Исповедь Зеленого Пламени - Мазова Наталия Михайловна - Страница 36

• Предыдущая
• 36/86
• Следующая

Да-а… Встреча…

Играй, Флетчер, играй еще яростнее… любимый мой…

Прошлое вновь вскипает в крови,

Время сражений и время любви!

…Танец кончается, и я снова присаживаюсь рядом с Флетчером, рассеянно допиваю остатки из его бокала. Жарко, платье липнет к телу. Хоть бы скорее эта гроза, а то от духоты даже в сон клонит.

Как одуряюще пахнет этот белоцвет…

Проснулась я уже в своей спальне от прямо-таки оглушительного раската грома. Ночь, но спальня полна каким-то идущим ниоткуда призрачным сиянием, и в нем я вижу, что Флетчера не только нет рядом со мною, но постель вообще раскрыта лишь наполовину. На мою половину. На столе искристо белеет бесценный флакончик, так и не раскупоренный нами в эту ночь.

Я оглядываюсь. Нигде ни следа Флетчера — лишь на полу валяется, видимо, оброненный, берет с Орденским символом. Рядом с ним переливается, как драконья чешуя, мое эсхарское платье… хоть убейте меня, не вспомню, когда успела его снять! Совсем странно.

За окном хлещет дождь, живой стеной отрезая меня от мира, и в воздухе сгущается присутствие опасности, нестерпимой беды, над которой у меня нет никакой власти…

Как я сюда попала? Наверное, уснула прямо там, в Ковровой гостиной, и Флетчер на руках принес меня сюда — да, он был здесь, и потом, больше некому. Но где он, в таком случае?!

И… откуда это отчетливое ощущение его присутствия? Страх холодной лапкой потрогал меня за сердце, и, не помня себя от иррационального ужаса, я отчаянно зову:

— Флетчер!

— Эленд! — словно дуновение ветра, призрак голоса, прилетевший ниоткуда. С трудом удерживаясь от того, чтобы не заорать в полный голос, я тянусь к изножью кровати, чтобы зажечь свечу в светильне с водой. И на полпути понимаю, что это совсем не нужно, ибо вижу, откуда идет сияние, наполняющее ночную комнату.

Громадное зеркало в бронзовой раме, тоже в изножье, но справа от кровати, не отражает ни меня, ни обстановку. В нем снег, снежная равнина, и совсем близко на этой равнине — та самая Башня, через которую ходят куда не надо. Я так и не видела ее силуэта со стороны, но, наверное, узнала бы и в бреду, и на смертном ложе…

Откуда в южной эсхарской ночи повеяло таким леденящим холодом? Неужели из зеркала?! На ходу кое-как натянув свитер, кидаюсь к пугающему видению, касаюсь стекла ладонями, словно желая протянуть руки туда… конечно, под моими пальцами лишь стекло, я Видящая Суть, но уходить через зеркало могут только маги высочайшего уровня. Люди до такого опыта обычно не доживают, только Нездешние.

Под моими ладонями стекло теплеет… во имя всех богов Света, что это?!

Видение в зеркале меняется, и я оказываюсь лицом к лицу с Флетчером. Он стоит в такой же позе, как и я, чуть развернувшись от зеркала, и руки наши в стекле — как отражение друг друга, касаются… через преграду. Я замираю, боясь пошевелиться. Случайно угаданная поза — ключ, измени я ее — и связь пропадет. Я знаю, и не спрашивайте, откуда.

Через плечо его я вижу, что он в той же комнате, где держали меня, во всяком случае, та же планировка, те же льдисто-белые стены, тот же широкий подоконник, только мебель другая. По крайней мере, в мою бытность никакого зеркала там не было… может, просто другой этаж?

— Флетчер! — шепчу я, не помня себя. — Где ты, что с тобой?

— Эленд… — тот же голос-дуновение в ответ. — Я здесь… не могу выйти…

— Как ты туда попал? — спрашиваю я уже отчетливее.

— Как ты шла… по Орнаменту. Вошел, никого нет… и тут арка в колодце затянулась сама собой. А потом забросило в эту комнату, я даже не понял, как. Не пробиться, магия… и по закону Цели отсюда хода нет… ловушка, силовой кокон…

— Но зачем? — я почти кричу. — Зачем тебя туда понесло?

— Как говорят разведчики, за языком… Тебе грозила опасность, я хотел знать, какая именно…

То, что произношу я в ответ, непереводимо ни на один язык мира. Так изощренно я еще ни разу в жизни не материлась и даже таланта такого за собой не знала.

