Волчица и пряности. Город противостояния. Книга 1 из 2 (ЛП) - Хасэкура Исуна - Страница 4

– Ну и вонища! – заметил владелец постоялого двора, неодобрительно глядя на Лоуренса. Другие посетители, похоже, были слишком поражены, чтобы сердиться… они просто неотрывно смотрели на новоприбывшего. Лоуренс к запаху уже привык, а Коул его с самого начала не замечал. Такая реакция со стороны путешественников, которым доводилось много где бывать и много чего нюхать, показывала, какое же на самом деле зловоние испускала эта мазь.

Лоуренс сел на стул напротив Ив. Первые же ее слова его удивили.

– Ну и ну… давненько мне не приходилось нюхать это. К вечеру ты поправишься.

Намазанная лекарством сторона лица Лоуренса недавно получила удар рукоятью секача не от кого иного, как от самой Ив. И вот теперь она над ним потешается.

– Эту мазь мне принес вот этот малец-молодец, – с преувеличенно серьезным видом ответил Лоуренс, показывая на Коула.

– Мм? Он с Роефа?

Ив взглянула на Коула и прикрыла глаза. Лоуренс слабо представлял, о чем она сейчас думает.

– Я знаю земли отсюда до Роефа. Вот, значит, почему ты сумел меня догнать. Понятия не имею, как тебе это удалось, но ты быстрый.

Она глядела искоса. Одна из важных черт мировоззрения торговцев – «что было, то прошло»… если, конечно, намечается прибыль. Даже если совсем недавно они сражались не на жизнь, а на смерть. Когда речь идет о сделке, чувства отметаются в сторону. Лоуренс и Ив боролись друг с другом в Ренозе, но сейчас говорили, как старые друзья.

– Вчера ночью я видела кое-что удивительное, такое я вижу нечасто. Я даже подумала, что ошиблась в своем суждении, когда заключила с тобой сделку.

Лоуренса часто сбивал с толку ход мыслей Хоро… она постоянно меняла тему. Но мысли Ив он понимал. В их сердцах было общее чувство, нечто сродни любви. Торговцев всегда приводила в возбуждение возможность узнать друг друга получше.

– На самом деле то, что мне нужно от тебя, – знание… ибо между нами сейчас нет никакого договора.

Он давал понять, что его цель – не меха Ив. Она кивнула и поднялась со стула.

– Давай перейдем отсюда куда-нибудь… если останемся здесь, постояльцы и владелец нас возненавидят.

Похоже, Ив доставляло удовольствие прохаживаться на его счет. Но само предложение было отнюдь не шуточным, и Лоуренс с Коулом последовали за ней.

– Итак… как твоя спутница?

Снаружи от постоялого двора была узкая улочка… пожалуй, скорее ее можно было бы назвать «широким переулком». Река разделяла Кербе на северную и южную части. Постоялый двор Лоуренса был в северной части, как и еще несколько довольно красивых на вид зданий.

Рынок возле реки был заполнен людьми; по сравнению с ним улочки и хибары вокруг него выглядели нищими. Судя по всему, власть здесь была либо слаба, либо просто смотрела на все сквозь пальцы – уж очень разнилась высота домов, которые здесь стояли.

Судя по общему состоянию города – больше похоже, что она слаба. Об том Лоуренс раздумывал, пока они шли следом за Ив прочь от рынка.

– Моя спутница устала с дороги, я намазал ей все тело. И сейчас она отдыхает в кровати.

– Ну…

Ив повернулась к Коулу. Лоуренсу показалось, что под шарфом мелькнула улыбка.

– Она поправится совсем скоро.

Лоуренс понял смысл недосказанных слов: «к несчастью для всех нас». Но Коул этого не ухватил и гордо улыбнулся.

– Что ж, мне повезло, что она не участвует в разговоре… впрочем, возможно, это тебе повезло.

– Не могу не согласиться, – ответил Лоуренс и пожал плечами. Минувшей ночью ему так и не представилось возможности поговорить с Ив – Хоро была слишком уж сердита.

– В любом случае, тот, кто сердится, потому что переживает за тебя, драгоценен. Тебе следует ее беречь.

– Она сердится лишь потому, что ее собственность пострадала… не то чтобы она за меня переживала.

Теперь пришла очередь Ив пожать плечами.

