Звезда Запада - Мартьянов Андрей Леонидович - Страница 15
- Предыдущая
- 15/117
- Следующая
– Я приветствую тебя, слуга Вечного Бога, и тебя, Торир, король людей, и тебя, Видгар. Один из вас знает, что страшиться нас не надобно, и я прошу следовать его примеру. Моё имя на вашем языке произносят так: Гладсхейм. Можете называть меня именно так. Что вы хотели спросить у нас?
Отец Целестин осторожно, словно боясь чего-то, поднял глаза и увидел перед собой человека. И всё бы в нём было ничего, если бы не... не... ну прозрачный он был, попросту говоря. Если же отвлечься от этого неприятного обстоятельства, то можно сказать, что ростом он превосходил каждого из троих людей, даже отца Целестина, хотя монах был среди них самым длинным. Чёрные, наверно, волосы до плеч схвачены таким же прозрачным ремешком, одежда белая, длинная, перетянута явно золотым, великолепной ковки, поясом. Непонятным оставалось то, как же и золото, что не старится со временем, эти духи сумели сделать таким же, как и они сами. Лицом Гладсхейм был молод – больше двадцати пяти лет и не дашь, а вот глаза... Будто бы две ярко-синие звезды поселились в их глубине и посылали оттуда свои лучи, словно два лепестка южного, насыщенного цветом неба явились потерявшему дар речи монаху.
Нет, существо с такими глазами не может быть плохим или злым. Сатанинских козней здесь бояться не нужно.
– Ты хочешь спросить, почему и золото бесплотно на поясе моём? – усмехнулся голос. – Нам позволено принимать любые формы и надевать любые одежды. В нас сохранился этот изначальный дар – считай, что пояс мой тебе просто кажется, если тебе так легче.
Эге, они ещё и мысли читают. Надо держать ухо востро!
– Нет, мысли твои, человек, от меня сокрыты. Ведь ты об этом подумал? Я лишь видел, как ты смотрел на меня. Я слышу тебя, только если ты хочешь обратиться ко мне. А ты этого хочешь. Говори же, что тебе нужно узнать.
И, запинаясь, отец Целестин задал терзавший его уже давно вопрос:
– Кто ты? Кто вы все? – За спиной того, кто назвался Гладсхеймом, стояли ещё несколько мужчин и женщин, похожих на него и столь же прекрасных...
– Мы – Первые, – последовал ответ. – Мы жили на землях сих всегда и будем жить всегда до того дня, когда боги изменят мир.
– До Рагнарёка? – вопросил Торир, преодолев оцепенение.
– Вы зовёте это Рагнарёком, иные народы – по-другому.
– Сколько же вам лет? – осведомился отец Целестин и тут сообразил, что вопрос был по меньшей мере глуп. Но ему ответили:
– А как ты думаешь, сколько лет земле, по которой ты ходишь? Нам не намного меньше. По счёту людей – больше четырнадцати тысяч, но мы считаем время иначе.
От услышанного у монаха перехватило дух. Уж лучше бы лесные духи по-прежнему говорили загадками, не называя точных дат, – спокойнее было бы!
– Ты говоришь, боги изменят мир. Но ведь они уже делали это. Где сейчас наши и ваши соплеменники? Куда ушли они? Как их отыскать? – Торир не любил бесед на отвлечённые темы – он жил сегодняшним днём и жаждал действия.
– Верно, – рек Гладсхейм. – Мир преображался не единожды. Впервые – ещё до того, как появился наш народ и поднялось солнце. Затем ещё трижды, и это уже на нашей памяти: когда была война с Потерявшим Имя – о нём вам не нужно знать много, то был великий дух, павший в гордыне своей и злобе; второй раз, когда остров людей был низвергнут в пучины по воле Эйра; и в третий раз, когда Эйра разделил Мир Единый на два мира и землю пограничную, оставив единственные Врата меж ними. Все, о ком ты хочешь знать, там.
– Где эти Врата?
– На западе. Как найти их – то мне неведомо. Отправляйтесь в земли за великим океаном и, коли хотите успеть, поспешите.
– Знаешь ли ты о той вещи, что способна открыть путь между мирами?
– Она существует, но что она и как выглядит – не знаю. Слышал, что сия драгоценность где-то близ Двери, но с той или иной стороны её – неизвестно. Ещё знаю, что владел ею твой, конунг, предок, приведший свой народ в Мидденгард после второго изменения мира, посему вещь эта – твоя. Ищи.
