Запасной путь - Амельянович Андрей - Страница 17

• Предыдущая
• 17/18
• Следующая

– Эй, умник, – произнес Ерохин, удивленный такой наглостью. – Ты мне руки развяжи, я тебя быстро спать уложу. И пикнуть не успеешь.

– Чё?

– Через плечо! Колыханка кончилась. Хлебало завали и баиньки.

– На работе поговорим, – зло пообещал неизвестный и умолк.

– На какой еще работе? – удивился солдат.

– Пренеприятнейшая история. Впрочем, сами все увидите, – тихо произнес Версоцкий.

– Ладно, – пожал плечами рядовой и сморщился от боли. – Так, на чем мы с вами остановились, профессор?

– На наемниках… – неуверенно ответил тот.

– Ах да! Что же, вполне дельная мысль. Давно Зона глобальных зачисток не видала. Развелось всякой швали, – вздохнул солдат и опять сплюнул.

– А вы, простите, не знаю имени…

– Можно пока без имени. Рядовой Ерохин.

– Ерохин, значит. И как же вы сюда попали, рядовой?

– По глупости, – сказал солдат. – Напросился в охрану бронепоезда…

– Да-да, слышал, – перебил рядового ученый. – Несколько последних дней бандиты только и говорили об атаке на состав научной экспедиции. Все суетились, бегали туда-сюда. На взводе были, в общем. Васильев – ихний проводник, говорил, что они два месяца операцию готовили. У них здесь даже тепловоз есть, представляете? Восстановили рельсы и ездят, как ни в чем не бывало. И вот сегодня утром штурмовая группа погрузилась на этот тепловоз и уехала. Теперь понимаю – куда именно.

Васильев. Фамилия, прозвучавшая у профессора как прозвище, показалась знакомой.

– Тепловоз? Свой? Здесь? – Ерохин нахмурился. – Профессор, скажите, что вы шутите.

– К сожалению – нет. У бандитов действительно имеется свой тепловоз, с установленной орудийной башней. Правда, самодельной. Я даже принимал участие в ее сборке, когда только попал сюда.

– Ох-ре-неть! – медленно, чеканя каждый слог, произнес солдат и замолчал.

– Так вы говорите, что были на том самом бронепоезде? И что же, в каком состоянии он был в момент нападения?

– Да, все нормально, – сказал Ерохин, пытаясь уложить в голове сказанное Версоцким. – Уехал. Это только мне не повезло.

– Странно, что правительство дало «зеленый свет» на подобную экспедицию в Зону, – сменил тему профессор. – Ведь всего десять лет прошло после катастрофы в лаборатории номер сорок два. Погибли люди, дорогостоящее оборудование пришло в негодность. Тогда вроде бы окончательно поставили крест на организации масштабных экспериментов в Зоне.

– Вы о чем? – вяло откликнулся Ерохин, продолжая обдумывать новую информацию. – Ни про какую лабораторию я не слышал. И никаких экспериментов у нас не планировалось. Это вообще была рекламная, по сути, поездка. Там, конечно, есть вагон-лаборатория, но Ломакин ни про какие эксперименты заявки не подавал.

– Ломакин, – глаза Версоцкого остро блеснули. – Знакомая фамилия. Хотя здесь, в Зоне, столько ученых находится – не удивительно. Ну ладно. Так вы недоговорили. Зачем вы отстали от своего бронепоезда?

– Я не отстал, – нехотя буркнул Ерохин, догадавшись, что имеет в виду «яйцеголовый». – Бандиты атаковали наш бронепоезд, и меня взрывной волной сбросило с вагона. Чудом жив остался.

– А зачем же вы на вагон полезли? – удивился Версоцкий.

– На вагонах бронепоезда, сверху смонтированы обзорные площадки, – объяснил Ерохин. – Профессор, а что бандиты сказали, когда меня сюда приволокли? Захватили они бронепоезд?

– Ничего не сказали, – ответил профессор. – Но рассуждая здраво, если бы захватили, мы бы их радость здесь точно услышали. И пленных было бы намного больше. Правда, их тепловоз пока не вернулся, так что…

– Понятно, – помрачнел Ерохин при мысли, что вскоре чужой тепловоз еще может привезти трофеи и массу пленных людей из состава экспедиции.

От мрачных мыслей следовало срочно отвлечься, и он попросил:

– Расскажите, что здесь происходит. Не зря же нас тут собрали?

