След Фафнира - Мартьянов Андрей Леонидович - Страница 52
- Предыдущая
- 52/74
- Следующая
– Что ж такое делается! – от злости Ева пнула переднее колесо и совсем не по-девичьи сплюнула сквозь зубы (знакомый морской офицер научил). – Не в лесу же ночевать!
Впрочем, и такой вариант развития событий был предусмотрен – оставалось лишь достать теплый стеганый мешок-конверт военного образца, постелить на заднем сиденье авто, дождаться утра и отправиться в тот же самый Брюмат за помощью. Ева недовольно проводила взглядом промчавшийся мимо состав из восьми длинных вагонов первого класса – шоссе пролегало вдоль железнодорожной ветки – и мельком позавидовала пассажирам, которые уже завтра днем окажутся в Париже. Ничего не поделаешь, тебя, милочка, никто не заставлял отправляться в столь экзотический круиз...
Пыхающий искрами паровоз исчез в темноте, отдаляющийся шум поезда был слышен еще долго – звуки в этой местности разносились на огромное расстояние, резонируя от склонов холмов. Евангелина вздохнула, шепнула под нос несколько оригинальных словечек, которых девушкам из приличных семей знать не положено, снова включила электрический фонарь и мрачно уставилась на сверкающие отполированным металлом внутренности авто. Безобразие, вот как это называется! Газолина полные баки, масло меняли только сегодня утром, искра появляется исправно, никаких повреждений незаметно. Засорился маслопровод? Проверено, все в норме. Клапаны? Цилиндры?..
Становилось холодно, при дыхании изо рта шел пар. Хватит бессмысленной возни, на часах половина первого ночи, надо ложиться спать. А уж завтра в главную контору «Майбах» полетит возмущенная телеграмма.
Неожиданно выяснилось, что мадемуазель Чорваш полуночничает не в одиночестве – послышался стук конских копыт, со стороны Страсбурга приближался экипаж. Остается понадеяться на отзывчивость поздних путников – нет ничего сложного в том, чтобы отбуксировать автомобиль в расположенную совсем невдалеке деревушку Окфельден. В конце концов Ева может заплатить!
– Господа, остановитесь! – Евангелина замахала руками, но возница, управлявший впряженными в старомодный дилижанс лошадьми, будто ничего и не заметил. – Пожалуйста! Мне нужна помощь!
Следовавшая за дилижансом пролетка с поднятым верхом также проследовала мимо, лошадки шли размеренной рысью. Не заметить Еву кучера не могли – оставленный на поднятом капоте авто фонарь светил ярко, отбрасывая золотисто-белые лучи на темный гравий дороги.
Ладони снова чуть кольнуло, точно так же, как днем, но сейчас девушка не обратила на это никакого внимания – других забот хватает!
– Ублюдки, – констатировала Евангелина, глядя вслед скрывающимся за поворотом экипажам. – Прав был Ницше: надеяться следует только на себя!
Фонарик переместился в кабину, боковые стенки капота вернулись в исходное положение и были закреплены ключиком с пятиугольным вырезом. Ева села за руль, захлопнула дверцу и, отлично сознавая всю безнадежность такого действия, снова попыталась завести мотор. Разумеется, ничего не произошло – «Майбах» даже не чихнул.
Отважная путешественница разозлилась всерьез, хотя и понимала, что положение вовсе не является отчаянным, – подумаешь какая трудность, переночевать на дороге в полусотне километров от одного из самых крупных городов Европы! Это не монгольская пустыня и не ледяные поля Антарктики, где действительно неоткуда ждать помощи.
Волна «волшебства» нахлынула внезапно – так бывало и раньше, в подобных случаях необычные способности Евы проявлялись особенно ярко, достаточно вспомнить историю в Дубровнике: ощущение жара, цветные пятна перед глазами, тело наполняется незнамо откуда взявшейся энергией, которую следует побыстрее выплеснуть, иначе потом придется несколько дней валяться в постели с высоким кровяным давлением и головными болями...
