Рождение - Авраменко Александр Михайлович - Страница 32
- Предыдущая
- 32/71
- Следующая
– Благодарю вас, доса. Вы указали мне моё место в вашем обществе.
Девчонка бледнеет. Только сейчас до неё дошло, что я выразил этими словами. Получается, что я, аристократ, владелец не самого маленького для этих мест баронства, едва ли не самый богатый на много лиг вокруг человек недостоин их общества? Резко разворачиваюсь, ставлю бокал на стол и двигаюсь к дверям. Позади разочарованный массовый вздох, сменяющимся восхищённым гулом, когда лакей-серв подаёт мне мой роскошный плащ с мехом чёрного волка. Набрасываю его на плечи, затем покидаю зал. Мне подводят Вороного, и мы, оба чёрные, один из-за одежды, второй из-за окраса, срываемся, чтобы исчезнуть в темноте…
– Доброе утро, сьере, доса…
Я вхожу в гостиную, где за богато накрытым столом сидит чета Ушуров. При моём появлении оба улыбаются, радушно и приветливо, затем приглашают за стол. Неожиданно прорезается аппетит, и я с удовольствием наслаждаюсь вкусной едой. Мясо просто тает во рту, а молодые плоды земляных яблок чудесны на редкость. Ем, отдавая должное искусству повара. Наконец трапеза заканчивается, подают напитки. Сьере Ушур вновь улыбается:
– Вчера вы хорошо развлеклись, сьере Атти…
– Вы опять официально, сьере Ушур? После вашего столь драгоценного подарка…
Доса машет рукой, шутливо толкает супруга в бок:
– Перестань, Хье. Видишь, Атти шутит.
Опа! Впервые я узнал имя своего компаньона. Они оба улыбаются.
– Надеюсь, я вчера не наломал дров?
– Как, как вы выразились? Наломали дров?
Доса Ушур заливисто смеётся, словно молодая девушка, и её супруг смотрит на меня с благодарностью, потом показывает на окно:
– Вы ещё не видели?
– Нет… А что?
Все трое поднимаемся, подходим к окошку, и доса распахивает раму. Мои глаза округляются – весь двор забит народом. Сервы, приказчики, слуги. С гербами своих господ, точнее, госпож. Стоит лёгкий гул, но народ терпеливо ждёт.
– Это… Это…
Супруги вновь смеются:
– Явится лично на вечер в ратуше, было чем то таким, что сродни чуду Высочайшего. А потом ваша отповедь на оскорбление вас досой дель Вейер… Вы, Атти, и так загадка для многих. Не секрет, что мои дела с вами под пристальным вниманием многих и многих, а резкий скачок нашего совместного благосостояния так же не остался без внимания. Кроме того, выяснилось, что вы – единственный на данный момент выживший после болотной лихорадки. И многие считают, что дело объясняется милостью вашего Клапауция, пожертвовавшего собой, чтобы спасти вдове единственного сына.
Делаю постную физиономию и блеющим голоском покойного произношу:
– Во имя Высочайшего…
…Как мне приятно видеть на обоих лицах эти светлые улыбки…
– В чём то они правы. Все мои умения и знания появились после того, как я вышел из последней стадии болезни святого Йормунда.
– То есть, это правда?!
Супруги поражены не на шутку:
– Но даже я считал, что это сказки…
Развожу руками:
– Увы. Я действительно умирал, и тело моё уже отказывало. Потом вдруг сквозь тьму появился свет и вошёл меня. А потом открылись глаза и увидели бездыханного святого монаха и мою плачущую от счастья матушку. Забылось почти всё, что я знал до этого, зато пришло гораздо больше. И я этому счастлив и доволен. Ну, посудите сами, смог бы тот Атти, которым я был до болезни, вытащить из нищеты и упадка своё баронство? Сделать его богатым и счастливым, заработать кучу денег…
– Денег у вас действительно, теперь хватает, Атти.
– Да. К сожалению, чем больше имеешь, тем больше хочется…
– Хорошо сказано. Надо бы запомнить…
Произносит доса.
– Теперь у меня много таких поговорок, уважаемая. Сьере не даст соврать.
– О, да! Одна каша чего стоит…
Мы смеёмся. Потом я спохватываюсь:
– Но что мне делать с этими людьми?
– Да ничего. Вы – несовершеннолетний. На момент вашего пребывания у меня в гостях я являюсь вашим опекуном. Следовательно, распоряжаюсь за вас и от вашего имени. Так вот, Атти, я – запрещаю – вам принимать посетителей, и вступать с ними в какие либо отношения…
– Спасибо вам, сьере Ушур!