Мимо них прошла женщина с корзиной зимних овощей за спиной. Их листья были темнее, чем у летних овощей, и от одного взгляда на них становилось холоднее. Такие овощи едва ли годны, чтобы их засаливать или есть сырыми, но вот в супе они должны быть очень вкусны.

– Если бы ты и впрямь был ее собственностью, она была бы в полном праве требовать возмещения… но на уме у нее тогда была одна лишь месть.

В синих глазах Ив мелькнула тень одиночества.

Ее когда-то купил торговец ради ее имени, ее титула. Стал бы этот человек, купивший себе власть над ней, требовать возмещения, если бы она была ранена?

При этой мысли Лоуренс почувствовал, что своими словами причинил Ив боль. Он пожалел, что высказался столь безрассудно.

– Ха-ха… я заставила тебя чувствовать себя виноватым, это должно повернуть разговор в мою пользу.

Ив вернула его к реальности. Слезы и обольщение – бесценные средства при торговле. Как бы осторожен ни был человек, время от времени он все равно будет попадать в подобные ловушки. Лоуренс, улыбнувшись, поскреб в затылке. Разумеется, не без задней мысли.

– Но тогда зачем тебе так открыто признаваться в этом?

Этот вопрос он задал шутливым тоном, глядя в то же время на Коула; мальчик, похоже, думал изо всех сил.

– Я нарочно показываю тебе мои ловушки, чтобы ты не относился ко мне с подозрением.

– Да… и чтобы я попался в другую, более опасную ловушку…

Если бы Ив размотала свой шарф, под ним бы, несомненно, обнаружилась сейчас злая ухмылка. Лоуренс понимал, почему Хоро зовет ее лисой… эта женщина-торговец имела в своем характере слишком много волчьего, чтобы Мудрая волчица соглашалась признавать хоть какую-то общность между ними.

– Мы пришли.

– Пришли куда?

Лоуренс остановился, и Коул врезался ему в спину. Возможно, он слишком задумался об уроках, которые ему только что преподали. Лоуренс вспомнил, что с ним тоже такое случалось в бытность учеником… он почувствовал в мальчике родственную душу.

– Здесь мое логово в Кербе. Мой торговый дом без вывески. Ты ведь понимаешь, о чем я?

По сравнению с другими зданиями у этого была вся стена в черных отметинах и крыша, готовая, казалось, вот-вот рухнуть. По правде сказать, лишь каменный фундамент выглядел достаточно надежным. Коул сглотнул, явно нервничая по поводу шутки Ив. По отметинам на стенах Лоуренс определил, что здание предназначено к сносу… просто какое-то торговое здание, которое закрыли.

– Не шути над ним.

Лоуренс вслух выразил свое неодобрение, когда Ив открыла дверь, и Коул удивленно ахнул. Похоже, мальчик наконец осознал, что не все понял. Ив развернулась, но отнюдь не для того, чтобы посмотреть на выражение лица Коула.

– Потому что он твой любимый ученик?

– Увы, нет. Он не мой ученик и вообще не торговец. Я просто не хочу, чтобы он вырос циником.

Ив рассмеялась своим обычным дружелюбным смехом.

– Ха-ха-ха! Да, ты прав! Мы, торговцы, все такие циники.

Два торговца-циника, не обращая внимания на надувшего губы мальчика, вошли в дом. Лоуренс затем обернулся, и лишь тогда Коул с сердитым видом зашел следом. Лоуренс улыбнулся и вздохнул. Если Коул станет торговцем, это может стоить ему его необычайно честного характера.

Ив подала напиток из козьего молока, смешанного с медовухой (правда, в чашку Коула вместо медовухи был добавлен мед). И еще было масло, да такое хорошее, что Лоуренсу захотелось его любимого горького ржаного хлеба.

– Арольд все еще в пути, да?

Едва войдя в жилую комнату, Лоуренс погрузился в тишину. Единственными звуками, доносящимися до него, был лишь треск огня в очаге да бурление кипящего козьего молока. Если в доме находился кто-то еще, он сидел тихо, как мышка.

– Он должен быть здесь к вечеру… хочешь?

Ив предложила Лоуренсу ломоть пшеничного хлеба с пенкой, снятой с кипящего молока. Сюда бы еще добавить соленой сельди – вкус был бы просто потрясающий.

– После такого лакомства наша дорожная пища покажется бедной.

– Это верно… но если есть хорошую пищу, это выйдет боком для кошеля. А для нас, торговцев, это главное, верно?