— Не трусь, Элендишка, — доносится до меня его голос. — Не беспокойся за меня — выберусь. Здесь где-то Дэннис неподалеку… в конце-то концов, я Хейнед Виналкар или где? Я вооружен, и я Мастер… отобьюсь…

В ответ я начинаю в голос рыдать, ничего не могу с собой поделать.

— Я люблю тебя, сволочь, слышишь?! — выкрикиваю я в промежутках между рыданиями. — Люблю, подлец, мерзавец, паршивец, скотина ты этакая! Я умру, если ты сгинешь там! Что я могу сделать для тебя, изверг рода человеческого?

— Ничего… Я сам справлюсь, — по опыту знаю, когда в его голосе появляется такая неестественная твердость, это не ведет к победе ни его, ни меня. — Все, что ты можешь сделать — это успокоиться, не плакать и пожелать мне удачи.

Его ладонь отрывается от моей и движется по стеклу к моему лицу, словно желая стереть с него слезы… в следующую секунду контакт прерывается — он изменил позу, разъединение… Вместо его лица в зеркале возникает мое, бледное от ужаса и перекошенное от плача.

Я медленно оседаю на пол, по-прежнему громко рыдая…

— Эленд, открой! — голос Пэгги из-за двери. — Открой сейчас же!

Кое-как поднявшись, я бреду к двери, плохо понимая, на каком свете нахожусь, как во сне, открываю. Пэгги стоит на пороге в большой цветастой шали, наброшенной прямо на пеньюар.

— Что тут творится? — голос у княгини Эсхарской совсем не княжеский — насмерть перепуганный.

— Пэгги, родная моя, — я кидаюсь к ней, как ни разу в жизни не кидалась к матери, и прижимаюсь к ее широкой груди, — скажи, ты знаешь, где сейчас Флетчер?

— Погоди… Ты задремала, и он унес тебя в спальню. Дэннис в это время куда-то собирался. Вскоре после этого Хэйм спустился вниз и сказал, что пойдет туда же, куда и Дэннис, они вроде о чем-то договорились… Но куда пошел Дэннис, я не в курсе. А что такое? Тебе что-то привиделось? Вещий сон, может быть?

— Пэгги, — я уже не рыдаю, я скулю, как побитый щенок, — эта зараза сейчас в той поганой Башне, из которой я удрала. Сидит в плену и не знает, как выбраться. И кажется, скоро за него возьмутся…

Ответное высказывание Пэгги мне понять не удается — не настолько хорошо я знаю простонародный эсхарский диалект. Но судя по экспрессии, вложенной в эту фразу, она ничем не уступает той, что вылетела из меня перед зеркалом, и характеризует Флетчера и его умственные способности с какой-то новой, неизвестной мне точки зрения…

Остаток ночи я провожу в каком-то болезненном полузабытьи — то снова принимаюсь тихонько плакать на руках у Пэгги, то ненадолго проваливаюсь в полусон-полубред… Машинально отмечаю, что уже совсем рассвело — на старом Пэггином плаще, в который я укутана, без труда можно отличить серую нитку от зеленой.

Зеркало безмолвствует — сама княгиня Эсхарская оказалась бессильна. Пеленг на кристалл Флетчера тоже не берется. В общем, закономерно — после моего бегства только распоследний идиот не усилил бы заслоны и не утроил бдительность…

Внезапно снизу доносятся негромкие голоса:

— Привет, — это Джарвис, младший сын Пэгги. — Ну? Чего-нибудь удалось добиться?

— Глухо, как в турнирном доспехе, — полузнакомый голос, подкрашенный усталым раздражением. — Прохода нет. Полночи бился, но Солтское направление перекрыто наглухо. Тупик, каменная стенка в конце коридора — не лбом же ее прошибать!

— А магия?.. — девчачий голосок, судя по акценту, Авигея. — Тоже никак?

Ответа я уже не слушаю — плотнее заворачиваюсь в плащ и шлепаю босыми ногами вниз по лестнице. Пусть что угодно, но я больше не могу длить это бессильное ожидание, похожее на отчаяние!

У основания лестницы, прислонившись к балюстраде, стоит донельзя усталый Линхи. Рукава его вчерашней рубашки по локоть сереют пылью, через руку перекинут абсолютно мокрый плащ. Вокруг него столпились оба Эсхарских принца и Авигея.

— Боюсь, что там какие-то персональные чары, — расстроено произносит Рысенок. — Что-то вроде кода, пароля. Нужное слово или жест знает только тот сукин сын, который ставил блок, а ты можешь три года под дверью просидеть и все равно не угадать, — здесь он поднимает голову — наши взгляды встречаются, и у Авигеи вырывается жалобное «ой!»…

• Предыдущая
• 36/86
• Следующая