Я действительно искренне ему благодарен, что мужчина вытаскивает меня из этой задницы. Купец кивает, затем зовёт слугу. Через пару минут внизу начинается суматоха, но постепенно двор очищается. Ушур вздыхает:
– Хвала Высочайшему, что их папаши не успеют получить известия от своих дочек и не явятся сами. От тех так легко не избавиться…
Теперь вздыхаем все трое. И я решаюсь:
– Сьере Ушур… Я знаю, вы не терпите торговлю людьми. Да и я, если честно, не в восторге от этого, да и от много другого. Но вы сами были в Парда… Видели, что баронство задыхается от страшной нехватки рабочих рук…
– Вы хотите купить сервов?!
Киваю, готовясь выслушать всё, что угодно, вплоть до указания на дверь и требования вернуть гильдейский знак. Но вместо этого его жена кладёт руку мужу на плечо:
– Помоги ему, Хье… Я разговаривала с Гуром, со многими, кто ездит в Парда. Все в один голос утверждают, что люди Атти живут так, как в других местах могут только мечтать…
Купец молчит. Потом выдаёт:
– Что ты хочешь, мальчик мой?
…Опа…
– Вчера я познакомился с виконтом Меко дель Юратом…
Отслеживаю реакцию хозяина дома. Тот моргает – значит, действительно граф ему знаком, и парень не солгал…
– …Так вот, парнишка поведал, что недавно закончилась большая война между двумя маркизатами, и в Урмасе все рынки забиты крепостными…
– Сколько человек вы хотите купить, Атти?
Я чуть подаюсь назад:
– Если вы поможете мне закупить достаточно продовольствия, чтобы я мог прокормить купленных до следующего урожая, то не менее чем на десять, а лучше – двенадцать тысяч человек. Зато в течение наступившего года я сделаю из Парда такое, что вы никогда не будете жалеть о том, что помогли мне с такой покупкой.
Сьере Ушур машет рукой.
– Погодите, Атти. Вы сказали, продовольствие на ваши, допустим, двенадцать тысяч человек… Что именно?
– Мука, масло, зерно в неограниченном количестве – хранить его легче, да и мельницу скоро построят, фураж для скота. Сам скот. Опять же лес для строительства домов, ткани для одежды, овчинные шкуры, я же прекрасно понимаю, как продают людей…
Купец и его жена мрачнеют. Потом неожиданно сьере Ушур задаёт вопрос:
– А что у вас с Эрайей дель Суори?
Взгляд требовательный и суровый, под таким невозможно солгать, и я отвечаю честно.
– Ничего. Бедняга и так должна уже родить неизвестно от кого. Не хватало, чтобы и я стал издеваться над ней, уподобившись неизвестному ублюдку!
– То есть, вы…
– Я же клялся вам именем Высочайшего, сьере Ушур. Девочка – личная служанка моей матушки. И всё.
Короткая пауза, потом доса изрекает:
– Мы сделаем это… Есть особые пожелания?
Киваю:
– Разумеется. Желательно поровну мужчин и женщин. Если будут отдавать с ними в придачу детей – брать всех. Нужны мастера – каменщики, рудокопы, плотники, углежоги и мастера по металлу. В общем, если человек умеет что-либо, кроме умения работать на земле – мне пригодится. И вам, разумеется, тоже.
– Но это огромная сумма… Вы уверены, что решитесь потратить её? Не пожалеете об том?
Отрицательно мотаю головой, потом говорю вслух:
– Сьере, поверьте, все эти деньги являются просто ссуженными мне в долг. Причём под очень большие проценты, которые невозможно вернуть ни золотом, ни серебром, ни медью, ни драгоценными камнями. Доверие, любовь людей к своему сеньору, их добровольный труд – всё это не измеряется деньгами…
Сьере Ушур медленно кивает в знак согласия, а его жена смотрит на меня со всё возрастающим уважением.
– Договорились, сьере Атти. Я немедленно отпишу своим представителям в Реко, Урмасе, Яххо, чтобы начинали закупку всего, о чём мы договорились. А насчёт оплаты – сделаем так. Я беру на месте – расчёт по прибытию партии товара. С чего начать?
– С плотников и продовольствия. Потом всех остальных. Я же не брошу женщин и детей в чистом поле у костров посреди зимы? Пусть хотя бы люди выроют землянки до весны. А там начнут ставить дома. И я буду вынужден вас покинуть, сьере Ушур, доса…
- Предыдущая
- 32/71
- Следующая