Евангелина сосредоточилась, загадала одно-единственное желание и повела ладонями, будто стряхивая с кончиков пальцев накопившуюся силу. Автомобиль на несколько мгновений окутался сетью бело-голубых искорок-молний, а спустя еще секунду двигатель фыркнул и уверенно загудел, выйдя на привычные обороты. Судя по звуку, никаких сбоев в работе мотора не было.
– Ну надо же, – выдохнула Ева. – Получилось! Святая Терезия, получилось! Немыслимо! Ай да я!
...В любой сказке любого народа мира «исполнение желаний» было краеугольным камнем и первоосновой волшебства. Что делают джинны в «Тысяче и одной ночи»? Снежная королева у Ганса Христиана Андерсена? Добрая крестная Золушки? Правильно, они тем или иным способом выполняют просьбы других персонажей сказки, которые сами магией (или что оно такое?) не владеют. Ну а если ты не в состоянии реализовать даже собственное желание, значит, никакой ты не волшебник – это умозаключение Евангелину расстраивало больше всего, поскольку хотелось верить: я способна достичь очень и очень многого!
«Волны», подобные сегодняшней, приходили редко и были слабенькими, достаточными лишь для простеньких фокусов. Обычно энергия копилась за длительный срок не меньше трех-четырех месяцев и Ева, не найдя ей применения, выбрасывала собранную мощь в пустоту – безусловно, она пыталась «превратить» сливу в вишню или кошку в собаку, направляя на избранный объект поток загадочной силы, но исход всегда был одинаковым. Слива оставалась сливой, а взъерошенная кошка садовника с надрывным мявом убегала и не показывалась в доме больше недели. Последнее, кстати, означало то, что животное на уровне инстинкта понимало, насколько зловещий эксперимент собиралась провести Ева, и пряталось от греха подальше.
Случай в Дубровнике дал Евангелине понять, что не все потеряно – разгон облаков в классическом стиле барона Мюнхгаузена занял меньше минуты: «поток» был направлен на грозовую тучу, пришедшую со стороны Адриатики, и, как ни странно, облака рассеялись. Ни до, ни после памятного пикника, настоящие «желания» не исполнялись. И вот, извольте видеть, «волшебство» неожиданно заработало...
Как и почему – ответить было невозможно. Однако Ева, давно научившаяся разбираться в своих ощущениях, отметила, что «волна» пришла внезапно и была как будто направленной, наведенной. Евангелина оказалась сосудом, который некто наполнил горячей ярко-оранжевой субстанцией (именно с этим цветом она ассоциировала подаренную кем-то энергию), – расскажи такое любому из профессоров-физиологов, изучающих электрические явления в сердце или мозге человека, светилам любого университета Европы, хоть в Лондоне, хоть в Петербурге, поднимут на смех и выгонят взашей. За мистические настроения, недостойные века безумных скоростей и научных прорывов.
Не слишком ли много странностей за одни сутки? Впрочем, подумать над случившимся можно потом, в более спокойной обстановке, а теперь...
Вспыхнули три зеркальные фары, прямые лучи света вспороли сине-черный бархат ночи, массивный «Winton» уверенно двинулся вперед, выехал на середину дороги и, поскрипывая дутыми шинами, продолжил путь на запад. Мотор Майбаха снова работал, как лучшие швейцарские часы, – его тихое урчание успокаивало и давало уверенность в том, что любые недоразумения преходящи, а трудности преодолимы. Пусть даже с помощью волшебства – в этот малозначительный факт газетчиков можно не посвящать, он останется личной тайной Евангелины Чорваш. Одно неприятно: эта тайна будет считаться неприличной и вызывающей смешки, словно дурная болезнь.
Они ничего не понимают, эти болваны! Волшебство существует!
На западном склоне гряды Вож-дю-Нор простирались частные сельскохозяйственные угодья – распаханные поля, разделенные жиденькими плетеными изгородями, встречались узкие перелески и рощи, кажущиеся пятнами сплошной черноты. Нигде не видно и единого огонька, глушь и захолустье. Если верить карте и непременному указателю на деревянном столбе, до Фальсбурга осталось не больше пятнадцати километров, потом еще двенадцать до пограничного Саарбурга. В любом из этих городишек можно найти отель – не самый удобный, но все-таки...
- Предыдущая
- 52/74
- Следующая
