Выбери любимый жанр

Мир Гаора (СИ) - Зубачева Татьяна Николаевна - Страница 220


Изменить размер шрифта:

220

* * *

   Каждый день похож на другой, и каждый день особенный. Ничего не меняется, и одновременно всё другое. Став рабом, он понял, что будущего у него нет, а прошлое невозвратно, и старался жить сегодняшним днём. С одной единственной целью - выжить человеком. Иногда внешние условия мешали, иногда помогали. Но каждый день жизни - это его победа. Но эта газета... да, она помогла. Дала возможность учить парней, наполнила жизнь в определённой степени смыслом. Но и осложнила. То, что он считал похороненным, сгоревшим в Огне, вдруг ожило и вернулось. И что делать с этим воскресшим прошлым?

   Седой, как это часто бывало с ним, лежал без сна, закинув руки за голову и разглядывая испод верхней койки, откуда доносилось по-детски уютное посапывание Зимы. Справа спят внизу Чеграш, а над ним Гиря, а слева Чалый, похрапывающий совсем по-мужски, а над ним Лутошка, смешной тощий длинноногий парнишка из далёкого Дамхара. Вот тоже... невероятное стечение обстоятельств. В кино бы увидел, в книге прочитал... сказал бы: "Враньё, заврались, такого не бывает!" А в жизни, оказывается, бывает. Кажин знат, что всяко быват...

   ...Завод большой, почти каждый день кого-то увозят, кого-то привозят, и Старшие начинают озабоченно размещать новокупок, объясняя им правила и нормы поведения. Хорошо, если новокупка до этого на заводе работал, такие уже сами всё знают, порядки-то всюду одинакие, а если вот такого... Прямо из посёлка, да из самого Дамхара. Ну, чуня чуней. И малец совсем, по второй категории ещё.

   Парнишка затравленно озирался, не зная, кому отвечать первому: уж больно насели на него со всех сторон.

   - И куды тебя поставили? - спросил Старший, прекратив разговоры о родне и свойственниках.

   Уж больно издалека малец, ни земель, ни родни не сыщешь, значит, надо рядом с его бригадой разместить, и пусть уж те к порядку приучают.

   - В гараж, - шмыгнул носом малец.

   - Куды-ы?! - изумился старший гаражной бригады. - Да на хрена ты нам нужен?

   - Я машину знаю, - неожиданно ответил малец, - и чинить, и водить умею.

   - Чо?!

   - Ты, малец, ври, да не завирайся.

   - Ежели ты пол в гараже раз в жизни помыл...

   - Может, ты и грамотный? - насмешливо спросил Чеграш.

   - Ага, - кивнул малец и вздохнул, - мы уже карты разбирать стали, да хозяина с деньгами припёрло, он нас и продал.

   - И много вас было? - спросил Чалый.

   - Двое, - малец снова вздохнул, явно сдерживая слезы. - Мы бригадой шли, нас на этом... акци...

   - Аукционе, - пришёл он на помощь.

   - Ну да, уже всё, уже последняя цена, и тут... разбили. Его за шестнадцать тысяч, меня за восемь.

   - Он шофёр, а ты при нём автомехаником, так? - догадался Зима. - Так шли?

   - Ага, Рыжий - он водила сильный, он меня и выучил.

   - Рыжий? - переспросил он...

   ...Словом, Лутошку, как, оказывается, звали мальца, разместили рядом с ними. Раз уж у них хоть знакомец общий есть. Рыжий-то тот самый оказался. Второго рыжего сержанта-фронтовика с пятилучевой звездой быть не может. Теория вероятностей не допускает.

   Знал Лутошка неожиданно много, видно, занимались с ним всерьёз, и оказался неплохим рассказчиком и собеседником. Охотно слушал и запоминал. Парни за этот год - да, правильно, Главный конструктор принёс ту папку в феврале, а сейчас январь, так что одиннадцать месяцев прошло, полный учебный год - освоили школьный трёхлетний курс и теперь учили Лутошку, пересказывая ему прочитанное в учебниках и услышанное по радио. С письмом оказалось сложнее. Но ладно, что-нибудь придумаем.

   Лутошка много и охотно рассказывал им о Рыжем. Какой Рыжий был сильный, весёлый, а когда злился, то как бешеный становился, даже страшно. Как в рейсах Рыжий, чтобы не заснуть за рулём, пел и читал стихи. Или заставлял его петь. И в посёлках везде, куда ни приедешь, Рыжий - желанный дорогой гость.

