Пасьянс в четыре руки - Граузс Елена - Страница 5
- Предыдущая
- 5/107
- Следующая
— Даааа… — медленно выдохнул, опуская голову и разворачиваясь к двери. О, он отлично знал, как выглядит сейчас… Легкий румянец на щеках, огонь в глазах… Он был концентрированным удовольствием. Средоточием чувственности и страсти. Грехом во плоти.
— Иди за мной, — он даже не смотрел на Севу. Лишь чувствовал его где-то сзади. — И только за мной. Чтобы не случилось, держись за спиной. Ты меня понял?
— Очень сильно надеюсь, что тебя не убьют, — выдохнул Сева. В Диму будто бы вдохнули вторую жизнь. И вот ЭТОТ Дима его пугал еще сильнее, чем тот, который одной своей улыбкой сподвиг его на самое настоящее убийство. Он легко коснулся его плеча рукой. — Я понял.
Дима улыбнулся. Улыбнулся жестко, жарко. Толкнул дверь и вышел в зал. Сила покатилась перед ним по клубу, заставляя людей замирать. Застывать, оборачиваться. Он видел их лица, глаза и внутренне содрогался от отвращения. Откровенная похоть, масляные взгляды… Они ощупывали его лицо, тело. Но его интересовала только охрана.
— Сладкий… — перед ним возникло чье-то лицо, и Дима, не задумываясь, «ударил». Реакция последовала незамедлительно.
— Не смей тянуть к нему свои грязные лапы, — рядом появился еще кто-то. И еще. Они вцепились в плечи стоящего перед Димой, дернули и тот исчез в толпе.
— Он — мой! — женский визг на мгновение заглушил музыку. А дальше… началась свара. Люди дрались за возможность прикоснуться к нему, а он просто шел мимо. Минус один охранник. И еще один. Чуть усилить воздействие и минус еще один, павший жертвой обезумевшей толпы. Все самые низменные страсти откликнулись на его призыв. Люди, казалось, сошли с ума. Но сейчас Дима не видел ничего. Только дверь, маячившую впереди.
Наверное, именно так и выглядел Ад в представлении Данте. Люди, люди, люди… изуродованные страстями и пороками лица, крики, стоны, вой, музыка, музыка, музыка… спятившая круговерть. Темные пятна крови под ногами. Здесь, у ног ИХ кумира кого-то разорвали на клочки.
Севку бы скрутило в новом позыве рвоты, только измученному организму прощаться уже было не с чем. И вот что странно: он хотел бы испугаться. Хотел бы ощутить отвращение. Но вместо этого чувствовал только странное сосредоточенное спокойствие и непоколебимую уверенность: они — дойдут. Дойдут до двери и выйдут, никем не остановленные.
Было только одно мааааленькое НО.
Здесь останется мощнейший след. След воздействия. Все равно как если бы они написали огромными буквами на стене: ЗДЕСЬ БЫЛ ДИМА ТАКОЙ-ТО И СЕВА ТАКОЙ-ТО. Но без этого — никак.
Сева просто шел за ним, по-прежнему касаясь сильного плеча. Шел, больше всего желая избавиться от металлического привкуса крови во рту.
Шаг. Еще один. Открыть дверь и выйти.
Холодный ночной воздух ударил в лицо, и Дима покачнулся. Глухо застонал, обхватывая голову руками.
— Нам… нужно… уйти…
И как можно дальше.
После душного затхлого воздуха клуба ветер был просто спасением. Севе хотелось раскинуть руки в стороны и дышать полной грудью, пропускать сквозь себя ледяные порывы, и очистится от кошмара, оставшегося за стеной.
Сева сделал шаг и поймал качнувшегося Диму, подхватил под локоть. Битый не битого везет. Как в старой сказке.
— Идем… здесь ловить такси точно нельзя…
— Он все равно не вспомнит, кого и куда отвозил, — усмехнулся Дима. — На это моих сил еще хватит. Сева… Я не дойду даже до ближайшего угла…
Сева приобнял его за талию, изображая на порядком помятой физиономии хмельной угар и полный восторженный неадекват и замахал рукой первой же появившейся на горизонте машине.
— Гарсон!!! Алле… чувак… — он даже попытался засвистеть, но потом, как истинно пьяный тип плюнул на это дело. — Эгееееей…
Машина остановилась, и Сева привалился к крыше чувствуя, как почти повис на нем Дима. Окошко приоткрылось.
— Генацвале, нам бы домой, да?..
Сын гор преклонных лет только кивнул на заднее сидение своего не первой молодости «жигуленка» и, дождавшись, пока его порядком подгулявшие клиенты погрузятся в салон, лихо сорвался с места.
