Пари на любовь - Иванова Вера - Страница 11

• Предыдущая
• 11/28
• Следующая

— Ну ты даешь! — восхитился он. — А все решили, что ты подхватила грипп.

— А вот и нет! Чувствую себя прекрасно. Так ты придешь?

— Как договорились.

— В шесть?

— Ага!

— Я буду ждать… — это было последнее, что он услышал перед звонком на урок.

Итак, он позвонил первым! Оксана ликовала. И не только от переполнявших ее любовных чувств, но и от предвкушения грядущего торжества над Данкой. «У нее никаких шансов! После сегодняшнего вечера он будет мой, только мой!» — думала Оксана, доставая из гардероба розовое платье.

Она надела туфли на каблуках, подплыла к зеркалу, втянула живот, выпрямила спину. Только бы не забыть держаться так, когда он придет. Пусть ее сегодняшний облик будет полной противоположностью тому, что он видел в «Розовой пантере». Тогда она ему явно не понравилась, хоть он тактично промолчал. Зато теперь ошибки не будет.

Косметики совсем чуть-чуть, платье нарядное, но закрытое, волосы гладкие, распущенные по плечам..

С сегодняшнего вечера начнется долгая история их любви! В предвкушении Оксана закружилась перед зеркалом, юбка вспенилась, обвилась вокруг колен. Ах, хороша! Ну до чего же хороша ты, гордая красавица!

Она вспомнила о Дане. Бедная, бедная! Стало даже чуть-чуть жаль ее. Розовый фламинго сегодня поставит точку в

затянувшемся споре.

Изящная рука с розовыми ноготками взяла с подоконника бинокль, навела на окна Ереминых. Вот она, комната Данки и Лизы. Освещенное солнцем помещение отлично просматривалось. Господи, какой же там бардак. Ее бы убили за такое. Да и самой было бы стыдно. Надо будет показать это Максиму, ведь перед его приходом сестры всегда успевали прибраться.

Пусть увидит, какая она неряха, эта Дана. И сравнит с идеальным порядком в комнате Оксаны..

— К доске пойдет… — ручка математички застыла над журналом, выискивая очередную жертву. Эту учительницу Максим в первый же день прозвал Крокодилой и не ошибся — даже Лобачевский не получил бы у нее больше тройки. — К доске пойдет… Еремина Дана!

Максим оглянулся и увидел белое как мел лицо «леопарда» — математику Дана знала еще хуже литературы.

— В домашнем задании был очень интересный пример. Мне бы хотелось услышать ваш вариант решения! — сообщила учительница. — Вы помните условия? Я продиктую!

— Во влипла Данка! — пронеслось по классу. — Она же домашку не сделала! Думала, ее больше не спросят.

не сделала! Думала, ее больше не спросят.

Дана написала пример и, путаясь, начала решать.

— Что-то незаметно, чтобы это задание было вам знакомо. А ведь завтра на контрольной будет аналогичное! — Крокодила улыбнулась так хищно, словно готовилась откусить жертве голову.

Наверное, Дана подумала о том же, потому что пальцы непроизвольно метнулись к вороту блузки, нащупали и затеребили верхнюю пуговицу.

— А в квадрате минус четыре цэ… — бормотала она, то краснея, то бледнея. — А в квадрате минус четыре цэ…

— Это все, что вы можете сказать? — рявкнула математичка.

Дана испуганно вздрогнула, резко расстегнула ворот и схватилась за следующую пуговицу.

— Нет, я… я…

— Так решайте же! — громыхнула Крокодила. — Нечего мямлить!

Дана рванула блузку, и пуговица с треском отлетела. Пальцы автоматически схватились за следущую…

— Раскрываем скобки… — прошелестел неуверенный голос.

Затаив дыхание, класс следил за рукой, которая отчаянно теребила очередную пуговицу.

— Да уж, раскрываем скобки! — хихикнул Савкин.

Но тут и Крокодила, наконец, опомнилась. Взгляд ее

переместился с исписанной доски на перепачканную мелом ученицу. Покраснев до кончиков волос, учительница отчеканила:

— Садитесь, Еремина! Не представляю, что вы будете делать завтра на контрольной. Вам должно быть очень стыдно!

