая разрядка для полярных исследователей?

Незваные гости с любопытством рассматривали экспедиционное оборудование, приставали с расспросами, делились новостями с материка и даже устраивали развлечения для покорителей Арктики.

В честь Андре и его товарищей состоятельные туристы организовали обед на борту корабля.

Здравицы, добрые и веселые пожелания, восторженные речи, звон бокалов...

Окрыленный таким вниманием и комплиментами, Андре, как и другие участники экспедиции, расчувствовался.

— Дорогие друзья, явившиеся издалека, чтобы видеть, как я отправляюсь на завоевание великой неведомой области, благодарю вас!.. — начал он, запинаясь от волнения. — Меня назвали великим человеком... Но мне будет трудно заслужить это имя, если северные ветры продолжат еще несколько недель дуть, как теперь. Наше величие улетит вместе с нами далеко, очень далеко. Тут мы ничего не сможем поделать. А если нам не суждено будет подняться, то вы засвидетельствуете, что мы исполнили все, что зависит от нас...

• Предыдущая
• 52/69
• Следующая