Имя мне — Легион - Желязны Роджер Джозеф - Страница 22
- Предыдущая
- 22/193
- Следующая
Позже я улегся в постель со своими дельфиньими книжонками и размышлял над тем, что некоторые парни, похоже, все делают кружным путем.
На следующее утро, во время самой муторной фазы пробуждения, когда ты уже проснулся, но кофе еще не пил, я побрел по своей комнате и чуть не споткнулся о что-то на полу. Но все же не споткнулся, перешагнул — возможно, даже чуть наступив, прежде чем сознание зарегистрировало существование этого предмета.
Я остановился и поднял ее — продолговатую твердую записку в обертке, которую, я сообразил сразу, подсунули под заднюю дверь.
Я взял ее с собой на кухонный стол, разорвал и открыл, извлек и развернул бумагу. Отхлебнув из чашки кофе, прочитал плотно отпечатанное послание несколько раз:
«Прикреплено к грот-мачте в обломках затонувшего судна около фута под илом».
И все.
Но неожиданно я полностью проснулся. Это не просто послание, которое я нашел весьма интригующим; гораздо важнее был тот факт, что некто выделил меня в качестве адресата. Кто? И почему?
Где бы это ни было, — а я не сомневался, что там было нечто, — меня гораздо больше беспокоило то, что кто-то осознал истинные причины моего появления здесь. Выходит, эта персона слишком много обо мне знает. Волосы у меня встали дыбом, в крови заиграл адреналин. Ни один человек не знал моего имени; такое знание несло опасность самому моему существованию. В прошлом я даже убивал, чтобы защитить свое инкогнито.
Моим первым побуждением было бежать, бросив дело, избавиться от своей новой личины и спасти себя способом, знатоком которого я стал. Но тогда я никогда не узнаю, кто, где, как, почему и каким образом раскусил меня. Самое главное, кто.
И, изучив послание еще раз, я усомнился, что успешное бегство будет означать для меня конец опасности. Ибо не было ли в записке элементов принуждения? Не выраженного словами шантажа, намека на определенное приказание? Письмо словно бы говорило: «Я знаю. Я молчу. Я буду молчать. Ибо ты должен кое-что для меня сделать».
Конечно, мне надо отправиться проверить обломки корабля, хотя я должен дождаться окончания дневных работ. Но, ломая себе голову над тем, что я могу там найти, я решил обращаться с этим осторожно. Впереди целый день размышлений над тем, где я мог проколоться, и у меня есть время обдумать самые надежные меры самозащиты.
Я потер свое кольцо, в котором дремали смертоносные споры, затем встал и отправился бриться.
В этот день нас с Полом послали на Станцию-Пять. Обычные работы — проверка и обслуживание. Скучно, безопасно, рутинно. И мы едва ли вспотели.
Он не подал виду, что знает, где я был вчера вечером.
Более того, он даже несколько раз сам заводил разговор.
Один раз спросил меня:
— Ну как, попали в «Чикчарни»?
— Да, — ответил я.
— И как вам там?
— Вы правы. Забегаловка.
Пол улыбнулся и кивнул.
— Попробовали что-нибудь из их фирменного?
— Только чуток пива.
— Это самое безопасное, — согласился он. — Майк, мой друг, который погиб, частенько захаживал туда.
— О?
— Я ходил с ним поначалу. Он заказывал что-нибудь, а я сидел и ждал, пока он очухается.
— А сами ничего не заказывали?
Пол покачал головой:
— Имел печальный опыт, когда был помоложе. Испугался. В любом случае Майк заказывал что-нибудь — я имею в виду там, в «Чикчарни». Заходил туда, в заднюю комнату за баром. Не обратили внимания?
— Нет.
— Ну, пару раз ему становилось плохо, и мы повздорили из-за этого. Майк знал, что этот гадюшник не имеет лицензии, но ему было плевать. В конце концов я сказал ему, что куда безопаснее принимать какую-нибудь дрянь на станции, но его беспокоило, что правила этой чертовой компании запрещают подобные штуки. Глупости, по-моему. В конце концов я твердо заявил, что пора ему завязывать, если он не хочет, чтобы дело кончилось плохо, и если уж он не в силах дождаться, пока придет конец недели, чтобы заняться этим где-нибудь в укромном уголке. Я прекратил ходить в бар.
— А он?