Облегченно вздохнув, Дана положила мел и, обнаружив непорядок в одежде, быстро застегнулась. Она все еще не верила, что учительница смилостивилась и оставила ее в покое.

В мальчишеской раздевалке было шумно, тесно и душно — небольшое помещение с трудом вмещало галдящую толпу. Часть парней переодевалась после физкультуры, другие готовились к уроку. Обсуждали происшествие на математике и девчонок вообще. Прикидывали состав футбольной команды.

Максима окликнул Саня Юбкин.

— Привет, зверолов! Вали сюда, я тут местечко расчистил!

Стараясь не наступать на чужие рюкзаки и одежду, Максим направился в угол, где Саня разгреб на скамейке пятачок.

— Садись, пока я добрый! Ну и столпотворение сегодня.

Саня снял куртку, забросил на вешалку. Из кармана выпал блокнот.

Максим поднял его и, случайно раскрыв, с удивлением обнаружил список девчачьих фамилий с проставленными

рядом оценками.

— Что это у тебя? — заинтересовался он.

— Так, ерунда, — отозвался Санек. — Девчачий рейтинг.

— ?

— У меня все девчонки расписаны. И каждая оценивается.

Максима разобрало любопытство: после своего приезда он еще не успел привыкнуть к выросшим и изменившимся девчонкам и помнил их большеглазыми, совершенно одинаковыми куколками, которых так приятно дразнить и дергать за хвостики.

— Я их как облупленных, знаю — все-таки восемь лет в одном классе, — обстоятельно объяснял Саня. — Оправдываю фамилию. И параллельный знаю, и девятые, и десятые, и одиннадцатые. Сейчас начинаю картотеку шестых и седьмых — надо же иметь представление о подрастающем поколении. Со мной все наши пацаны консультируются.

И даже из соседних школ. Наши девчонки очень популярны..

— Тебе бы бюро знакомств открыть, — усмехнулся Максим, с интересом листая исписанный мелким почерком блокнот. Каждая страница была разделена на несколько граф: «красота», «сексапильность», «интеллект», «чувство юмора», «характер», «манеры», «внешний вид», «коммуникабельность», «надежность». Слева, как в школьном журнале, в алфавитном порядке выстроились фамилии девчонок.

Справа в графах стояли оценки, а в конце был выведен суммарный балл..

— Вообще-то я думаю внести некоторые усовершенствования, — продолжал разглагольствовать Санек. — Например, «красоту» можно разделить на «лицо» и «фигура». Бывает, девчонка симпатичная, а фигурка так себе. Или наоборот, по фигуре годится в модели, а физиономия — крокодил крокодилом. Или даже еще более узко оценки ставить — например, за нос, глаза, уши и рот отдельно.

Вон у Вари Солдатенковой — за «красоту» в целом троечка, за «лицо» я бы вывел четыре, а за глаза поставил бы пять с плюсом. А у Ани Прудченко одна улыбка на шесть тянет. Правда, это не сделает ее ноги длиннее. Кстати, о ногах. Как ты думаешь, для них тоже надо отдельную графу?.

— Что? М-м-м… Не знаю. Это уж ты сам решай!

Под нескончаемую болтовню приятеля Максим быстро

просмотрел список, отметив, что Оксана и здесь оказалась круглой отличницей, а у Данки, как и в учебе, кое-где проскальзывали троечки, а за «чувство юмора» даже стояла жирная пара.

— И еще мне кажется, нужно новые пункты внести. Может, посоветуешь что? Чтобы информация была более полной.

— Ну, не знаю… Разве что сравнить их со зверями.

— Как это? — удивился Санек, и Максим рассказал ему о том, как сравнивает людей с животными.

— Здорово! Звериный аватар. И ты уже для всех девчонок придумал? — воскликнул Юбкин.

— И не только для девчонок. Еще и для парней и даже для учителей.

— Надо же! А кто я? — спросил Саня.

— Тушканчик, — сообщил Максим.

— Вот это да! Меня бабушка тоже так зовет! — поразился приятель.

Перелистывая блокнот, Максим обратил внимание, что у Воробьевой Люды, с которой встречался сам Саня, оценки были невысоки. За красоту стояло четыре, за интеллект — три, и только за коммуникабельность придирчивый казанова выставил «своей» отлично.

• Предыдущая
• 11/28
• Следующая