Там, где нас не ждут (СИ) - Москаленко Юрий "Мюн" - Страница 57

Вдруг внезапно крики прекратились, одни сопения и шорохи стали раздаваться со стороны Хэрна. Понятно! Одевается.

Побежал на пробежку до водопада и обратно. Водопад метров десять высотой, постоянный грохот падающей воды, тучи брызг, и небольшое плато закрытое от дороги небольшим косогором. От места выхода к водопаду и входа в пещеры метров пятьсот по краю скалистого обрыва косогора. Отдышался и обратно до постамента бобика. К водопаду бегом под горочку, обратно к бобику с горочки и так в течении получаса. Потом, ещё с полчаса разминка, под шум водопада, наполненная комплексами с кинжалами, щитом и багером. Устал, пропотел, а теперь домой снять с себя всё и с карниза вниз головой в прохладную воду. Мэ-м! блаженство!!

Через полчаса завтрак. Хэрн, что всё это время молча сперва бегал, а потом, плавал рядом со мной, не проронив ни слова, и теперь также молчаливый уплетал приготовленный мною вчерашний плов. Видно сильно обиделся. Ничего переживёт.

— что сильно обиделся? — с издёвкой в голосе спросил я

— нет малыш, ты классно поднял меня, шикарно всё проделал, а твой крик про эльфов…ты на щит посмотри. — спокойно ответил Хэрн.

Повернув голову посмотрел на расположенный у противоположной стены пещеры рыцарский щит. Да-а! меткости можно позавидовать. Точно по центру из щита торчали, воткнутые почти на половину лезвия, засапожники канна. Однако! Вот тебе и подготовка! Спросонья, сильно и точно с двух рук вбить в воображаемого противника ножи, причём сразу определить, что тревога ложная. Молодец!!!

— впечатляет! Так чего тогда такой смурной, не выспался что ли?

— и это тоже, но не главное — опять затормозился вроде очухавшийся Хэрн.

Да что происходит. По утрам обычно он сам меня пытается растормошить, а тут буквально бразильские страсти!

— Хэрн не тяни кота за прычиндалы! Что случилось? — не выдержав затянувшейся паузы, спросил я.

Хэрн приподнял голову, из под бровей оглядел меня, вздохнул, взял палочку и стал ковырять угли в костре.

— сон, просто сон. — печально промямлил наставник — просто сон!

Мне сны здесь не снятся вообще. А вот Хэрну видно постепенно возвращается память, украденная ошейником Резы. Вот и накрывать его стало периодически. Понятно всё.

— что теперь?

— дом снился! Мама!! — у меня сжалось сердце. Как я то же хотел к своим, но не вспоминать, с ума сойду и так утро скомкано.

— не продолжай, понятно. Крепись, могу тебе обещать, что как только оперимся в обществе первым делом посетить твоих родственников. Клянусь!

Хэрн вдруг поднялся на ноги, выпрямился, приняв гордую стойку павлина в курятнике, потом ощутив всю комичность своего вида, просто выпрямился. Прижал правую руку к груди

— спасибо хозяин! — поклонился и снова уселся на ковёр и принялся палкой шурудить костёр дальше.

Хм-м! а давно он меня хозяином не называл. Но настроение видно, что пошло у него в гору, чего нельзя сказать о моём. Вздохнул, прикрыл глаза — не вспоминать!

Посидели, помолчали. Я не узнавал Хэрна, обычно строчит как пулемёт обо всём на свете, а тут "блэдная овэчка" прям. Надоело уже это безмолвие, как я уже привык-то к постоянному разговорному фону.

— а сейчас что случилось?

Он ухмыльнулся, хороший знак, потом улыбнулся, представляете его улыбку с такой-то физиономией, но я уже привык.

— войска помнишь, возвращались? — спросил Хэрн.

— возвращались? Да они бежали, и было их ну очень мало — засмеялся я.

— вот и я о том же. Но подумай о другом, что заставило их оставить больше половины войска и мчаться оттуда с распахнутыми от страха глазами. И заметь, небольшие группы воинов продолжают возвращаться до сих пор.

— а что там думать, дал им новый герцог по зубам притом очень хорошо дал. А как дал? Мыслю, без магов не обошлось, притом без тёмных магов и ты думаешь, что скоро тут будут гости. Я прав?

