Другое человечество. Здесь кто-то побывал до нас... - Маслов Алексей Александрович - Страница 23

Странные особенности «молекулярных часов» дают возможность для рождения еще одного парадокса. Может быть, имеет смысл вести речь о трех близких «шимпанзе» видах: небольших шимпанзе бонобо (или Pan paniscus), больших Pan troglodytes и… Homo sapiens, т. е. современном человеке? Поразительная близость их ДНК и внешняя схожесть теоретически позволила, в частности, известному исследователю Дж. Даймонду высказать и такое необычное предположение [113]. Естественно, в этом случае придется забыть о действительно кардинальной непохожести человека и обезьян: наличие духовного мира у человека и предполагаемое отсутствие такового у обезьян. Если же рассуждать с точки зрения чистой физиологии и молекулярной генетики, то словосочетание «три вида шимпанзе», один из которых значительно умнее других, может показаться вполне возможным, хотя и несколько обидным. Этот и есть оборотная сторона многочисленных утверждений о поразительной близости шимпанзе и человека.

Никакая похожесть и даже генетическая близость не могут служить окончательным доказательством происхождения человека от общего с шимпанзе (или с другой обезьяной) предка. Похожесть говорит прежде всего о том, что природа вырабатывает очень близкие механизмы приспособления организмов к жизни в одинаковых условиях. Но отнюдь не о переходах одного вида в другой. Поэтому вопрос «Почему считается, что человек произошел от общих с обезьяной предков?» после здравого размышления пускай не покажется столь уже нелепым.

Чем человек отличается от обезьяны? Странный вопрос – на него может ответить любой школьник. Конечно же, объемом мозга! Хотя, естественно, не только им – есть еще и прямохождение, умелость руки, отсутствие мощного волосяного покрова. Тем не менее обычно большинство исследований уделяет основное внимание именно заметному увеличению объема мозга, поскольку считается, что именно этот фактор придает человеку присущую ему «разумность», хотя, как ни странно, непосредственно этого не доказано.

В общем, на первый взгляд это представляется разумным. Если у обезьян объем мозга составляет 400 куб. см, то в среднем у человека – 1350 куб. см. Все «промежуточные существа» должны иметь и «промежуточный» объем мозга, и если расположить находки по возрастающей объема мозга, то это может показаться ярким свидетельством эволюции. Хотя если что-то увеличивается в объеме, данный факт еще автоматически не означает, что это эволюционирует. И вообще не значит, что существо «умнеет». Например, особняком стоит неандерталец, у которого объем мозга был больше объема мозга современно человека почти на 15 %, и хотя неандерталец был также «Человеком разумным», вряд ли кто-то серьезно будет утверждать, что он был «прогрессивнее» кроманьонцев, то есть современных людей. У Homo erectus, вымершего, как недавно установили, лишь около ста тысяч лет назад, мозг был в четыре раза больше, чем у австралопитека. Но значит ли это, что он был действительно умнее, способнее и «прогрессивнее»? Ведь по своей продолжительности они обитали на земле практически одинаковое время.

Большой мозг – сомнительное преимущество. Мозг современного человека требует на 10–15 % больше энергии, чем у австралопитека

С объемом мозга – этим классическим показателем «прогрессивности развития» – вообще масса проблем. Вот, например, синантроп, который жил около 1 млн лет назад. Его не только никто не собирается относить к прямым предкам современных людей, но многие считают его тупиковой ветвью развития. А вот объем мозга этого существа, жившего 900–400 тыс. лет назад, в среднем составлял 1075 куб. см, а в своей верхней границе доходил до объема мозга современного человека и составлял 1300 куб. см.

Вообще большой мозг – весьма странный результат эволюции. Более 7 млн лет назад наши предполагаемые предки имели мозг размером с мозг современного шимпанзе. Потом по каким-то малопонятным причинам мозг начал раздуваться, подобно надувному шару, пока почти 160 тыс. лет назад он не достиг современного размера. А что же дальше? Абсолютно ничего – мозг больше не растет.

Можно предположить, что увеличившийся объем мозга позволял обрабатывать более сложную информацию, а это, в свою очередь, давало возможность, в частности, заниматься изготовлением орудий. Возможно, именно увеличение мозга дало возможность развитию социальной жизни. Жизнь стада и жизнь общества, хотя и похожи, все же типологически относятся к разным категориям. Общество не только совместно выживает, но совместно создает культуру, его члены вступают в сложные, порою противоречивые связи, в конце концов формируя многообразие психологических типов и взаимоотношений между людьми.

Но большой мозг приносит и массу неудобств – прежде всего он потребляет огромное количество энергии, и его надо «кормить», увеличивая количество пищи. Он менее защищен, а поэтому сам человек становится более уязвим. И этот мозг развивается значительно дольше, чем мозг приматов, поэтому человеческий детеныш значительно позже достигает зрелости. И за ним должны значительно дольше ухаживать родители – ведь один он просто не способен выжить и даже сам найти себе пропитание, по крайней мере, до 4–5 лет. И этим детенышам нужна значительно более питательная пища, чем другим приматам.

Кажется, большой мозг дает преимущества в мышлении и в некой «разумности». Но придется напомнить, что критерии этой «разумности» определяем мы сами и, естественно, очень тонко во всех наших рассуждениях подводим к выводу о том, что самые разумные – это существа с большим мозгом, именуемые людьми современного вида. Хорошо известно, что мозг современного человека, хотя и является по своей структуре значительно более сложным образованием, чем у существ, живших миллионы лет назад, используется лишь на 9 %. И стоит ли в этом случае говорить о заметном выигрыше от большого объема мозга, когда даже то, что мы имеем, используем лишь на одну десятую?

Самое главное – это сохранение мозга, сбережение его всеми силами, ведь, по сути, человек проигрывает любому представителю природного мира по всем параметрам. У него медленнее реакция, он двигается не столь стремительно, не обладает могучими челюстями и когтистыми лапами. Он не способен обогнать на деревьях обезьян, а на земле – других хищников. И теоретически он должен был бы исчезнуть, даже не достигнув полного развития, не говоря уже о создании и высокоразвитой цивилизации. У него лишь одно преимущество – высокоорганизованный мозг, который компенсирует все те недостатки, которые, на первый взгляд, должны были бы привести к биологическому исчезновению человека. Более того, он превращает эти недостатки в достоинства – человек находит в природном мире свою биологическую нишу и даже выдавливает оттуда более могучих, но менее разумных предшественников. Безусловно, мозг надо беречь, именно он дает возможность развитию многих навыков, которые составляют комплекс преимуществ человека, например, развитую кисть руки, термическую обработку пищи, возможность адаптации к различной среде обитания и даже к холоду. Но вот парадокс: в отличие от многих своих предполагаемых предшественников, этот высокоразвитый залог успешного развития и выживания защищен очень слабо.

С течением времени объем мозга гоминидов заметно увеличивался. Но можно ли количественный рост считать признаком эволюционного развития?

Но тут возникает немало вопросов. Предполагаемый (хотя и не доказанный) предок современного человека – Человек прямоходящий – имел массивный толстостенный череп, в то время как мы с вами имеем весьма «грациозный» тонкостенный череп. На первый взгляд это должно показаться странным, ведь мощные кости хорошо защищают мозг от ударов и других повреждений. И особенно это актуально в тот момент, когда именно мозг становится основным оружием человека в его борьбе за выживание. Кажется, хорошая защита мозгу не повредила бы и сегодня – и не только от ударов камнем или дубиной по голове, как это было среди первобытных людей. Какого количества травм от падений можно было бы избежать, сколько людей сохранило бы свою жизнь в катастрофах!