– Как? Скажите хотя бы, где находится Дверь?
Гладсхейм ненадолго задумался, затем молвил:
– Думается мне, это в лесах близ восточного взморья той земли за океаном. Один рек нам, что есть там гранитная скала огромной величины, её и найдите. Далее же Видгар подскажет тебе, ибо в нём кровь древнего народа говорит сильнее, чем в тебе, конунг.
– Кто-о-о говорил вам о скале? – вытаращил глаза отец Целестин, надеясь, что всё-таки ослышался.
– Один. Так здесь называют этого духа. Случается, он приходит и к нам. Он не склонен ко злу и много странствует.
«Господи, укрепи меня!» – подумал отец Целестин. После такого сообщения он не удивился бы, узнав, что, допустим, вечор в гости к айфар забрёл архангел Гавриил и пива испил – так, по-дружески.
– Расскажите о себе хоть что-нибудь! – взмолился монах: знакомое чувство предвкушения новых, необыкновенных знаний вновь завладело им.
– Вы узнали всё, что хотели. Теперь уходите, – холодно погасил разгоревшееся было любопытство святого отца Гладсхейм. – И не забудьте о девушке, что прячется за стволом старой берёзы. Она совсем замёрзла, войти же в круг не решается. Прощайте!
Мгновенно отца Целестина окутали холод и темнота. Духи лесные исчезли, а с ними пропали свет и тепло, словно и не было их здесь вовсе.
Торир попытался высечь искры, чтобы снова зажечь факел, сопровождая сие выражениями, которых монахам ордена святого Бенедикта не то что знать – слушать было не положено, но отец Целестин только рукой махнул. Видгар, видевший в темноте как кошка, кинулся к берёзе в дальнем конце поляны и вытащил из-за ствола упирающуюся и дрожащую от холода Сигню-Марию.
– Что ты здесь делаешь? – гневно кричал Видгар. – Подслушиваешь, да? – Он занёс руку, но не для удара, а так, для вида, засмеялся и потащил Сигню к зажёгшему наконец факел Ториру.
– Вот. Она подслушивала! – наябедничал Видгар, хотя и так всё было ясно. Шапка на Сигню сбилась набок, высвободив длинные тёмные волосы. Девушка действительно сильно замёрзла и к тому же была несколько напугана увиденным, но старалась держаться твёрдо.
– Да, подслушивала! – выкрикнула она, откинув с лица волосы. – Я давно знала, куда Видгар по ночам ходит, только показаться этим... – она покосилась на едва заметный во тьме камень, – не хотела.
– Ну что ж теперь ругать её, – вздохнул отец Целестин. – Пойдём домой, дщерь неразумная, не то и вовсе заледенеешь.
И они отправились восвояси через казавшийся теперь ещё более тёмным и холодным зимний лес.
С младенчества воспитанный на христианских догмах, отец Целестин буквально разрывался надвое: бесспорно, Бог – Бог с большой буквы, тот самый, что дал скрижали Моисею и послал на землю Своего сына во искупление грехов людских – этот Бог есть! Но откуда те странные и могучие силы, правящие миром? Оказывается, прямо здесь, в лесу, можно запросто повстречать Одина или прекрасного и грозного духа, взмывающего в небеса на белом коне, – жаль, не догадался спросить у айфар про него подробнее. Хотя они всё одно бы не ответили...
Торир в мечтах уже шёл в великий поход на запад, на поиски волшебной Двери богов. Найти бы её, и тогда... Что будет тогда, он не знал, но чувствовал: произойдёт нечто важное.
Видгар, как обычно, держался спокойно, ничем не выдавая своих переживаний, а Сигню, поддерживаемая им под руку, перебираясь через буреломы и сугробы, угрюмо молчала в предвкушении воспитательной и душеспасительной беседы с отцом Целестином.
Ночь постепенно уходила на запад. С глухим шорохом падал с огромных еловых лап наметённый на них снег, нарушая плотную тишину предутреннего леса. Наконец откуда-то справа чуть потянуло дымком. Преодолев последний подъём, Торир саданул кулаком по воротам ограды, и все четверо разошлись по домам досыпать остаток ночи. Торир только пробурчал монаху: «Обо всём поговорим после. Тогда и будем всё решать».
- Предыдущая
- 15/117
- Следующая