— Только недавно. Так что если вы туда собираетесь за этим делом, то скажу вам то же самое, что и ему говорил. Занимайтесь этим здесь, если уж не можете дождаться свободного времени, чтобы забраться куда-нибудь подальше и в более приличное место, чем «Чикчарни».
— Обязательно учту, — кивнул я, раздумывая, не было ли это частью какого-либо плана и не подстрекал ли он меня на нарушение правил, установленных компанией, чтобы затем избавиться от меня. Это казалось чересчур уж дальновидным и смахивало на слишком параноидальную реакцию с моей стороны. И я прогнал эту мысль.
Вот и все, что Пол пожелал сказать мне на эту тему. Я, конечно, хотел расспросить его о многом, но наше знакомство пока было таким, что мне для этого требовалась какая-то лазейка, а он не дал мне ни одной зацепки.
Итак, мы закончили работу, вернулись на Станцию-Один и отправились каждый по своим делам. Я остановился и сказал Дэвису, что хотел бы попозже взять лодку. Он показал мне, какую именно, и я вернулся в коттедж и подождал, пока он не отправится пообедать. Затем я вернулся к пристани, сунул в лодку свое водолазное снаряжение, снова ушел. Эта тщательная конспирация была необходима, потому что одиночное погружение запрещалось правилами и потому что меры предосторожности Бартелми изложил мне в первый же день. На самом деле они касались только внутренней части района, а корабль лежал за нею, но я не хотел объяснять, где я буду находиться.
Конечно, мне в голову приходила и мысль о том, что это могло быть ловушкой, готовой захлопнуться в любом случае. Но покуда я надеялся, что у моего приятеля из музея челюсть все еще находится на месте и не стоит принимать в расчет возможность подводной засады. Кроме того, у меня с собой был один из тех маленьких смертоносных прутьев, заряженный и подготовленный. Все было вполне ясно, я не забыл ничего. Не то чтобы я не принимал в расчет возможность западни для дурачка — просто я решил быть осторожным, проявляя свое любопытство.
И поскольку я не знал, что случится, если меня заметят погружающимся в одиночку в снаряжении компании, я должен был рассчитывать на свою способность объяснить вылазку — если, конечно, меня застукают на этом нарушении семейного спокойствия — тем, что задумал автор этой записки.
Я достиг, как мне показалось, искомого места, встал на якорь, надел свое снаряжение, перевалился через борт и пошел вниз.
Прохладное спокойствие охватило меня, я спускался медленно, осторожно, точно нес что-то хрупкое. Затем, опускаясь все глубже и глубже, я покинул прохладу и свет, вступив в холодную тьму. Я включил лампу, освещая все вокруг.
Несколькими минутами позже я нашел корабль, покружил возле него, обыскивая окрестности в поисках человека, маскировавшегося под дельфина-убийцу. Но нет, ничего. Кажется, я один. Затем я направился к корпусу старого корабля и посветил вниз, на отколотый кусок с обломком грот-мачты. Он выглядел нетронутым, но ведь и я понятия не имел, что там зарыто и как давно.
Пройдя рядом, а затем поверху, я прозондировал кучу ила прихваченным с собой тонким прутиком. Немного погодя я убедился, что там находится маленький продолговатый предмет, вероятно металлический, дюймах в восьми от поверхности.
Приблизившись, я раскопал ил. Вода замутилась, свежий ил пополз, заполняя освободившееся место. Ругаясь про себя, я протянул левую руку, согнув пальцы ковшом, и медленно и осторожно погрузил ее в грязь.
Я не встретил препятствия, пока не добрался до коробки, — ни нитей, ни проволоки, ни подозрительных предметов. Это определенно был металл; прослеживались контуры: где-то шесть на десять и на три дюйма. Коробка была в самом низу и крепилась к мачте двумя пучками проволоки. Я не ощутил соединения с чем-то еще и потому поднял ее — всего лишь на мгновение, — чтобы лучше разглядеть.
Маленькая, очень заурядно выглядящая защитная коробка с ручками на обоих концах и наверху; через них пропущена проволока. Я взял моток пластикового шнура и завязал узел на ближайшей ручке. Выпустив шнур на порядочную длину, я воспользовался плоскогубцами, которые захватил с собой, чтобы разрезать проволоку, крепившую коробку к мачте. А затем поднялся наверх, вытравив остаток шнура.
- Предыдущая
- 22/193
- Следующая