«Не оглядывайся… не смотри в зеркало заднего вида… там ничего нет… там никого нет… и вообще…»
Что там еще «вообще» — Сева решил не додумывать. Дима сидел, запрокинув голову на спинку сидения. Его глаза были закрыты, и внешне он вроде бы никак не изменился. Просто ощущался как-то иначе. Просто иначе. Он был. Будто бы крепкая ниточка связала их обоих. Натянулась, позволяя чувствовать: ОН есть. И что бы ни случилось — ОН будет.
Таксист гнал по ночному городу, что-то там тарахтел на корявом русском, иногда даже живо размахивал руками. И как ему только лицензию дали? Хотя… заплатил, вот и дали. И вот сейчас бы тоже бояться. Что слетят с моста, что врежутся в столб, что их тонким слоем размажет по асфальту… Только не страшно почему-то. Как будто напрочь отключили инстинкт самосохранения.
Сейчас бы положить голову на колени маме… закрыть глаза и уснуть. А вместо этого он просто показывает — да, вот здесь на повороте направо, теперь трижды налево и по проспекту до торгового центра. И припаркуйтесь сразу за переходом.
Тачанка отчаянных дней утробно рыкнула и остановилась, тихо пофыркивая, под самым светофором. Сева открыл дверь и замер. Нужно было что-то сказать. Это ведь странно, не логично: вместе сидеть в одном подвале, чудом избежать гибели, быть связанными узами еще более сильными, чем родственные — и просто молчать. Не сказать друг другу ни слова. И разойтись в разные стороны.
— Я… — Сева бросил на Диму взгляд и отчаянно закусил губу. Да. Так будет лучше. Попрощаться и все. Он никогда и никому не расскажет о Диме и о том, что приключилось с ним этой ночью. Никому. Даже брату. В особенности брату. — Удачи тебе, Димка…
Сева легонько коснулся его плеча и вышел, захлопнув за собой дверь. «Жигуленок», подмигнув габаритами, ушел в лихой разворот и скрылся из виду. Он еще немного постоял, зябко ежась под порывами холодного ветра, а потом развернулся и пошел к подъезду. А спустя пять мину буквально вполз в квартиру, чувствуя, как с каждым шагом силы оставляют его. Слишком много событий для одной ночи. И хвала небесам, что Влада нет дома. До сих пор. Кое-как побросав грязные вещи в стиральную машину, запустил стирку. Нельзя оставлять следы. Даже если ты подыхаешь от боли. Даже если вся вселенная против тебя.
Он еще долгонько стоял под упругими струйками воды в душе. Почти в полусне. А ниточка все тянулась и тянулась, вилась по дорогам Москвы, следом за самым странным из всех людей, когда-либо встреченных им в жизни.
— Владислав Андреевич! — дежурная сунулась в кабинет. Бровки домиком, глаза перепуганные… один накрасить успела, другой, с так и не дорисованной стрелкой, казался круглым почти, как в детских мультяшках. — Срочный вызов. Группа уже выехала, за вами машину прислали, на подходе уже, пятиминутная готовность…
Влад вскинул на нее усталый взгляд воспаленных глаз и кивнул. Сохранил готовую страницу отчета, выключил компьютер.
— Что там? Сводку дали? — быстро поднялся из-за стола, достал из сейфа табельный пистолет и сунул его в кобуру. Набросил на плечи курточку и вышел следом за девушкой в коридор.
— Массовое воздействие. Примерно восьмого класса. Красный. Сообщают о жертвах, — теперь барышня семенила за ним по коридору, едва поспевая.
— Восьмой-красный? — Влад вскинул бровь. Король красной масти? Дела, однако, дела… Разборки между мастями? Такое бывает крайне редко. Но тогда присутствовал бы след и «черных». Хотя, может как раз «черная» масть и полегла? Но тогда остаточный след был бы мощнее. Некрическая вспышка перекрыла бы след красного. — Ладно, мне, конечно, снова заполнять первую форму?
— Извините, но вы сейчас в отделе единственный… — ага, в законный выходной. И скучающий брат один дома. И это в лучшем случае дома. Мог ведь с Данькой загудеть куда-нибудь. И потом приводи обоих мерзавцев в чувства.
Влад расписался на проходной, принял выездной лист и вышел. Перекурить и полюбоваться рассветом ему не дали. Машина подъехала сразу. Лихо тормознула у парадного, и сорвалась с места, едва он только сел на переднее пассажирское. Даже дверь захлопнуть не успел.
- Предыдущая
- 5/107
- Следующая