– Вы правы – не зря. Днем мы работаем на АПке, а вечером сидим тут, в этом вагоне. А вчера я случайно услышал, что бандиты собираются переправить нас за Периметр и вроде бы продать на органы, – голос ученого заметно дрогнул.

– Ништяк, – прокомментировал Ерохин. – Всегда мечтал пахать на бандитов, а потом быть выпотрошенным и распроданным на пирожки.

– Пирожки! Зюзя хочет есть. Зюзя голоден, – где-то в темноте сказал, судя по голосу, совсем молодой парень.

Это прозвучало так неожиданно, что рядовой дернулся и тут же скривился от боли в плече.

– Это еще кто? – спросил он, вглядываясь в темноту.

– Эх, – вздохнул Версоцкий. – Это и есть цель нашего эксперимента.

– Поясните, профессор.

– Понимаете, в чем дело… Пару месяцев назад к нам в руки попала очень занятная документация о свойствах некоторых пси-аномалий. Согласно документам, они способны многократно расширить психические способности человека. Представляете, какой это прорыв в науке?

– Не представляю, – честно сказал Ерохин. – Но знаю, что делают с человеком эти ваши пси-аномалии. Это похуже контролера будет.

– Человек использует возможности своего мозга меньше чем наполовину, – словно не слыша рядового, вдохновенным голосом сказал Версоцкий. – Сейчас же нам предоставился уникальнейший шанс простейшей процедурой резко увеличить производительность головного мозга! Представляете, что это значит?

– Вы повторяетесь. Ближе к делу, – сухо сказал Ерохин, на глазах у которого когда-то пси-аномалия уничтожила целую группу молодых сталкеров.

– Мы разработали прибор, позволяющий активировать аномалию на большом расстоянии. Чтобы на человека производилось минимальнейшее воздействие. Все было рассчитано, насколько это вообще возможно. Доброволец получал микроскопический пси-удар, после чего его способности подвергались объективным и субъективным измерениям. Мы нашли молодого сталкера, готового рискнуть за приличную сумму денег. К сожалению, парень был нетерпелив. Ощутив прилив уверенности после первого контакта с аномалией, он слишком близко подошел к ее эпицентру. А остановить его мы не успели.

– Да уж, – протянул рядовой. – Вот компашка подобралась: ученый, наемник и шизанутый сталкер. Профессор, про совесть говорить не буду – все понятно и так. Но, как вижу, Зона отплатила вам той же монетой. Не удивлюсь, если бандиты перед тем, как вытащить из вас ливер, отведут вас в пси-аномалию.

– Не стоит ёрничать. Возможности головного мозга до конца…

– Слышь, умник, – послышался голос наемника. – Харэ трепаться. Запарил уже своей производительностью мозга. Маньяк яйцеголовый.

За стеной завыл ветер, а следом по крыше забарабанил дождь. Вдалеке кто-то закричал, раздался громкий хлопок, и крик оборвался.

«Вот оно значит как, – подумал Ерохин. – Бандиты захапали старую железнодорожную станцию и держат здесь пленных, которых потом продают за Периметр на органы. Умные, твари: знают, что в Зоне никто их искать не будет, вот и творят беспредел. Да еще и тепловоз этот… Ну ничего, я им так просто не дамся».

Свернувшись калачиком, Ерохин закрыл глаза. Он давно научился ни о чем не думать, когда ложился спать, благодаря чему засыпал очень быстро.

В штабном вагоне уже почти никого не было. Только Марина с недоумением смотрела на Кудыкина, который уселся в кресло перед массивным стеллажом.

Полковник нажал какую-то кнопку, и стеллаж принялся трансформироваться в самый настоящий центр управления – с экранами, куда выводилась «картинка» из разных вагонов, селекторной связью, джойстиками неизвестного назначения и даже портативным блоком сплит-системы.

– Сафроненко, – говорил он в изогнутый микрофон, появившийся из фальш-стены, прикрывающей стеллаж. – Лично проверь, чтобы каждый боец находился на месте согласно боевого расписания. Подготовь разведывательную группу. И ко мне потом иди.

Одновременно он успевал нажимать на какие-то кнопки и просматривать ряды цифр на черно-зеленом дисплее, висящем в центре стеллажа.

– Что происходит? – тревожно спросила Марина у Кости.

• Предыдущая
• 17/18
• Следующая