   Седой слушал Лутошку, а потом, лёжа ночью на своей койке, не мог отделаться от назойливо стоящей перед глазами картины. Как Рыжий, остановив фургон на улице какого-то маленького городка, идёт на почту, покупает конверт с маркой и несколько листов писчей бумаги, садится к окну и пишет, макая ручку с заржавевшим пером в чернильницу, полную утопившихся от тоски мух, вкладывает исписанные листы в конверт, заклеивает его и пишет адрес: "Аргат, редакция...". И сдаёт письмо на отправку. Как письмо взвешивают и требуют доплаты за лишний вес, и Рыжий выгребает из карманов мелочь. Конечно, всё не так, это невозможно. Раба никто не пустит на почту и ничего ему не продаст. На почте давным-давно не держат на столах чернильниц и ручек. И такое письмо-статью никогда не пропустила бы цензура, введённая в позапрошлом веке для охраны военных тайн - с кем-то мы тогда из-за чего-то воевали - да так не отменённая до сих пор и потому исправно перлюстрирующая всю почту независимо от адресата и отправителя. Разумеется, было отправлено как-то иначе. Но отделаться от этой картины Седой не мог.

   И от горького чувства неоплатного долга. Он в долгу перед Рыжим. Если бы не его подвиг... То, что парни получили возможность учиться не по его отрывочным рассказам, а пройти полноценный школьный курс и продолжить учебу - вчера они получили новый комплект по составленному им списку. Уже институтские учебники по математике и физике, а заодно большую пятитомную энциклопедию, политехнический словарь и "историю стрелкового оружия". Это он в список не вносил, это Главный от себя им положил. И новый запас кофе, сахара и сливок, и пять баночек поливитаминов. И новые условия работы. Всё, если честно, благодаря Рыжему. И прошлое лето тоже...

   ...Они все-таки довели до ума "изделие". Форзейлианского образца им так и не дали, только не слишком вразумительное и явно неквалифицированное описание, из которого они выжали всё возможное. И только на третьем варианте, отбросив всё, что мешало важнейшему - надёжности, и совсем немного потеряв на остальных параметрах, но сделали. Сначала модель, потом было обсуждение, в котором участвовали помимо Главного конструктора ещё главный инженер и главный технолог. Парни не оробели, держались уверенно и докладывали вполне грамотно. Спорить, правда, не рисковали, это он брал на себя, заодно и показал парням, как это делается. Сделали и образец, разработали технологические карты, здесь уже к ним чаще заходили Инженер и Технолог. Чтобы не путаться, они в разговорах между собой так и называли всех троих, отбросив слово Главный. Потом им опять сказали: "занимайтесь теорией", что было весьма кстати, так как из-за гонки с "изделием" учеба застопорилась.

   И, наконец, наступил, совершенно неожиданно, тот день.

   Утро прошло как обычно. Подъём, завтрак, обыск, путь в мастерскую, обыск, запуск...

   - Что сегодня? - спросил Чалый, когда за ними захлопнулась дверь.

   Он пожал плечами.

   - Занимаемся теорией.

   Парни стали доставать учебники и тетради, Зима включил радио.

   - Седой, кофе поставить?

   - Потом.

   - Ну да, только-только полопали.

   - А мне, может, для мозгов нужно.

   - Меньше с девками барахтайся, от этого мозги трясутся.

   - У него трястись нечему.

   - Ага, он другим трясёт.

   - А у тебя...

   - Цыц, - прервал он сквозь смех их перепалку, - надзиратель услышит.

   Зима доделывал свой чертеж, Гиря читал хрестоматию по литературе, Чеграш взял химию, Чалый...

   - Чалый, историю ты мне вчера не ответил.

   Чалый, вздохнув, отложил алгебру за выпускной класс и взял учебник истории.

   - Седой, да на хрена нам, когда и с кем голозадые воевали?

   Он улыбнулся.

   - Читай, знания лишними не бывают.

   И только утихомирились и втянулись в работу, а сам он взялся перечитать биологию - совсем перезабыл всё, а парням для кругозора нужно обязательно - как надзиратель загремел замком. Особо прятаться не нужно: всё же им велели "заниматься теорией", но Зима сразу метнулся выключить радио, а он встал и шагнул к двери, чтобы, как и положено Старшему, встретить вошедшего и, если надо, заслонить парней. Но никто не вошёл, а надзиратель рявкнул им.

220
Перейти на страницу:
Мир литературы