— я то же думаю, что герцог нас посетит, а вот на счёт жены его не уверен. — я ему как-то рассказывал о подарке герцогини от которого он меня откачивал. — Но, то, что скоро здесь будет суета и толчея — уверен. Но и не это меня волнует, если перекроют дороги, то и караванов не будет, а без них нам зимой выжить будет нелегко.

— и что ты предлагаешь? Выйти в свет? А куда направим копыта наших коней?

— ну-у! коней у нас пока нет, и кое кто не умеет на них ездить. А куда идти я не знаю, а то бы ещё месяц назад ушли. Но и это волнует меня в меньшей степени.

— а что же тогда?

— ошейник очередного рабства, которые нам могут навесить, только мы предстанем пред честным народом. А мне очень этого хотелось бы избежать.

— знаешь? Давай подумаем об этом после, а теперь займёмся, чем планировали, дел много, а занятий ещё больше.

Всё это время изъяснялись на общем. Хэрн почти перестал откликаться на мысленную речь, тренируя меня языкам.

Его слова о рабстве легли на подготовленную почву, я сам часто задумывался после рассказов Хэрна о системе рабства и о магической составляющей этой дикости в этом мире. Шансов, отвертеться от таких подарков, ни у кого нет, если пленника не выкупают — он становится рабом. Жестокий мир, жестокое время, жестокие нравы. А у нас, выйди мы отсюда, без поддержки, очень велик шанс, оказаться с шейными украшениями, а возможность прожить оставшуюся жизнь овощем меня категорически не устраивает. Поэтому эту возможность нужно по возможности свести к нулю. И я вижу два варианта как это сделать. Первый и основной это заиметь защитника пока не вырасту. Подумывал о герцоге, но не вариант. У любых руководителей целесообразность на первом месте, будет выгодно, продаст за милую душу. Нужен такой чтобы был обязан мне лично, а ещё лучше стать ему другом или братом. Такой человек точно, не предаст и в беде не бросит. Да где ж его взять?

Ну и второй вариант, это разобраться с ошейником. Жизненно необходимо научиться нейтраллизовывать его действие.

Как я понял Хэрна, ошейник отключает у индивидуума желания, чувство долга, желание мыслить, превращая в овощ. Человеку не к чему стремиться, он живёт одним днём, поел, поспал, поработал. И мне кажется проблема в том, что нету отправного пункта у жертвы, отсутствуют жизненные ориентиры. А чтобы этого избежать — надо заякориться, поставить не стираемую точку возврата, имея которую трудно себе потерять.

Всё это я обдумывал, занимаясь грамматикой на уроках по освоению языкам, стреляя с арбалета, весь обед и послеобеденный отдых (иногда мы меняем немного распорядок занятий, ставя сразу работу с шестом после еды как говорит Хэрн чтобы обед утрясти). После обеда, отбивая яростные атаки Хэрна, что остервенело вертел шестом, у меня под носом, я продолжал думать о проблеме ошейника. Я уворачивался, отводил удары, иногда их блокировал, и сам атаковал, взвинчивая темп и скорость. Приёмы, движения, работа рук и ног благодаря постоянным тренировкам въелись в тело так, что уже почти не требовалось работа головы. Даже удалось один раз достать Хэрна. (Шест единственная дисциплина кроме арбалета, где мне изредка удавалось огрызаться).

— я не понял, малыш ты сейчас, где был?

— что ты имеешь в виду. Под этим "где я был" — переспросил я Хэрна.

— да больно уверенно ты бился, не типично для тебя, и удар влепил жёсткий.

я помолчал, обдумывая, как ответить, ведь Хэрн такой, может и обидеться, что я не уделял ему должного внимания.

— я просто задумался. Извини!

Вот тут пришло время Хэрну застыть на месте разинув рот

— и пока мы с тобой, столько времени танцевали — ты отвлёкся. Так?

Я кивнул в ответ головой, сделав виноватое лицо и разведя в стороны руки.

— да ты просто молодец, дойти до этого так быстро.

— дойти до чего? — не понял я.

Хэрн вдруг радостно рассмеялся, приобняв меня одной рукой.

— бестолочь ты моя! Ты смог самостоятельно впасть в транс (вызвать состояние транса), освободить своё сознание, и тело делало то, что хорошо умеет самостоятельно, в то время как твоя суть искало пути решения какой-то проблемы. Ведь ты думал о рабстве и об ошейнике?